Сильная кровопотеря и обморожение - и это помимо чуть не ставшего смертельным ранения в спину. Прохожие и лекари академии были так добры, что Кайлан даже не оказался ограблен, впрочем, это можно считать заслугой бури пополам с репутацией академии. К слову о репутации - сочтя альва в запыленном одеянии обычным бродягой-приключенцем, которого никто не будет искать, целители сделали из него живое пособие для учеников, отчего лечение затянулось на несколько дней, а рана в спине все еще заставляла колдуна морщиться от боли, когда он пытался двигать правой рукой. Впрочем, теперь он мог двигать правой рукой и всеми пальцами, чему был искренне рад. Принесшая ему завтрак ученица второго курса на побегушках в ответ на вопрос, сколько они еще будут над ним издеваться, лишь пожала плечами.
Совсем не помогало лечению то, что альв был магом хаоса и находился под действием проклятия хаоса, которое был вынужден постоянно подавлять. Кайлан с этим справлялся, однако магии исцеления тяжело было вставить слово в противодействие чар, постоянно извращающих саму суть пациента как живого существа определенного вида. Вот было бы весело, если бы альв обратился миражом прямо перед носом всех магов Академии. Его бы тогда не выпустили отсюда до конца его дней, ставя какие-нибудь чудовищные эксперименты.
Возившийся с ним ученик-целитель еще не пришел на "занятия", и колдун, заняв удобную позу, принялся поглощать дареный завтрак левой рукой. О правой не хотелось даже думать, и она висела на перевязи. Несмотря ни на что, тут было не так уж плохо. Старшая сестра не навещала, но маг получил от нее тайную весточку о том, что его "операция" не была совершенно провальной - их младшей сестре Вирелле все-таки удалось вовремя сбежать. Что случилось с Норманом, альв не знал и не имел возможности выяснить, но надеялся, что тот хотя бы смог в суматохе сесть на чей-то корабль и спастись. Думая о Сарборо, маг вздрогнул, когда реальность внезапно синхронизировалась с его мыслями и заставила кого-то поблизости произнести это злополучное имя. Навострив длинные уши, альв принялся слушать очень внимательно и попытался выглянуть из-за ширмы, так, чтобы никто его не заметил. Все-таки, он бросался в глаза - остальные резиденты этого крыла были или учителя, или молоденькие студенты, но учителя стояли на ногах, а для студента Кайлан был староват.
- Ну так а я при нем, при сражении этом, присутствовал.
Отставив на прикроватный столик свою миску с едой, маг сел на кровати. Получается, граф уже закончил со своим завоеванием. Вышло довольно быстро, учитывая путь, бурю и кавардак. Во сколько же ему это обошлось? - гадал альв. А еще - отчего граф Ариман так стремился в Сарборо? Точнее, за чем. Что могло покрыть все эти расходы? Что было такого особенного в Сарборо? Кроме того, что Ариман получал все выходы к морю. Торговые пути с юга на север. Между альвами и вамфири. Что же человеческий граф измыслил? И как это аукнется его ближайшим соседям? Например, клану Аса, которому принадлежал довольно важный для всех честных и нечестных торговцев город альвов - Лейан. Но об этом можно было подумать позже. В безопасности. Кайлан сполз с постели и попытался не привлекая внимания прокрасться из комнаты прочь.

Лицо целителя дёрнулось в недовольной гримасе, и Шеду невольно оглянулся, чтобы проследить за направлением его взгляда. Оказалось, что один из обитателей палаты, судя по всему, рановато решил её покинуть. Пациента уже подхватил хрупкий юноша, и Шеду по приобретённой в последние дни привычке поспешил подсобить: немало людей пострадало при взятии Сарборо, хочешь не хочешь, а помогать будешь. Впрочем, скоро это пройдёт, что хорошо, ведь ремесло Грэя не предполагает проявления сочувствия. Всё-таки он — не командный игрок, и попробовать себя в качестве наёмника было ново, интересно и даже немного доходно, но старый образ жизни уже давно въелся в кожу, в самую его кровь, и к нему-то он и возвращался, пересекая море теперь уже с севера на юг.
— А ну-ка, — пробормотал он, отодвигая альвёнка в сторону и занимая его место, ибо под другую руку пациента было не подлезть — она была на перевязи, а значит, травмирована. — Куда ж тебя понесло, ушастый? — Грэй бегло оглядел альва, пытавшегося улизнуть из лазарета. Тот был высок и совершенно бел, имел розоватые глаза и, пожалуй, показался бы Шеду больным, даже если бы встретился не в лазарете и без травм. Альв казался как будто выцветшим, даже его брови и ресницы были совершенно лишены цвета. Промелькнула слегка брезгливая мысль: «Надеюсь, это не заразно». Шеду не слышал о болезни, из-за которой люди становились бы такими белыми, и подобных этому альву не встречал нигде, куда бы ни заносила его нелёгкая. Быть может, это альвийская болезнь? Впрочем, будь он заразным, не лежал бы в общей палате, пожалуй. — Давай-ка назад, — хмыкнул Шеду, посмотрев на альвёнка, ожидая, что тот покажет, где место белёсого.
Возможно, Грэю стоило и самому задержаться в этом крыле Академии, ведь для него, как и для многих, взятие Сарборо не прошло бесследно, но бородач уже прикидывал, пойдут ли сегодня корабли до Наоро, или придётся ждать. Конечно, он мог бы обратиться к местным магам Порядка, а при правильном подходе воспользоваться их услугами по телепортации совершенно бесплатно, но он всегда старался сторониться телепортов: как знать, как отразится на работе телепорта сила Хаоса, что заключена в нем по милости Великой.
Мысль Шеду, только что блуждавшая по Наоро, снова вернулась к альву, чья рука лежала на плечах Грэя. Что-то продолжало беспокоить вора в этом длинноухом. Но не возможная опасность чем-то заразиться, об этом Шеду уже и думать забыл. Не было у него и неприязни к альвам в целом, и к этому конкретному в частности. Просто отчего-то казалось, что с ним что-то не так. Намного сильнее не так, чем даже эта его обесцвеченность. Какое-то смутное ощущение, словно перед ним в каком-то смысле неправильное существо, как клубок спутанных нитей. Шеду никак не мог взять в толк, ощущение ли это чего-то дурного, сродни предчувствию беды, дарованному вместе с магией Хаоса, или чего-то хорошего, ведь прежде такого ощущения он не испытывал.
«Да и не важно. Наверно. В конце концов Академия и без меня полна магов получше, пусть они и разбираются», — решил он, подводя альва к его койке.

Отредактировано Шеду Грэй (06.04.2017 17:03)

Пациент пробормотал какое-то невнятное оправдание, но до того, как Фисаэр успел что-то ему ответить, целителя отодвинул в сторону тот самый статный мужчина, что только недавно вошёл в лазарет, принеся с собой кучу головной боли в виде больных хилых дагонитов. Фисаэр чувствовал невольное уважение к бывалому воину, чьё знакомство со сражениями было видно невооружённым взглядом: по мелким шрамам на лице и теле, особенно заметным вблизи; по крепким мышцам, которые было видно даже в этой простецкой бесформенной льняной одежде и по взгляду, в котором альв чувствовал одновременно спокойствие и силу. Мужчина не выглядел внушительно, не был красив и высок, его сила не была очевидна беглому взгляду, но Фисаэр хорошо ощущал его внутреннюю мощь, и всё это вновь пробуждало в нём мечты о приключениях, о тяжёлых боях и походах, о чувстве опасности, когда вокруг лишь разрушение и отчаянье. Альв всё больше склонялся к идее о том, чтобы справиться у этого незнакомца о возможности присоединиться к его кораблю...
Однако все эти мысли развеялись, стоило Фисаэру вспомнить о долге целителя, который был важнее любых мечтаний. Ведь у него отбирали прямо из рук ослабленного пациента, попытавшегося (явно в бреду) сбежать из лазарета! Будь этот человек трижды воин, ему следует считаться со здоровьем этого альва и с целителем, который несёт за оного прямую ответственность. Незнакомец, конечно, преследовал благие цели и собирался довести больного до кровати, но к чему это, когда Фисаэр уже взялся за дело? Не следует сомневаться в компетентности и силе старшего целителя.
- Прошу вас быть аккуратней и не вырывать из рук целителя больного! Подобная настойчивость вам пригодится в ином месте, а пациент между тем нуждается в аккуратном обращении: у него могут открыться незажившие раны. - С особой важностью в голосе промолвил Фисаэр и проследовал к незаправленной кровати альва, на которую того следовало уложить. Кажется, воин всё равно не был достаточно осторожен – не то в силу привычки к грубоватым движениям, не то из-за недостаточной аккуратности, даже несмотря на заветы целителя. Что ж, этого загадочного альва всё равно следует лично Фисаэру, пока его совсем не одолели бесконечные надоедливые глупые студенты и преподаватели. Ведь пациента давно пора долечить… А может, с раной всё не так просто, и никто просто не смог быть достаточно внимательным, разобраться до конца? Уж больно загадочным Фисаэру виделся незнакомец, и уж больно затянулось это лечение. В этом явно следует разобраться лично. Не всё же таскаться за подопечными да раздавать указания.
Вдруг пациент перевёл на Фисаэра полный подозрения и некого беспокойства взгляд. То ли незнакомец углядел что-то необычное, а судя по взгляду, нечто абсолютно ненормальное в облике своего целителя; то ли альв как-то ощутил стремление Фисаэра в ближайшее время приступить к его лечению, и оказался против дальнейших измывательств ввиду пресыщения общением с неумелыми студентами.
- Кхм… Что-то не так? – Фисаэр невольно смутился и вопросительно глядел на пациента в ответ.

Вальт привык к комфорту. К теплой воде, свежей и вкусной пище, приятной для кожи одежде. Ритуал действительно открыл новую страницу его жизни. Еды постоянно не хватало, да и качество оставляло желать лучшего. В одежде отсутствовало изящество, а ткань больше походила на наждачку. Купался же он в последний раз пару дней назад, когда его чуть не смыло за борт волной. Плащ теперь пах водорослями, а облезлый мех стоял колючкой. Стоит ли говорить, что ненависть к Кайлану Аса-Фадири стремительно возрастала. Нет. Теперь Вальту было не достаточно его убить. Так было в самом начале. Теперь он желал своему врагу только жизни, но такой, что даже смерть показалось бы избавлением.
Путь из Сарборо до Белой академии занял чуть больше недели. В крепости без труда удалось найти свиделей, которые вспомнили белого альва. Вальт даже узнал о его ранении. Старый грэм, который высосал из него те немногие деньги, что удалось найти/украсть в этой новой жизни, оказался словоохотливым малым. Помимо нужной информации Вальта завалили новостями о погоде, новом графе и сражении. Старик угомонился и наконец выпустил из хватки руку своей несчастной жертвы, только когда алкоголь сморил его. К сожалению, тогда был тот самый момент, когда магия полностью оставила Вальта. После ритуала такое происходило нередко. Новое тело плохо восприняло смену владельца. Магия тельца бунтовала против магии чужой души. Воздух не мог ужиться со Смертью. Магия то исчезала полностью, то появлялась в одной из вариаций - или Воздух, или Смерть. Вальт преполагал, что это происходит из-за того, что тушка была магом Воздуха, которое просто не могла быть некромантом, которым теперь являлась. Нестабильность сил воспринималась болезненно. Вальт будто вновь стал ребенком. И совершенно не представлял, как ему покорить чуждый вид магии.
Вальт надеялся найти Кайлана в Белой академии. С тем ранением, что описал грэм, это предположение было самым вероятным. Да и Вальту требовался лекарь. Раны, что остались после ритуала заживали плохо. Лечебные зелья не только не действовали, но и были для него теперь вредны. Мази большей частью вызывали аллергию, отчего раны сильнее воспалялись. Вальту только и оставалось, что дважды в день протирать их спиртом и перевязывать чистыми лентами ткани.
Из всех ран порез на шее беспокоил больше всего. Его дергало и пронзало болью, когда Вальт ел или говорил. Даже обычный поворот головы вызывал дискомфорт. Вальт помнил, как делал этот порез. Им можно было по праву гордиться. Ровный и аккуратный, он был работой настоящего профессионала, мастера своего дела. После такого никто не должен выжить. Это тело должно быть мертво. И Вальт не должен был в нем сейчас находиться. Не должен был стать изгоем. В этом виноват только Кайлан. Вальт слишком поздно обнаружил проклятие Хаоса, что навесил на него этот мальчишка. Именно поэтому ритуал вышел из-под контроля. Именно он во всем виноват.
Когда корабль остановился в порту Белой академии. Вальт одним из первых оказался на земле. Точнее самым первым переполз на землю. Казалось, что его начало мутить, едва он вступил на корабль. На море состояние ухудшилось. Все плавание Вальт или вис, перегнувшись за борт, или лежал на своей койке. Под конец он ощущал слабость и жар. Опыта вполне хватало, чтобы понять - поднялась температура из-за воспалившихся ран. Вальт смутно помнил, как оказался в лекарском крыле. Сознание выхватывало редкие детали, рассеянно отметая большую часть. Единственное, что обострило чувства, это один белый альв. Не узнать паразита было сложно. Вальт будто пробудился, ощущая непривычную за долгое время ясность мысли. Он позволил снять с себя плащ и усадить в постель. От кровати Кайлана его отделяло несколько рядов коек. Вальт едва дождался, когда студентик-лекарь отвлечется от него, чтобы достать из-за пазухи хрупкий костяной комок и опустить под кровать. Это мертвое произведение искусства должно было стать главным инструментом мести. Это лучшее, что смог создать Вальт, с учетом нестабильности его магии. Хрупкий симбиоз проклятия и воскрешения.
Комочек медленно развернулся в скелетик мышки. В пустых глазницах загорелись алые огорьки.
Хрупкое существо должно было добраться до альва и укусить. После чего рассыпаться прахом. А в это время в дело должно было вступить проклятие. Оно сквозь маленькую ранку моментально распостраниться по всему организму. И Кайлан начнет разрушать самого себя. Через месяц он будет не отличим от иного зомби, испытывая восхитительную агонию.
Маленький скелетик быстро перебежал проход и скрылся под следующей кроватью. Месть неотвратимо приближалась к жертве.
Вальт позволил себе мимолетную улыбку, после чего зашипел, когда студентик неаккуратно начал отрывать повязку на груди. Раздетым по пояс он ощущал себя неприятно беззащитным. Еще здорово нервировала невозможность постоянно наблюдать за Кайланом.

Альв на вопрос Фисаэра так и не ответил. Целителя это настораживало и немного раздражало. Он ведь всеми силами старался: неустанно блюдил за каждым порученным пациентом и за каждым неумелым студентишкой; прикладывал все усилия, чтобы больным было комфортно, а лечение проходило максимально быстро даже в условиях практики юных целителей. Фисаэр если и делал что-то, то прилагал все усилия, чтобы выполнить это безукоризненно. Особенно, если дело касалось обучения и магии. И с переменным успехом у него даже получалось.
Но вот конкретно с этим пациентом что-то вечно шло не так. Его бы давно пора выписать, но раны едва-едва поддавались магии целителей. То ли были они не так просты, как казалось на первый взгляд, то ли что-то… мешало. Возможно, дело было в другой магии. Фисаэр смутно чувствовал хаос в незнакомце, и было с его энергией что-то не так. Обычно альв ощущал магию как потоки воды, равномерно разливающиеся по телу. Магия этого пациента скорее напоминала неспокойное море, готовое вот-вот разъяриться и начать бурю. Но спросить, что же это значит, было совершенно не у кого: все опытные целители давно ушли на заслуженный отпуск, а преподавателям Фисаэр не доверял настолько, чтобы задавать вопросы о пациентах. Да и не был он абсолютно ни в чём уверен - лишь догадки. А пациент был молчалив и с виду гораздо старше Фисаэра, а потому поговорить с ним напрямую тоже не представлялось возможным. Выглядел он как странник, и может, просто хотел оставить свои секреты при себе. Фисаэр не возражал. Возражал он когда дело точно касалось физического здоровья. Когда пациенты пытались сбежать, что чревато ухудшением состояния ран. Когда не отвечали на вопросы.
Вся эта ситуация юному альву не нравилась, и он, вернувшись к будничным заботам, всё равно краем глаза присматривал за пациентом, который в свою очередь внимательно оглядывал своими ясными алыми глазами лазарет. Вдруг во взгляде альва блеснуло беспокойство, и он, словно испугавшись чего-то, вскрикнул, запустив мощный магический (а может, антимагический?) заряд куда-то к полу у самой кровати. И что не на шутку взволновало Фисаэра (да и не только его - все в помещении тут же обратили взгляд на взбунтовавшегося альва), так это антимагическая аура, которую было невозможно не почувствовать, даже если её эпицентр был неблизко. Она ледяной плитой давила на грудь и словно бы лишала части жизненных сил. И чем ближе подберёшься, тем сильнее это ощущение.
Всё это не на шутку разозлило Фисаэра. Что этот нахал себе позволяет! То пытается сбежать и отмалчивается, то орёт во всё горло и стреляет магией! Хотя, признаков белой горячки или ещё чего-то подобного нет. Да ведь ему мало того, чтобы просто нарушить спокойствие больных, он устроил магический барьер, что вообще аннулирует возможность лечения!
- Что ты себе позволяешь! - Вскрикнул Фисаэр, уверенной походкой взбешённого зверя приближаясь к койке, окружённой аурой антимагии. С каждым шагом она давила всё сильнее, но упорство альва это никак не останавливало. Не останавливал его и тот факт, что у него не было ни физической силы, ни атакующей магии - да хоть какой-нибудь развитой ветки. Разве что собственная уверенность да нож в набедренной сумке. Но просто стоять на месте Фисаэр бы не смог: слишком уж сильную ответственность за лазарет от ощущал, и слишком сильная злоба клокотала внутри.

Вальт никогда не думал, что кто-то может раздражать его сильнее Кайлана, но студентик почти добился успеха. Этот будущий коновал целеустремленно пытался его лечить исключительно по учебнику. Не понимая и не желая слышать, что подобное лечение может быть смертельным для Вальта. От той мази, что горе лекарь старался его обмазать, некромант мог отделатся лишь сыпью, а мог и получить отравление. И неизвестно с каким исходом. Студентик был свято убежден в своей правоте и глупости больного, а некромант, потеряв то восхитительное мгновение ясности, ощущал все возрастающую дурноту и слабость. Поэтому сопротивление постепенно сходило на нет, и, возможно, Вальт бы так и окончил свои дни, залеченным до смерти, если бы не вскрик.
Возглас отвлек будущего коновала, и некромант сумел вырвать у него баночку с мазью и спрятать под подушку. Не абы какой тайник, но зато Вальт вполне мог бы в прямом смысле слова лечь костьми, но не отдать мазь. Только после этого он обернулся на шум.
Как можно было догадаться, всеобщее внимание привлек Кайлан. Хаосит сидел с ногами на кровати и, окружившись антимагическим куполом,  обшаривал взглядом зал. В это мгновение Вальту стало ужасно жалко свою мышку. Очевидно, что этот варвар уничтожил это хрупкое произведение искусства до того, как она исполнила свое предназначение.
Некромант опустился на подушку, почувствовав себя совершенно несчастным и больным.
Конечно, это был не конец. Кайлан получит по заслугам, но только после того, как Вальт поправит здоровье. Умирать он не собирался. И уж тем более не в погоне за местью. Глупее такой смерти могла быть только гибель во имя спасении кого-то.
И да - старший брат был редкостным глупцом.
Технология получения формулы бессмертия у него уже была отработана, поэтому не составит труда добыть ее для нынешней тушки. Благо время у него теперь было. Оставалось только найти средства, материал для опытов и лабораторию.
И конечно прикончить Кайлана, чтобы мерзкий хаосит больше не путался под ногами и порадовал своими предсмертными мучениями.
Между тем ситуация принимала забавный оборот. Действиями мага оказался весьма недоволен один из студентиков. Молоденький альв с решительным видом направился к Кайлану. Вальт покосился на своего молодого мучителя и пожелал магу таких же страданий как у него.
Боялся ли он, что обнаружат хозяина мышки? Не очень. Скорее всего Кайлан упокоил крошку заклинанием, нейтрализующим магию, таким образом убрав все следы магии на косточках. Ему могут предъявить только воскрешение мышки.

Отредактировано Вальтас (15.05.2017 16:16)

- Как смеешь на меня орать!
Фисаэр вдруг почувствовал, как его резко схватили за грудки и тут же толкнули на пол мощной энергией. Мощной и какой-то… Неправильной? Он смутно ощутил силу Хаоса. Шумящую и грозную, словно океан в бурю, словно смерч, который того и гляди подхватит тебя, слепого беспомощного щенка, и засосёт в самый свой эпицентр. Обманет, украдёт без шанса на спасение, причинит боль, повергнет  замешательство. Даже такому неопытному, хоть и умелому в своих способностях магу, как Фисаэр, стало очевидно, что этот белобрысый альв, смахивающий скорее на грубоватого потрёпанного скитальца, чем на значительную персону, является по меньшей мере магистром, а возможно, и архимагом Хаоса – сложнейшей ветви из всей существующей магии. Магии, противоположной той, что избрал Фисаэр. Именно поэтому грудь так неприятно жгло, и юноша долго не мог прийти в себя. Ему навязчиво казалось, что огромный поток силы, сокрытый в теле красноглазого, чем-то нарушен. Казалось бы, чем можно нарушить хаос, беспорядок? Но эта буря, порыв которой ощутил на себе Фисаэр, бесчинствовала, словно находясь в навязанном, неестественном для себя ритме. Она словно боролась с чем-то. И как можно было не заметить подобное раньше? Видно, этот альв был достаточно силён, чтобы скрыть даже от глаза опытного целителя всю эту бушующую стихию.
Фисаэр вдруг услышал повелительный окрик и тут же вскинул голову.
- Принеси мне мои вещи и мой меч. Сейчас же.
Его окутали злоба и страх. Он, очевидно, столкнулся с загадочной для себя силой, с которой ни за что не совладать. Кроме того, в лазарете находились сотни ослабленных пациентов и десятки глупых студентишек, которые вблизи с этим буйным магом находились в потенциальной опасности. И за них Фисаэр нёс чёртову ответственность, к которой студент не мог позволить себе проявить равнодушие даже в такой экстраординарной ситуации, словно бы за отсутствие героизма вся Академия заклеймила бы его позором. Не утихало и раздражение, вызванное последними выходками альва, его наглостью и тем, что Фисаэр никак не мог контролировать ситуации. Никакого уважения к этому нахалу по-прежнему не было, даже несмотря на огромную силу.
Но обстоятельства требовали от Фисаэра спокойствия. Его обязанности в лазарете запрещали безрассудство, а магия Порядка не терпела нервозности и срывов. Тем более, при разговоре с такими опасными альвами резкость – не лучший выбор. Кто знает, чем он ответит на новую агрессию в свою сторону? Кто знает, каковы его истинные цели и стоит ли им вообще мешать? Быть может, лучше…
Фисаэр сделал глубокий вдох.
- Почему я обязан подчиниться тебе? Я не знаю, кто ты и каковы твои помыслы. – Проговорил он, стараясь как можно лучше скрыть за спокойным голосом бурлящие внутри чувства. Фисаэр неотрывно глядел в алые глаза альва с отчаянной яростью.
- Все твои поступки не удостоят тебя доверия даже недалёкого неофита.

Продержавшись у власти столь долго Вальт научился чувствовать моменты, когда враг превращался в жертву. Некромант наслаждался его страхом, слабостью и паникой. И выжидал момент, чтобы раздавить окончательно. Поэтому действия Кайлана стали приятным сюрпризом. Самоуверенный хаосит вел себя, как жертва. Мальчишка никогда не выглядел настолько прекрасно уязвимо. Некромант наслаждался его страхом и растерянностью. 
Вальт перевернулся на живот и спрятал лицо в подушке, понимая, что выглядел неуместно довольным.
Некромант допускал, что Кайлан узнал почерк его силы в мышке, но не было ни единой возможности, чтобы он опознал в тощем недоразумении могущественного Владыку Смерти.
Вспышка плохо контролируемой магии хаоса у дорогого врага заставила некроманта в злобе сжать подушку и отвести взгляд. Даже в таком ослабленном состоянии Кайлан оставался опасным противником для него.
Он, Вальт Аса-Малор, не мог справиться с подранком! Ниже пасть невозможно.
Некромант глубоко вздохнул и восстановил в памяти формулу проклятия, что несла мышка. Он не мог допустить, чтобы новое тельце взяло вверх над его разумом и толкнуло на глупости. Как тогда в трактире.
Вальт только обживался в новой жизни и теле. Тогда ему удалось набрать денег на приличную гостиницу. Он уже предвкушал замечательный ужин, горячую воду и чистые простыни, когда трактирщик приказал вышвырнуть его на улицу, обозвав вором и нищим. Кровь ударила в голову, и Вальт успокоился только посреди филиала кладбища. Унизительно. Он никогда не терял голову от гнева. В итоге некромант лишился лучшего вечера за свою новую жизнь, а убийцы Армины вышли на его след. Магия смерти в тот раз покинула его на неделю. Вальт спасся по чистой случайности. Тогда он впервые взлетел и надеялся больше никогда не повторять этот опыт. Некромант всегда предпочитал быть ближе к земле. В новой жизни это мнение только утвердилось. Он был уверен, что появившаяся магия воздуха когда-нибудь довершит то, с чем не справилось проклятие Кайлана Аса-Файдири.
На краю сознания скользнула позорная мысль, что он поддерживал мага в желании поставить зарвавшегося лекаря на место. Некромант бы поступил даже хуже.
Вальт внимательно разглядывал мага, схватив за хвост мелькнувшую мысль.
Действительно. Магия Кайлана изменилась. Было в ней что-то неправильное. Некромант спрятал улыбку в подушку. Хаосит пострадал от проклятия Хаоса. Иронично. Замечательно справедливо.
Вальт мрачно посмотрел на Кайлана, едва услышав, что тот собирается уходить. Конечно, мальчишка далеко в таком состоянии не уйдет, но всегда была вероятность, что воспользуется порталом. И ищи его потом по всему миру, заглядывай в каждую щель. Конечно, приятно, что Кайлан так испугался, заподозрив наличие его, Вальта Аса-Малора, поблизости, но в подобные, редкие моменты, некромант жалел, что так подавляюще действовал на своих врагов.
Вот, что стоило глупому мальчишке пробыть у лекарей еще неделю? Так уж и быть, Вальт готов отложить его мучительную смерть на это время. Так нет, Кайлан готов умереть, но не остаться рядом с местом, где заметил некроманта.
Вальт вздохнул в подушку.
Иногда так неудобно быть смертельно опасным и безжалостным.
Некромант тихо сел, краем глаза наблюдая за развитием драмы около мальчишки, и начал неторопясь заматываться в свежую повязку. Кайлан не мог жить без внимания. Еще до изгнания, когда он был Владыкой Хаоса, ни один Совет не проходил без его выступлений на публику. И конечно, всегда наперекор любому слову Вальта.
- Куда это ты собрался? - возмутился юный коновал, заметив, что жертва его произвола решила сбежать. Громко так возмутился. - Я допускаю, что случай, из-за которого ты получил все эти раны, заставил тебя не доверять людям, но это не причина вредить этим себе. Не все получают удовольствие от чужих страданий и искренне хотят тебе помочь.
Вальт замер, придавленный и эмоциональным монологом, и вниманием окружающих, сжал переносицу и зажмурил глаза.
Он спокоен. Совершенно спокоен. У него нет желания вывернуть наизнанку этого несовершеннолетнего тупицу.
Какая еще драма у Кайлана? Мелочь. Лекаренок изобразил Вальта несчастной жертвой садиста. На глазах у всех. Хуже того - в присутствии Кайлана!
Некромант сжал зубы и глубоко вздохнул.
Он не может убить студентика на глазах у всех. Этим Вальт себя раскроет. Ему не устоять перед хаоситом. И кучей наемников. И кучей магов в самой академии. У него в любой момент может пропасть сила. Нельзя рисковать.
- Отдай мазь. Уверяю тебя, что она поможет тебе, - закончил будущий мертвец и требовательно протянул ладонь.
Вальт мрачно взглянул на протянутую конечность и улегся на подушку, скрестив руки. Невинно посмотрел ему в глаза.
Если некромант не может убить студентика за полученное оскорбление, то доведет до белого каления. Тот еще пожалеет о проявленом "благородстве" к жертве чужого произвола.

Отредактировано Вальтас (09.06.2017 13:50)

Фисаэр по-прежнему чувствовал жгучую боль в груди. И хотя большая её часть уже развеялась, эта неукротимая безумная сила всё ещё давала о себе знать, всё ещё держала альва стальной ледяной хваткой. Но, несмотря на то, что большая часть боли уже отступила, Фисаэру казалось, что он напротив, всё отчётливей ощущает её с каждым мгновением. Ощущает, как эта буря вихрится прямо под его кожей, колет тонкими иглами, царапает по венам и разъедает жилы. Альв чувствовал себя словно медленно просыпающимся от глубокого сна, который перемешал истину с фантазей. И чем ближе была реальность, тем труднее было совладать с собой.
Алэ-Аицар даже не думал о том, как можно незнакомую доселе чару развеять. Даже не пытался предположить и проанализировать, а только ждал, когда она утихнет сама. Ведь события, казалось ему, развиваются так стремительно, и разум его был наполнен лишь размышлениями о том, как бы не сделать опрометчивый шаг.
И с каждой минутой Фисаэр всё яснее понимал, в какой ситуации оказался, насколько всё серьёзно. Он не был уверен, приходит ли таким образом к нему паника или осознание настоящего расклада дел, ведь это первый раз, когда его действительно могли убить или покалечить. Он не знал, как отогреть заледеневшие руки. Он не знал, как унять навязчивую дрожь в коленях. Он не знал, видно ли по нему, как он напуган. Фисаэр по-прежнему глубоко медленно дышал, уговаривая себя успокоиться и сосредоточиться, объясняя самому себе словно маленькому ребёнку, что магия Порядка, его самое существо, его судьба требует от него безоговорочной рассудительности в любых обстоятельствах, даже смертельно опасных. От паники его удерживало лишь это да огонёк ярости, затаившийся где-то под рёбрами, напоминавший о дворянской гордости, долге перед каждым пациентом, о давних мечтах… Фисаэр вдруг вспомнил, как сильно ещё после первой услышанной истории о чужих похождениях сам захотел чувства опасности в груди, захотел увидеть бой, рисковать жизнью, совершать великие поступки. Но стоило однажды столкнуться с настоящим врагом, он растерялся, запаниковал, замешкался и…
Его подняли. Фисаэр метнул взгляд на наёмника, спокойно ухмылявшегося ему. От этой улыбки, от доброго тона и чужой уверенности у пусть и незнакомого, но всё-таки человека, которому хотелось бы доверять, альву стало несказанно легче. Фисаэр думал, что бывалый воин, видно, будет порассудительней его. Да и что держать этого сумасшедшего здесь? Меч его, конечно, был опасен, но ведь и магия не оставляла шансов на сопротивление. Фисаэру просто казалось всё это каким-то неверным – давать оружие буйно-помешанному и ждать, что он успокоится и тут же уйдёт восвояси… Но судя по всему, альтернатив нет, а если этот альв захотел бы умертвить всех присутствующих, он мог бы давно начать это. С другой стороны, кто знает, что за амулеты он таит в своих вещах… Но ведь возможно отдать их лишь после выхода из крыла целителей, а лучше, из здания Академии.
Фисаэр тяжело выдохнул и было начал чувствовать постепенное успокоение, последовавшее за решением, подсказанным доверительным советом, как вновь услышал грозный голос альва и дёрнулся на звук.
- Боишься давать мне меч? Боишься, что я применю его? Трепещешь перед справедливостью подобного исхода?
Глаза альва горели яростью, а губы кривились в усмешке.
Не будь Фисаэр уже уверен в своём следующем шаге, он бы окунулся в беспомощность и панику, однако альв быстро нашёл слова и лишь ждал, когда его бывший пациент остановится, надеясь, что магическая атака не повторится, что не случится более ничего способного пошатнуть его самообладание.
Альв зарычал и схватил Фисаэра, притягивая к себе и заставляя встать на мыски.
- Отведи. Меня. К моим. Вещам. Живо. Я выписываюсь.
Алэ-Аицар взволнованно глядел в полные бешеного гнева ядовито-красные глаза и едва дышал. Он отчаянно толкал себя вперёд, несмотря на едва ворочающийся от волнения язык.
- Хорошо. Я отведу. Но…
Фисаэр было замешкался, но всё-таки договорил, в отчаянном порыве, с которым в минуту крайней опасности кидаются с обрыва, в смертельную битву или в пламя.
- Но вещи ты получишь лишь когда мы покинем это место. Не раньше.

Вальт наблюдал за диалогом Кайлана и лекаря с не меньшим интересом, чем другие. Юный самоубийца продолжал безрассудно противостоять закипающему хаоситу. Лекарь явно был испуган, но не отступал от своих убеждений. Можно считать достойным уважения, если бы Вальт не считал это откровенной глупостью. Такие идеалисты долго не живут.
Напряжение между тем постепенно возрастало. Даже прилипчивый коновал отвлекся от Вальта и наблюдал за происходящем. И совершенно никто не собирался вмешаться, кроме одного наемника, который безуспешно пытался вмешаться. Еще один самоубийца, хотя и более разумный. Некромант видел, что тот цепко осматривал хаосита, но затем резко успокоился. То ли он не видел в происходящем больше проблем, то ли, как и Вальт, понимал, что лекарь с таким характером долго не проживет. Годом раньше, годом позже, как говориться.
Звериный рык вернул внимание некроманта к Кайлану. Немыслимо, но черты его лица изменились. В них появилось что-то хищное. Смутно знакомое.
Как у вульфара?
Некромант позволил себе неприятно удивиться, после чего начал в более мрачном настроении рассматривать варианты его убийства. Было не понятно насколько процесс обращения в зверя у хаосита контролируем и насколько далеко заходит. В любом случае это новые проблемы. С другой строны, хорошо, что Вальт узнал об этой новой особенности сейчас, а не столкнувшись лицом к лицу.
Некромант проследил, как по указаниям схваченного лекаря, Кайлан направился между койками к выходу. Весь зал провожал их любопытными взглядами. Но никто не пытался ни помочь лекарю, ни помешать буйному пациенту уйти. Это подтверждало, что самоубийц в лекарском крыле было всего двое. Одного, как котенка за шкирку, тащил хаосит, а другой достался некроманту. Последний продолжал что-то вдохновленно говорить Вальту, совершенно не обращая внимания, что его не слушают. Видимо, одно звучание собственного голоса было достаточной причиной продолжать монолог. Юному коновалу бы на актера пойти - такой талант пропадал в стенах университета.
Некромант покосился на него, чем вызвал подъем энтузиазма и к речи добавилось эмоциональное размахивание рук, и вновь погрузился в размышление. Вальт ощущал смутное беспокойство. Кайлан почти достиг выхода, когда некромант осознал: не хотелось выпускать хаосита из вида. Он искал его так долго, и теперь казалось, что едва тот скроется за поворотом, то придется начинать все заново. И не факт, что также удачно. При нынешних проблемах с магией будет большим риском прямое столкновение с хаоситом. Кайлан хоть ранен и ослаб из-за действия проклятия, но остался таким же опасным. Вальт же может лишиться магии Смерти в любой момент и станет безобиднее той уничтоженной мышки. То-то мальчишке смеху будет.
Кайлан скрылся за дверью, и некромант понял, что ждать больше нельзя.
- Ты совершенно прав, - прервал он увлекшегося лекаренка. - Дай мне сбегать по делам и по возвращении не посмею возражать. Буду делать все, что скажешь.
Вальт шустро натянул на себя снятую одежду и, уверив юного коновала, что дорогу в уборную найдет сам, поторопился за хаоситом. Тот еще не должен был далеко уйти. Лекаренок придержал возражения, заметив оставленные лук со стрелами. Кто же уйдет без оружия?
Некроманту было откровенно жалко старенький лук. Если не оставить что-то, то юный коновал в благородном порыве помощи мог увязаться следом и все испортить.
Лук был первым довольно честным приобретением в новой жизни - Вальт выиграл его в карты. Он увлекся ими в последнее столетие. Когда живешь так долго, волей не волей приедаются все популярные в своей среде увлечения. Вальт даже ради большего интереса завел себе карточного шулера из какого-то кабака. Довольно молодого альва притащила исполнительная стража по первому требованию. Ушлый тип быстро приспособился к новым условиям и оказался весьма интересным собеседником. Молчал, когда нужно, не боялся и не испарялся при дурных настроениях. Некроманту настолько понравился этот альв, что даже не стал пополнять им ряды зомби, когда карты приелись. Тот был жив до сих пор и скорее всего уже давно благополучно покинул территорию клана. Пройдоха знал его лучше многих и сразу увидел бы подмену, а так же неприятности, что за этим скрывались. Армина всегда терпеть не могла шулера, и это было взаимно. Она часто страдала от его розыгрышей, но сделать ничего официально не могла, а тайно у нее не получалось. Шулер чуял опасность на расстоянии и благополучно ее избегал, не забывая этим подразнить Армину. Вальт не присекал эти игры, потому что они его развлекали. Жену ему самому нравилось злить. Если бы не необходимость, то некромант никогда бы не согласился с ней сочетаться браком. Жалко, что не было иного способа добраться до знаний ее семьи.
Некромант нагнал Кайлана с лекарем довольно быстро. Он без проблем незаметно проследовал за ними. Их путь закончился около обычной двери, которую открыл лекарь, и они зашли внутрь. Вальт осторожно сдвинулся вдоль стены, чтобы видеть происходящее внутри и при этом не попасться им на глаза.
--> Ичарвиаш, Поселение Элге

Отредактировано Вальтас (14.08.2017 10:28)