Дорога через степь занимала много времени и сил, которые Аммун предпочел бы отвести на красование перед зеркалом, несущие под собой стремление к постоянной ухоженности и совершенству внешнего вида, в нынешних же условиях попорченного путешествием. Хоть юный виконт Таргоро и обожал выбираться за пределы родового замка при любой удобной возможности, в подобных затяжных вылазках он ненавидел только одно: то, что его безупречная прическа не способна все время оставаться в идеальном виде.
Да и одежда неприятно грязнилась пристающей к ней дорожной пылью и приносимым ветром песком, а вдобавок солнечный летний день и жаркая погода, царившие в степи, исправно делали свое дело, вызывая жажду у путников.
— У нас вода кончается, — меланхоличным тоном объявил Аммун, взвешивая в руке кожаный бурдюк с остатками жидкости в нем и как бы намекая телохранителю, что при первой же возможности стоит пополнить запасы. Оглядевшись вокруг, он издал преувеличенный вздох, не увидев ничего, кроме бескрайних степных просторов, казалось бы, лишенных какой-то жизни.
— Ты говорила, что сегодня днем мы будем в поселении. Ты меня обманула, м? Где поселение?
Молчание, последовавшее за небрежным ответом Лантанфы, продлилось недолго.
— Ты же шаманка! Может, поговоришь с духами погоды, попросишь у них дождя взаймы? Ну пожа-алуйста! — продолжил канючить виконт в скором времени, однако со стороны шаманки не получал ничего, кроме стойческого игнорирования своих капризов. Впрочем, он успел привыкнуть к тому, что так происходило всякий раз, стоило лишь ему заикнуться про духов: Лантанфа словно из вредности на подобное начинала пропускать мимо ушей все слова и просьбы розовласого мальчишки.
Аммун даже попытался привлечь ее внимание, яростно и бессмысленно замахав руками, отчего множественные украшения — кольца, ожерелья, браслеты, — громко забряцали друг об друга. С такими цацками и в богатой одежде он мог бы приманивать на себя работников ножа и топора подобно огоньку, собирающему мотыльков в ночи. Но за свою безопасность полукровка волновался очень редко: ведь рядом с ним был его вредный, дурной, однако крайне надежный и полезный телохранитель.
— Лантанфа, мне ску-учно! И еще я устал трястись в седле, давай отдохнем? — мальчишка мертвым грузом припал к гриве вороного жеребца, заплетенной в жесткие косы (наилучший показатель того, насколько нечем было заняться юному Таргоро в дороге) и обмяк вокруг его сильной шеи, демонстрируя Лантанфе полный безысходности взгляд оранжевых глаз и руки-макаронины, безвольно тянущиеся к земле.
А сразу же после этого резко взбодрился, поскольку впервые за последние несколько дней троблинг согласилась с его нытьем (ведь в действительности Аммун не ожидал, что она так поступит). Даже несмотря на то, что двухметровая шаманка была его телохранителем и верноподданной, иногда именно самому мальчишке приходилось следовать ее решениям, а не наоборот. И подобный тандем определенно казался ему привлекательнее, чем если бы та строго подчинялась всем его указаниям и капризам.
Царивший же нынче расклад добавлял... разнообразия.
— Мне нравится вон то место. Полный вперед! — скомандовал «Пестрый Таргоро» и свернул с тракта в сторону высоко раскинувшегося одинокого дерева, чья густая тень манила к себе обещаниями легкой прохлады и убежища от жарких солнечных лучей.
Полукровный вульфар спрыгнул с коня и, сразу же всучив его поводья в руки троблинги, развалился в обнаруженном теньке.
— Тут неподалеку озеро ведь было. Не будешь так любезна отвести коней к нему и напоить? — мило улыбаясь, поинтересовался он у шаманки, уже заранее зная, что от подобных просьб она не станет уклоняться.
Забросив руки за голову, Аммун откинулся на шершавый сухой ствол дерева, наслаждаясь долгожданным перерывом в их с Лантанфой дороге через вульфарские степи. Местные пейзажи определенно могли показаться ему красивыми, если бы только у полукровки оставались силы и желание вдохновляться миром за пределами набившего оскомину замка Таргоро.
Мальчишка широко зевнул и прикрыл глаза, погружаясь в легкую дрему.