Сильная рука шамана отпихнула Фисаэра в сторону. Он слышал, что троблинги не отличаются вежливостью и мягкостью нравов, но лично общаться с жителями отдалённых районов ему прежде никогда не приходилось, и с непривычки альв бы возмутился и даже пробормотал бы что-то нелестное о новом знакомом, если бы его рот не закрыло незавидное состояние шамана. Всё же элементарная врачебная этика никогда не должна становиться незначительной для добросовестного лекаря, даже если боги вдруг закинули его в эпицентр бури вместе с кучей едва знакомых и жутко подозрительных личностей. Остудил пыл альва и стыд за собственную глупость, а вернее, незнание. Фисаэру лишь предстояло изучить тонны литературы, сокрытые в стенах библиотеки Академии - наверно, самом огромном хранилище знаний в мире. Он старался читать что-нибудь оттуда каждый день, старался и как можно чаще практиковаться. Надо заметить, что упорный труд приносил свои труды: Фисаэр был одним из лучших магов своего курса, но всё-таки до следующего уровня владения магией альву было работать и работать, ведь он ещё был очень юн. Однако объяснять все эти детали каждому встречному было по-просту глупо, и альв ничего не мог предпринять, кроме как виновато опустить взгляд, слушать троблинга и радоваться, в условиях снежной бури его уши и щёки не будут пылать так же ярко, как обычно, и не привлекут чьего-то внимание.
Грубоватое пренебрежение шамана и внезапное возвышение серьёзного, рассудительного, статного и даже начавшего вызывать немалое уважение, Кайлана (оказалось, что именно так звали белобрысого пациента, который чуть ранее стал причиной нескончаемой головной боли Фисаэра) заставляли лекаря чувствовать себя незначительным, как бы фигурой на заднем плане, но оно и понятно: старший альв был, судя по всему, был куда опытней и мудрее его, несмотря на своё прошлое поведение. Вполне может статься, что его явные скрытность и неразговорчивость таят большие секреты, которые объяснят все странные поступки, ведь с каждой минутой Фис узнавал о нём всё больше и больше нового. Оказалось, попала троица сюда именно из-за его амулета. Но злиться на Кайлана сил уже никаких не было, а искать виноватых уже было бессмысленно, ведь гораздо важнее было спасти жителей деревни от неизвестной напасти. Да. Фисаэр всегда верил в необходимость сделать всё возможное, чтобы помочь чужой беде. Ему всегда казалочь, что в мире каждый день случаются миллиарды бед, тысячи и тысячи живут в страданиях и нищете, а Фисаэр, отпрыск богатого альва, которому богиня Удача улыбнулась куда раньше, чем он успел родиться, по-просту не имеет права закрывать глаза на всё, что твоится вокруг. Фисаэр всегда хотел жить другой жизнью, совсем не "дворцовой" и "светской", а интересной, полной странствий, загадок и трудностей. Именно поэтому альв несмотря ни на что чувствовал себя чудесно - считай, именно об этом повороте судьбы он и просил богов. Но кроме этого желания, в нём всегда было и стремление к какой-то жертвенности, к тому, чтобы отдать часть себя ради других, и именно оно привело его в лекари. Кайлан, наверно, питал менее благородные мотивы, ведь иного выбора, кроме как последовать за Ханом, у троицы не было. Молчаливый пациент, случайно увязавшийся за ними, и вовсе, наверно, не понимал, что с ним происходит и одуревал от всего, что творилось с ним. Но всё же Фису хотелось верить, что они отправились на помощь шаману не только из прагматических соображений, но и потому, что в каждом всегда живёт доброта и сочувствие.
Хотя... помочь следовало и самим себе. Как лекарю Фисаэру было почти физически больно смотреть на впередиидущих: шаман всё ещё не отошёл от последствий того самого транса, о котором он говорил; тощий альвёнок содрогался от каждого порыва ветра, ведь одежда, призванная как-то защитить его от бушующей бури, была рваной и протёртой везде, где можно; Кайлан тоже очевидно мёрз, но он к тому же и едва ковылял от усталости, от влияния ран и от чересчур тяжёлого колчана. А ведь путь до деревни лишь издалека казался коротким. Хотелось сделать хоть что-то в помощь своим спутникам, хоть ненадолго облегчить их долю, но Фисаэр ощущал огромную неловкость, ведь до этого все его советы и рекомендации оказывались ненужными и непрошенными. Да и у многих существует же некий странный стериотип, что боль и тяжёлое состояние нужно мужественно превозмогать и не просить о помощи идущего совсем рядом лекаря до тех пор, пока та не станет критически необходимой.
Когда спутники подошли к деревне, мысли Фисаэра ненадолго ушли от тревоги за чужие раны, да и смертоносный мороз поутих. Хан рассказывал о загадочном необъяснимом сне, окутавшем деревню и о не менее таинственной твари, что не даёт выбраться заснувшим троблингам обратно в реальность. Сны... Загадочный мир, в котором Фисаэр ужасно хотел разобраться получше. Он, конечно, не умел проникать в чужие сны или хотя бы сознание, но умел хорошо читать чужое состояние - эмоциональное и физическое - благодаря магии Порядка, которой он овладел. Возможно его помощь оказалась бы уместной, вот только уровень магии альва был слишком низким. Хотя, в таких ситуациях никогда не знаешь, какое средство окажется полезнее прочих. Фис хотел попробовать: вдруг неизведанная доселе область магии всё же подчинится ему и поможет разрешить хотя бы часть головоломки?
Фисаэр глянул на тяжело дышавшего юного альва, который всё путешествие лишь угрюмо глядел на остальных, не произнося ни единого слова. Бедняга уже не стоял на ногах от боли, усталости и холода. Его явно температурило, а раны успели воспалиться. Вдобавок вихри магии, которые Фисаэр в нём расплывчато видел, совершенно исказились и превратились в пугающую противоборствующую меж собой мешанину. Страшно было подумать, что с этим юношей творится, и сколько же он в подобном состоянии способен протянуть. И ведь на таких спасителей понадеялся Хан! Но действовать следовало незамедлительно, пока ещё оставалось время. Альв аккуратно разместил пациента на свободном кусочке пола, используя его плащ как подстилку, а свой - как покрывало.
- Возможно, нам стоит сначала позаботиться о тех, кто ещё не успел присоединиться к миру спящих, - Фисаэр обратился к шаману, наверняка знающему, где здесь раздобыть какую-никакую пищу и горящий очаг. Он с некоторой тревогой глянул и на Кайлана - ведь состояние ран старшего альва тоже оставляло желать лучшего, а в подобных условиях пренебрегать травмами было не просто глупо, но и опасно для жизни. Фис надеялся, что не только он осознавал, как рисковано было медлить.
