Эту странную парочку она приметила сразу, как вошла: альв не из нищих явно, а с ним - голодранец, то ли вульфар, то ли человек, не поймешь, но оружие не самое распространенное и популярное. То, что они путешествуют в связке, было ясно, достаточно было немного понаблюдать за ними, за их языком тела. И это было занимательно. Альвы славятся своей некоторой брезгливостью, чистоплюйством, а уж знатные... что ему делать в такой шаражке с таким спутником? Её разбирало любопытство. Но она выжидала.
И дождалась. В конце концов голодранец ушагал наверх, верно, в поисках сна, оставив белобрысого в одиночестве. Женщина тут же встала с места и двинулась к нему.
Беззастенчиво и бестактно - к чему расшаркиваться? - усевшись на освободившееся место и умостив перед собой свою пинту сомнительного пойла, положила на стол локотки и с интересом посмотрела на длинноухого:
- Что, милорд, не идет к тебе сон? - ей было бы интересно испытать, как далеко он может отойти от альвийского чистоплюйства, и ее фантазия уже подкинула обширный список способов. - Не хочешь себе нервишки пощекотать? Авось получше теплого молока на ночь сработает, м? - ах, если бы он согласился! Вот было бы веселье. Не только ей, конечно, ему бы потом тоже было, что вспомнить. Эти игры, про которые многие пренебрежительно говорили - "на слабо", на её взгляд были одним из лучших развлечений: разве не интересно проверить себя на прочность?

Заметным можно оказаться в невероятном количестве случаев. Броско одеваться, громко говорить, иметь славу, что мчится глашатаем впереди... Иногда же достаточно держать под уздой необычайно мерзкого характера лошадь. Тяпнет придурошная стражника на въезде у самых городских ворот - и всё, ты звезда, умышленно затеявшая столпотворенье.
Девушка, впрочем, ничуть не смущаясь, выслушивает комментарии с лицом немного скучающим, а кобыла, в припадке вредности кося лиловым глазом и постукивая щербатым копытом о каменную кладку, ищет новую жертву средь колёс сгрудившихся повозок и капюшонов единичных прохожих. Нерадивая же хозяйка наконец внемлет просьбам стражи и спешивается, придерживая на боку довольно тяжелую сумку, и берёт животное под узцы - будто та от подобного отрастит ангельские крылья образцовой покладистости. Девушка огладила холёную шею разжиревшей от наглости своей питомицы и ей, наконец, - невольному виновнику собравшейся очереди, - наконец велено пройти и не мозолить очи. Спасаясь от праведного гнева мирян, городская гостья укрыла стянутые в высокий растрепанный хвост волосы глубоким капюшоном. Стоит ей шагнуть влево, как кобыла тянет вправо. Миг - и меж рядами здоровых крепких зубов остаётся чей-то начищенный... сапог.
Хозяину обувки - ближайшему всаднику, кто направляется в город по некоим таинственным своим делам, достается оторопелый взгляд, а после тот вынужден наблюдать, как "таинственная незнакомка", хватаясь за начищенное голенище, отбирает у скотины ее новую игрушку.
- Милые сапожки, - брякнет она спустя несколько секунд, протягивая обслюнявленный, но более-менее целый предмет одежды. - А мужские такие бывают?

В эту ночь нападало невероятно много снега, казалось, что вся земля укрылась белым покрывалом и заискрилась, как самое прекрасное сокровище. Когда девушка выглянула в окно, её восхищению не было предела, на губах зацвела радостная улыбка. В этот день просто обязано было случиться что-то хорошее.
То и дело, выглядывая в окно, она видела, как соседские дети выбегают на улицу, радуясь такому погожему снежному деньку, девушка тоже, просто не смогла усидеть на месте.
- Объявляю снежную битву открытой...
Присоединившись к детворе, целый час строила вместе с ними снежные крепости, а потом обкидывалась самодельными снарядами.  В азарте девушка тоже не отставала от детей. То и дело раздавался счастливый визг этой хоть и маленькой, но очень веселой компании. Прохожие улыбались, глядя на происходящее, а некоторые хмурились, когда какой-нибудь шальной снаряд попадал в них  и засыпался за шиворот, заставляя ежиться. Ты стал ее жертвой. Самый большой снежок, слепленный ее руками, попал именно в тебя, и она ни капельки не раскаивалась, только рассмеялась. Ты привлек её внимание, понравился, и в другой день она не решилась бы, но не сегодня.
Подбежав, она схватила тебя за руку и потащила к крепости.
- Победившему награда... Посоревнуемся?
В её глазах светился огонек озорства и счастья.
Решишься ли ты дать веселью и чуду войти в твою жизнь?

Мы встретимся в осеннем парке, в самом необычном и красивом месте, где ни кто не бывал да и не замечал. Ведь место по-своему необычное, где нет, ни птиц и вокруг дерева ещё растёт, зелёная трава, от кудого видно озеро, а само дерево похоже на талию девушки, которая раскинула руки к небу. В это время шаловливый ветер будет играть с листьями деревьев, которые будут перекрашены в разные яркие цвета. Правда встреча будет необычной, я свалюсь как снег на голову, в то время когда ты будешь проходить возле дерева. В этот момент хрустнет ветка, и я упаду прямо на руки, в тёплом плаще в котором и запутаюсь. Буду пытаться загладить свою вину, и очень сильно краснеть и смущаться.
Потом я предложу прогуляться по парку, и посмотреть на красивый закат, и увлеку тебя интересной темой. И предложу прийти ко мне в гости, где видно море и можно наблюдать за закатом.

Ничто не могло нарушить прекрасную ночную тишь, которой наслаждалась девушка. Холодный лунный свет падал на местную равнину, освещая собой оба берега реки, течение которой было очень медленным, словно сами воды ленились, сонно протекая дальше в альвийскую долину. Простой костяной гребень с широкой, потрескавшейся от времени ручкой, расчесывал спутанные волосы девушки, которая время от времени выпутывала из своей густой гривы колючки. Одета она была достаточно просто — льняной бежевый сарафан до колен, да видавшие виды сапоги, которые сейчас валялись рядом, а сама девица щеголяла босиком.
Ей нравилась ночная какофония лягушек и ночных птах, что не унимались даже с наступлением сумерек, а также мерный плеск воды у самого берега. Расчесав волосы, девушка скучающе подперла щеку рукой и сунула в зубы травинку, покусывая сочный кончик. Взгляд её медленно перекочевал на связанного пленника, который лежал в воде на мелководье и активно двигался, пуская пузыри и попукивая. Когда он затих, девица соскочила с широкого камня, на котором сидела, и зашла в речку, запуская короткие пальцы в темные волосы пойманного альва и поднимая его голову.
— Ну что, будешь колоться или продолжим? — спросила она, приподнимая брови и глядя на кривоносого ушастика.
Тот закивал и открыл рот, собираясь выдать ценную информацию, но недалеко отсюда послышался треск сухой ветки под чьей-то ногой (или лапой?), и девушка насторожилась. Схватив альва за шкирку, она вытянула его на берег и подняла свой лёгкий метательный топорик, вглядываясь в темноту.
Увидев высокую фигуру красноокого собрата, пленник завозится и, с криком «помоги, друг!» пополз к Кайлану, словно гусеница, но девушка уловила это движение и с размаху опустила стопу на затылок недруга, уткнув того мордой в илистую речную жижу. Тот возмущённо забулькал ею, а девушка хмыкнула и перевела взгляд на пришельца.
— Иди своей дорогой, если жизнь дорога, — проговорила она, совершенно не страшась светловолосого альва, который-то и вооружен не был.

Какие сапоги, я даже против одежды на тебе, не то что обуви, но ведь сейчас не об этом?
Возможно мой выбор для тебя банален, но это очень удобные кожаные сапоги, которые нигде не трут, смотрятся просто стильно, но в тоже время дорого. Ещё я бы украсила их небольшим количеством темно золотых узоров на голенищах.

На самом деле, у Кайлана должна быть целая комната для сапожек - сегодня зелёные под вот эту изумрудную заколку в волосах, завтра красные, чтобы была не так заметна кровь из чьего-нибудь разбитого носа, а послезавтра - сапфировые под депрессивное настроение. И выбирать какие ему хочется  для меня непосильная мука. Так как он изгнанник, то максимум что я могу - убить кого-нибудь, чьи сапожки ему приглянутся, в пути.
Но так как нужен арт именно сейчас, то я дарю сапожки его Хрюне, о котором никто не позаботится, кроме меня!

Оказаться в гареме? Мечта? Моя? О дааа, именно об этом мечтает любая девушка от двенадцати до пятидесяти, бесспорно. Живешь на всем готовом, тебя одевают, обувают, кормят, заметьте – бесплатно и вкусно, чем не рай? А какой мужчина рядом? Мечта. А что если ты не сильно то рвалась в этот рассадник ползучих, а тут ещё и нужно стать лучшей?
Но я не я, раз сдамся! Да, именно с таких мыслей начались эти последние сутки, а после я отдалась сну, во всех позах. Уснула в обще-то. Утро у меня началось часов в десять. Я проснулась, потянулась, пригладила стоящую дыбом шевелюру, почесала пятку и… Легла обратно. План придумывать, а вы что подумали?
Что я могу? Лежать? Болтать ножками? Ах, из полезного…Шью, вышиваю. Выпиваю…Опять не то. Пою? Да вроде не замечана.
Попробовала взять ноту как услышала треск зеркала, зря я это затеяла.
Танцевать? Танец с раздеванием? Да не, банально… А если ещё подумать…
Точно, буду общественно полезными делами заниматься!
Спустя два часа…
Та же комната, уже без зеркала и стекл в окнах. Кровать, заправленная, не пугайтесь, и я, собственной персоной, в полупрозрачном платье, на двух стульях под потолком. Я там люстру протираю, а не вешаюсь. Почему в платье, да ещё и полупрозрачном? Так это план «бе». Вдруг Владыка мимо проходить будет, а тут такая красота, а девчонкам все равно в чем щеголяют соперницы.
Точно, вот что неправильно, зачем в свое комнате-то? Сползла я со стульев, и потопала в холл, ну там где стопроцентно мимо люди ходят. А там такая грязь, опять садовник натоптал, а лентяйки служанки работать не хотят. Вот тут то и пришла гениальная идея. Взяла я тряпку ведро, про воск не забыла и давай пол мыть, кверху попой, в позе пособлазнительней, не забывая петь.
-Жениха хоте-е-е-ела-а-а-а-а, вот и залете-е-ела-а….
Опять звон, теперь и тут стекл в окнах больше нет. Упс.
Ну полы натерты, никто мимо не проходил, пробегал, даже не проползал, пора и за люстру приниматься. Опять стулья, я, тряпка, и песня.
— Выйду ночью в поле с конем. По следам за принцем пойдем! Только мы с конем по полю идем… Свадьба будет, если принца найдем…
Дзынь-ь-ь-ь!
Отвалилась какая-то стекляшка, скорее всего ничего важного…
— Сяду я верхом на коня! Отнеси ты к принцу меня! Если он — мужик, больше не сбежит… Привяжу его и больше не сбежит…
— Я ему в глаза посмотрю! И тарелку супа налью! Ну-ка ешь, милок, в супе есть белок! Без белка, вообще, какой от принца прок?
Тут я услышала как с совершенно неприличными словами, от которых я конечно же покраснела, (а вы думали? Я ж нежнейший цветочек…) кто-то лег полежать. Я посмотрела и увидела одну из девушек. Я ей криво улыбнулась, а тут и люстра не выдержала издевательств над собой и упала туда же куда и соперница.
Как жаль. Я поставлю тебе хрустальный памятник….(-1 соперница)А мне пора супчику варить, с белком, для прЫнца…
Я долго прорывалась на кухню. С боем, криком, сломанной челюстью (не моей), парой переломанных ног и одной рукой (тоже не мои), и оторванным куском от платья. И вот, царство поварешек моё.
Суп я варить передумала, решила испечь печеньки, ведь все любят печеньки. Вдруг Владыка решит прийти на вкусный запах…
Соль, сахар, мука. Приправка, странная какая, насыплю её побольше, три раза влево, два в право… А вот и печеньки!
Красивенькие такие, кругленькие, овальненькие, квадратненькие… Симпотишные. Отправлю как я их…
(-2 соперница, после такого не выживают) Для второй претендентки на роль любимой жены Владыки была отправлена записка и поднос с печеньем.
Пришла повариха, пришлось немного объяснить ей кто есть кто, платье вновь пострадало, но повариха пострадала больше. Я не думаю, что отсутствие зубов помешает ей готовить.
Выходя из кухни, видела, как выносят труп, хороши видать были печеньки.
А теперь можно и к Владыке наведаться. А то я его жду жду, но теперь поздно. Поздно батенька, я иду к тебе, любимый! Как раз и платье готово для танца с раздеванием)

Прим. Для поддержания литературности и анонимности одновременно используются вымышленные имена и описания, не имеющие ничего общего с игроками и/или участникам конкурса (кроме Кая).

Лори прекрасно ведомо сегодня, почему не спится, отчего так мается душа и мечутся, будто всполошенная стайка птиц, мысли. Будто сама теплая полночь говорит с нею, строит планы, обсуждает цели, кои известны им двоим – и только.
Мерный шелест ситцевого покрывала скрадывается вбок, обнажая простое исподнее. В полумраке смутно проглядываются неровные луны колен. Не выпуская край одеяла, тонкая фигура садится, а после неслышно встаёт, боясь нарушить не менее беспокойный сон товарок. Затемно в замок привезли троих – без роду, без имени, но с милыми лицами и трепетным очарованием ласковых манер. «Диковинные пташки» - странный, но нередкий жест  персон, входящих в круги «черной дипломатии». Такие не скупятся на живые дары в благодарность или знак сотрудничества, но сама причина появления девушек здесь для них самих не имела абсолютно никакого значения. К следующим сумеркам благородный муж выберет одну, а к утру остальных снова ждет дорого на невольничий рынок. Что ж, на этот раз хозяева правы – стоит вспомнить о всем самом лучшем в себе, иначе…
Давящего «иначе» Лорилэль не боится. Она знает, верит – судьба бывает и благосклонной. Ибо Хаос  - Владыка Вероятностей. Он – система, неповторимая, сложная… и очень уж верная своим интересам.

Напряженное, молчаливое утро. Лори посматривает на соседок то ли с насмешкой, то ли с сожалением – каждая, выбирая предоставленные господами украшения и наряды перед завтраком, жаждет показаться особенной, насколько непохожей на других, что бревно прилетает в глаз от всех индивидуальности. Там, за утренней трапезой их ждет первая встреча с великим, по словам хозяев, человеком, и одна из них останется здесь – несказанно счастливой. «Пока не надоест» - пасмурные мысли тревожили голову, а Ло, сгребая в неопрятный ком груду ожерелий и подвесок, не берет ни одной, но – капля золотистого блеска воде тех, каким дамы подводят веки, будто насмешкой ложится в выемке меж грудей. Непринужденно улыбаясь подругам поневоле, девушка подбирает летящие полы темно-серого платья без рукавов и приседает в книксене.
- Нечасто такое бывает, а?

---

За завтраком невольницы мнутся и нервничают, кокетливо ковыряют вилками предложенную пищу, словно боясь, что господин сочтет накладным кормить настолько прожорливые рты. Лори же ничуть не огорчалась тем, что внимания им уделили минимум – скользящий взгляд меж репликами с хозяевами и короткие, малоосмысленные вопросы об их умениях. «Умницы-красавицы-способницы – выбирай по размеру груди» - хмыкает девушка про себя.
- Здесь очень красиво, – чуть громче положенного говорит она Янине, голубоглазому ангелу по правую руку от себя.– Наверняка здесь сказочная библиотека. Ведь никто из нас не имел бы и сотой части наших талантов без обучения, правда?
Девчушка в удивлении смущается, а Лори с невозмутимым лицом стягивает со стола нож.

---

- Да послушай  ты меня, Аника!
Узкий коридор, где едва пройдут двое плечом к плечу. Две наложницы слились в тени полумрака без окон и отстали от процессии. Ло не слишком хорошо понимала, отчего вдруг потребовалось проводить экскурсию по местному великолепию, но возможность была прекрасной.
- Не шуми и слушай. – Лорилэль перехватила девушку за предплечья и несильно встряхнула, требуя абсолютного внимания. – Я подслушала их, и всё знаю. Кайлан Аса-Фадири выберет Янину.
Наблюдая, как вытянулось округлое личико миловидной рабыни, девушка выдержала короткую паузу и со вздохом продолжала:
- Нас повезут на рынок чернорабочих, если не смогут продать – убьют. Понимаешь, у меня остались сестра и, - тихо всхлипывает Лори, оглядываясь и прижимая Анику к стене. – и любимый. Они собрали денег и выкупят меня, и мне нужно отсюда уехать… Я не останусь. Но остаться должна ты. Я не могу позволить тебе отправиться в шахты.
- А Янина?
- Если у нее возникнут подозрения,  в карету погрузят уже наши тела. Ты знаешь это не хуже меня.. держи.  – ловко спрятанное в юбках лезвие ножа перекочевало в унизанные кольцами перста Аники, и та его приняла, судорожно сглотнув.
Пряча улыбку, Лори следует дальше. Она ведет себя тихо, бросая иногда цепкие, колкие фразы, раскрывая собою создание наглое, своевольное и неспособное подчиняться, зато любящее бессовестно издеваться над всеми, от кого не прилетит ответ. И даже не вечерело, как кто-то, дождавшись, пока Янина останется одна, дернет за рукав с испуганными словами «я подслушала их, и всё знаю»…

---

Протяжный женский крик, разбивающий на осколки спокойствие и душу, пронизывает, поднимает на ноги и тех, кто спал, и тех, кто только собирался отойти ко сну. Лорилэль единственная лежала на своей подушке, не смыкая глаз.
Совершенно неважно, кого он выбрал и которая должна была остаться. Кайлан не знает ее иначе, как милую наложницу из трёх, что приехали вчерашней ночью. Не знает благородный альв и того, что сердце своё и мысли та отдала в его руки немало лет назад, но ей, без имени, без воли и статуса не остаться рядом иначе.
Пока свиньи режут друг друга, для Лорилэль остаётся безраздельное право любить. Всегда.

Чертов поводок сдавил шею чересчур сильно, и дышать получалось через раз, лишь просунув пальцы под плотную полоску кожи. Солнце беспощадно жарило через прутья клетки, и ни в одном углу невозможно было спастись от этого проклятого пекла. Девушка облизнула потрескавшиеся от сухости губы и перевела взгляд на дикую рысь в соседней клетке, чувствуя себя таким же обреченным зверем на продажу.
Кто бы мог подумать, что рано или поздно её схватят и посадят на цепь. Впрочем, грешков за плечами её было предостаточно, будь она мужиком — наверняка казнили бы, а не оглушили бы и не сунули в эту душную клетку, разодрав одежду на мелкие клочки. Похабные любопытные взгляды торговцев то и дело скользили по её телу, но девица скалилась и жалась к прутьями решётки, будто дикая дворняга. Последнему желающему прикоснуться через решетку она сломала пальцы, за что получила болезненные удары палкой, которые сейчас расплывались темно-синими синяками по всему телу.
«Чертова жара, не сдохнуть бы раньше времени», — пронеслось в её мыслях, после чего она вздохнула и уткнулась носом в своё запястье, все также не двигаясь.
Со стороны могло показаться, что она страдает или плачет, но на самом деле девица копила силы. Ночью охранник этих клетушек снова напьётся, подонимает раненного исхудалого волка, кинет пленнице кусок черствого хлеба — лучше бы сейчас воды налил, дебил — и, сняв цепь, чтобы несчастная не решила удушиться, завалится спать на тёплых мешках с навозом. За три дня нахождения на этом якобы птичьем рынке, девушка прекрасно запомнила схему работы этого ублюдка. Дождаться ночи и бежать. На волю. На свободу. К своей цели!
С наступлением сумерек народ стал расходиться, и девушка ждала своего часа. Вскоре последние покупатели свалят отсюда и тогда она найдет способ навсегда покинуть эту унизительную клетку. От усталости она не сразу почувствовала прикосновение к своему плечу, поначалу раздражённо дернув им, чтобы согнать муху или комара, но прикосновение повторилось, и она резко вскинула голову. Напротив неё стоял высокий альв, и если раньше девушка сломала бы ещё несколько пальцев этому кандидату, то, вспомнив болезненные удары, только прищурилась и послала его в ушастые дали.
Однако, беловолосый мужчина и не думал менять своё любопытно-жалостливое выражение морды и даже протянул ей плошку с водой. Все ещё подозрительно глядя на него, девица подобралась к нему ближе, насколько позволяла цепь и прижалась губами к спасительному краю чашки, жадно глотая воду, торопясь и несколько раз поперхнувшись. Напившись вволю, она смотрела уже не с такой злобной недоверчивостью, и красноглазый альв рискнул протянуть руку снова. Она внутренне напрягалась, ожидая чего угодно — тычка в глаз, хватки за подбородок, чтобы рассмотреть зубы, желания пощупать обнаженную грудь, на которой виднелись мокрые разводы от пролитой воды и дорожной пыли, желания подергать за волосы… Но он так и стоял, протянув руку, будто ожидая чего-то. Жалость к своей персоне била мощным хуком под дых, и даже холодный характер пленницы не выдержал такой пытки. Лучше бы за волосы оттаскал, ей-богу.
Шумно шмыгнув носом, она на несколько мгновений уткнулась лицом в его большую ладонь, жмурясь, а после отодвинулась назад, кинув недовольный взгляд на хозяина клеток. Неожиданностью стало то, что её решили купить. Весь план побега накрылся медным тазом, но придумать ещё один — не так уж и сложно. Можно, конечно, действовать по наитию, почти как всегда, но внутреннее чутьё подсказывало, что альву можно доверять. Пока что.
По пути к замку альва разговор совсем не клеился, но дело было даже не в характере того или иного, просто девушка была достаточно вымотана, настолько, что и говорить не хотелось. Тем более вряд ли безобидный альв мог оказаться ночью на чёрном рынке, пленница не верила в такие совпадения — да черта с два.
Разговор состоялся много позже, за час до полуночи, в достаточно странном для разговоров месте — спальне алоглазого альва. Только мужчина лег спать, как дверь приоткрылась и в комнату медленно вошла девушка. Она была одета в тонкую хлопковую сорочку, то и дело поправляя белоснежную ткань на плечах, будто подобного в своей жизни не носила. Увидев своего нынешнего хозяина, она села на край его постели и уставилась на длинноухого внимательным взглядом.
— Я знаю, что ты не спишь, — проговорила она, и, когда он все же открыл глаза, придвинулась ближе, опустив горячую ладонь на его грудь и пресекая его попытку подняться. — Не знаю, зачем ты притащил меня сюда, но я могу предложить тебе кое-что интересное. Неподалёку отсюда есть древняя альвийская библиотека, захороненная твоими скрытными сородичами в пещерах под землёй. Говорят, там хранятся старинные фолианты и сокровища. Я следовала туда, когда меня поймали эти ублюдки. Они украли оружие и, самое главное, карты этого места. Я могу найти туда путь, но мне не хватит сил сражаться с отрядом головорезов. Поэтому, если ты в деле, нам нужно выдвигаться как можно раньше.
Пленница слезла с кровати и подошла к раскрытому окну, мысленно построив себе путь побега, если этот альв сейчас откажется. Придётся снять сорочку, чтобы не зацепиться за высокий забор, но бег нагишом — не настолько позорен, как сидение в клетке на цепи.
— Меня не интересуют старые книги или золото. И если ты со мной, то мне требуется оттуда только одна безделушка. И, конечно же, свобода. Ну что?

Хотя и оставались последние сутки, чтобы склонить Кайлана к решению в ее пользу, она не отказала себе в том, чтобы понежиться в постели. Она уже знала, что ей нужно делать, поэтому совершенно не переживала.
Обхаживать и ублажать длинноухого она не станет, пусть этим занимаются более услужливые цыпочки, а ей подавай что-то если не веселое, то хотя бы интересное.
Было бы весьма простым решением убить обеих соперниц, еще ночью задушить, но тихо и без шума - тоже не ее стиль.
Нет, она была намерена преподнести льву подарок. Подарок, достойный как дарительницы, так и одариваемого.
С этой целью женщина купила огромные глыбы янтаря. За срочность пришлось приплатить, разумеется, но что поделать, если подарок приходилось готовить в спешке. У местных столяров так же в срочном порядке были заказаны два ящика с отверстиями сверху. Наполнение же ящиков было делом техники: с одной из соперниц женщина столкнулась в коридоре замка, и во время ощутимо напрженного, но светского разговора о сущей ерунде, хрястнула ту головой о стену. Дамочка была не из легких, но и тащить ее было не далеко. По счастью, челядь по пути не попалась, да и, кажется, не так ее много было в эти дни. Вторую же пришлось натурально опоить, потратив практически впустую славное крепленое вино, но в конце концов и эта заняла свое место. Когда содержимое обоих ящиков было на месте, пришел черед просить Кайлана потратить для нее свою магию. Хитрая лиса знала, что альв не откажет ей в этом маленьком капризе, особенно, если немного приоткрыть карты, сказав, что это нужно ей для того, чтобы подарок удался. Владыка любит подарки, так что будет, пожалуй, даже рад приблизить момент дарения.
Янтарь ждал своего часа в емкостях во дворе, специально размещенный так, чтобы Кайлан мог воздействовать на него, не тратя время на хождения по коридорам замка, чтобы ему было довольно лишь выглянуть в окно.
Немного ласки, немного интриги, щепотка каприза в голосе - и легким мановением изящной белокожей руки янтарь потерял свою твердость, став текучим и тягучим, словно карамель.
Женщина оставила легкий поцелуй у самого уха Кайлана и покинула его комнату - пока янтарь снова не застыл, следовало поспешить закончить дело.
Аккуратно золотистая смола вливалась в отверстия в крышках ящиков. Сперва оттуда доносились глухие крики, но вскоре стихли. Теперь оставалось подождать несколько часов, и было как раз самое время составить компанию Владыке за обедом. На легкое удивление тому, что две другие девушки не присутствуют за трапезой, ответила, что они тоже готовят подарки. Формально это даже не было ложью. После трапезы, чтобы заполнить чем-нибудь время ожидания, прогулялась в лесу, в той части, где росло больше всего багрянниц. Обычно они не растут так кучно, так что ей однажды было особенно приятно найти это место - здесь хорошо было проверять свою ловкость: или ловкий, или мертвый. А особенно - подбивать на это других, среди которых ловких было не много, о чем свидетельствовали кости разной степени свежести возле деревьев.
Спустя некоторое время вернулась к ящикам и, просунув тонкую палочку в верхние отверстия, проверила, достаточно ли застыл янтарь. Будучи размягчен магией насильно, застывал он куда быстрее, чем обычно, и сейчас уже был достаточно тверд. Женщина аккуратно убрала верхние крышки и разняла стенки. Вот они - живые статуи, пойманные в моменте, запечатленные в янтаре. Даже несколько страдальческие позы не портили впечатления. Она велела установить их по обеим сторонам от ворот, чтобы с рассвета и до заката солнце пронизывало сияющий камень, играло в навеки застывших складках одежд и волосах её милых соперниц.
Женщина привела Кайлана сюда, успев как раз к последним лучам солнца, незачем ждать полуночи, в темноте не оценить прелесть ее подарка. Сейчас же девушками в толще смолы можно было даже невольно залюбоваться. Конечно, если ты не один из тех слабонервных сердоболов, что жалеют девчушек, отдавших свои жизни. В конце концов, как знать, возможно, они тоже собирались ее убить. Так что совесть ее молчала. Запоздало лишь появилась мысль, что стоило позвать ювелира, чтобы тот изготовил приличные оправы для этих украшений двора.