Вода для Тианнана была почти родной стихией. Он всегда ощущал незримую поддержку и уверенность, находясь в стихии отца. Тот не дал бы ему утонуть, даже не смотря на то, что Тиа и без того был богом.
Нырнув в бассейн, он подплыл к любимому, обнимая его и прижимая к себе. Не удержавшись, легонько прикусил хрящик ушка, улыбаясь счастливо. Вот так просто быть вместе, как обычные смертные, как простые влюбленные, для которых весь мир открыт и заключен друг в друге. Как бог Искусств и Вдохновения, Тиа знал множество прекрасных, волшебных моментов. Когда в груди все сжимается и хочется петь, когда кажется, что весь мир способен услышать твое счастье… Он знал множество невероятных и прекрасных моментов, но ни один из них не мог сравниться с чувством любви, когда единственный для тебя человек рядом, и ты можешь наслаждаться его смехом, его шепотом и вздохами, его прикосновениями и улыбками… Когда весь мир теряет окраску, а ты видишь только его.
- Табири… - прижимает к себе за талию, покрывает легкими поцелуями шейку. – Я так счастлив, что встретил тебя. Что тебя привлекла, заманила моя флейта… Я люблю тебя, Табири.
Он скользнул ладонями по стройному телу возлюбленного, погладил плоский животик, провел по бедрам, лаская пальцами нежную кожу. Поцеловал за ушком, вдыхая сладковатый аромат любимого. Потом не удержался и крепко прижал к себе, зарываясь носом в его волосы, закрыл глаза.
Как хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался, чтобы они всегда были вместе. Но никто не позволит им оставить Айлей без вдохновения и справедливости. Это только смертным кажется, что боги всемогущи и могут поступать так, как им хочется. На самом деле боги куда больше ограничены в своих желаниях, их руки связаны, не позволяя лишнего взгляда в сторону, если это не относится к их работе.
Вздохнув, Тиа поцеловал его в шею, не выпуская из своих рук, желая продлить еще хотя бы на мгновение этот сладостный момент.
- Ты называл меня тогда безумцем… Помнишь, как я играл, стоя под дождем? Я стал безумен, как только увидел тебя, Табири… Ни один смертный не заставляет мое сердце биться от восхищения искусством так, как оно бьется от восхищения и любви к тебе. И так будет всегда, мой милый Табири.
Тиа все шептал и шептал на аккуратное красивое ушко всякие теплые и красивые слова. Он не знал, как еще выразить возлюбленному свои чувства, показать всю силу своей любви и нежности. Он поклялся себе, что этот их маленький отпуск будет самым прекрасным и незабываемым для его бесценного и такого ранимого и беззащитного Табири. Чуть улыбнулся, обнимая его, поцеловал за ушком.
Как же я тебя люблю, Табири… Я жизнь готов за тебя отдать, готов забыть о танцах и песнях, лишь бы ты был счастлив со мной, мое маленькое прекрасное солнышко… Моя муза.

То ли вода как-то подстегивала, обостряла ощущения, вырывала из реальности, унося в мир желаний, то ли дело было только в близости Табири… Тиа все теснее прижимал его к себе, принимал ласки, распалялся, словно в, и без того жаркое, пламя все подкидывали и подкидывали сухих дров.
Скользя ладонями по его стройному телу, очерчивая каждую линию, плавную и легкую, Тианнан все больше увлекался, с удовольствием замечая, как отзывается на его прикосновения Табири. Тихо выдохнув, он скользнул губами по щеке парня, перебрался на нос, очерчивая губами каждую черточку, прижался к его губам, лаская неторопливо, с наслаждением смакуя каждое мгновение.
- Можно… Табири… Мой возлюбленный Табири…
Тиа слизывал скользящие по шее слепого бока капли воды, щекотал нежную кожу горячим дыханием, подставляясь под его ласки, прижимая к себе теснее. Было так мучительно сладко держать его в руках и понимать, что не нужно никуда спешить, можно просто наслаждаться каждым прикосновением, неторопливо ласкать его, скользить пальцами по коже, запоминать каждую черточку снова и снова. Ласкать, пока не закружиться голова, пока мир ощущений не станет для него настолько ярким, что любимый позабудет о своей слепоте, купаясь в красках любви и нежности.
Табири был так близко, так чувственно прижимался к нему, так несдержанно отвечал на ласки… Это заводило, сводило с ума, распаляло настолько, что хотелось кричать от счастья, но еще больше хотелось его сейчас прижать к себе и… Начать отмечать их маленький отпуск. Тианнан мысленно рассмеялся, счастливо и весело. Его Табири улыбался, льнул все ближе, и это было неповторимое восхитительное чувство.
Скользнув ладонями по спине вниз, обласкивая каждый позвонок, замер на его бедрах, поддерживая и чуть поглаживая его. Губы неторопливо ласкают нежную влажную от воды кожу шеи, то забираясь к ушку, то подныривая под скулы, то снова спускаясь к плечам, чтобы слегка прикусить торчащую косточку ключицы.
- Табири… Если мы продолжим… Мы будет так очень долго мыться. – хриплым шепотом пробормотал, не отрываясь от его сладковатой кожи, вылизывая шею, щекоча дыханием ушко.
Уже отвердевшая плоть прижималась к плоти слепого бога, заставляя тихо вздыхать от нарастающего желания. Невольно потерся об него, прижимаясь теснее, прикусывая нежную кожу на шее. Что-то тихо прошептал на ушко, проводя ладонью по его бедру, чуть ошалело улыбнулся. Он был уверен, ни один бард на свете не может похвастаться таким приливом вдохновения, таким невероятным чувством восторга и счастья, какое испытывал Тианнан, находясь рядом с любимым.

Мир кружился. Кружился вокруг одного единственного создания, одного существа, которое заключало в себе весь смысл. Табири. Он был сердцем мира Тианнана. Его центром и основой. Всегда. Раньше Тиа просто не задумывался об этом. Но сейчас знал. Каждой клеточкой, каждым мгновением понимал, что это так.
Неторопливо, мягко, выливая всю ласку, любовь и нежность, Тиа целовал своего единственного возлюбленного. Поглаживая его по спине, бокам и бедрам, парень прижимал слепого бога ближе, окутывая заботой и теплом. Его слова… Он ловил слова Табири губами, ловил в поцелуи, покрывая прекрасное личико короткими легкими касаниями губ. Наслаждался каждым мгновением.
- Табири… Мой прекрасный… Все, что захочешь… Я дам тебе все, что пожелаешь, мой прекрасный Табири… Мой… - он покрывал нежное личико парня легкими поцелуями, ловил его губы, целовал слепые глаза, и был счастлив. Здесь, сейчас, в это самое мгновение, рядом с ним Тиа был счастлив.
Две недели… Две недели только они вдвоем. И больше никто не будет мешать им жить так, как хочется. И можно будет показать Табири этот прекрасный, потрясающий мир, о котором он наверняка уже и забыл. Можно будет купаться в водопаде, плавать в озере, вдыхать сладковатый запах цветов и радоваться солнцу. И пусть его возлюбленный не сможет это увидеть так, как видит Тиа, но бард сделает все возможное, чтобы сделать его мир ярким и красочным, чтобы Табири был счастлив. Счастлив, как сейчас счастлив сам Тианнан. Рядом с ним, прижимая к себе, покрывая поцелуями, вдыхая родной и такой любимый запах…
Табири…
Мир кружился, а его это не волновало. Его ничто не волновало, ведь его возлюбленный был рядом, в его руках. А большего и не нужно было. «Я люблю тебя, Табири… Я всегда любил, и буду любить тебя… И я твой, до последнего вздоха. Табири…»
Губы скользили по нежной коже. Перебираясь вниз по скуле, забирались под ушко, оставляли там поцелуй и отправлялись дальше. Они ласкали тонкую шею, скользили по плечам, целовали грудь. Ладони ласкали стройное тело. А мир кружился. Но Тиа ничего не волновало, кроме Табири в его руках.