Луне и звездам не разогнать царящий в царстве грэмов полумрак, этим небесным фонарикам в подземное королевство входа нет. Он такой вязкий и липкий, что, кажется, стелется пеленой перед глазами, покрывает плесенью городские улицы. Кицунэ невольно прилипла к витрине ювелирной лавки. Сверкающие побрякушки завладели всем ее существом, заставляя слюну невольно капать на мощёную камнем улочку.
- Блестит, - завороженно просипела хвостатая, царапая когтями стекло ветрены, - хочу блестяшки себе…
- Прочь, вредитель! – вылетевший из двери грэм огрел кицунэ метелкой по хребту.
Басистый глас хозяина ювелирного магазинчика прозвучал как гром среди ясного неба. Лиса подскочила на два метра в верх, ее черепушка после встречи с массивной вывеской издала какой-то слишком уж пустой и жалобный звук. Как будто голова у Рэн была изготовлена из отборных пород осины и набита чистейшим ничем. Лиса успела икнуть в полете, а потом земля матушка добила девушку ударом в спину.
Вообще, сама Рэн не успела сообразить, что к чему и мешком повалилась на землю. Отплевываясь от залипших в горле ругательств девушка недовольно дергая хвостом, посмотрела на источник своих неприятностей.
- Возвращайся, когда заработаешь денег, бездельница, - проворчал уже остывший грэм, и угрюмо побрёл в свою обитель, - золото, нужно больше золота…
Да, точно! Желтый метал! Его можно обменять на блестящие вещички… а может спереть? Лисица лукаво покосилась на двух охранников, что сверлили ее внимательным взглядом. Девушка подмигнула мужчинам и вприпрыжку погарцевала восвояси. Вот и жадины… но вдруг ее привлек дурманящий запах неприятностей. А точнее, какие-то подозрительно заговорщицкое шепотки бородатых обитателей подземелий. Любопытно… И разговоры из разожгли интерес Рэн. Теперь он не ласково грел, он - испепелял. И испепелял, разумеется, здравомыслие.
- Значит волшебный клад… - улыбочка невольно перекосила мордашку кицунэ, а чертенок на плече пел соловьем пел о том, сколько чудных камушков она сможет найти.
Только вот желающих отправиться в поход почему-то было маловато… странно. Благо, лиса была не столь умна, чтобы поинтересоваться о причине подобной осторожности. Слабоумие и отвага, господа. Осталось только найти проводника по этим подземным тропам. А там уже с ее способностью чувствовать клады на расстоянии они без труда найдут волшебное место.

Грэмы - суровый народ, даже бойкая лисица поначалу стеснялась их пронзительных взглядов, смущенно переминаясь с ноги на ногу в тени. Но одной ей в шахту лезть не очень-то хотелось, духу не хватало. А в компании воинов можно и прыгнуть обоими ногами в неизвестность. Только вот как втиснуться в этот отряд? Ждать и надеяться — верный способ скоропостижно рехнуться. Благо иногда какими-то странными путями в жизни всё налаживается само собой. Вот и сейчас, некая грэмка решила пойти в поход за камушками. И ее вроде не гонят… Значит ли это, что не прогонят лису? Кицунэ, пафосно изогнув кончик длинного хвоста, скинула капюшон. Вообще, она ждала незамедлительных восторгов, но… она забыла выйти из тени. Грешные вурдалаки, да что со мной не так? Девушка раздраженно дернула ушком и прошествовала к толпе; как известно, у дураков и лис полностью отсутствует чувство такта, вот в чем штука.
- Благородные господа, - Рэн растянула клыкастую улыбочку,- вам крупно повезло! Только сегодня Боги послали вам… меня!
Покрутившись вокруг своей оси на носочке, девушка пошевелила ушами в доказательство своей волшебности. Самые лучшие приветствия всегда предназначены только для двоих: для того, кто эффекто преподносит свою личность, и еще для некоего гипотетического невидимого, вездесущего и всепонимающего собеседника, которого, скорее всего, попросту не существует. Почему? Да все дело в том, что члены отряда смотрели на кицунэ как на… чудище? Чудную зверушку? Пришельца? Айлейцы – такие непредсказуемые существа… Впрочем, нет, вполне предсказуемые, и это ещё хуже.
-Я…. Эээээээ… - ушастая начала жутко тупить, - я ну, кицунэ… это лисички такие, только духи и немного боги, но я к примеру мотыльков, усыпляю, кхе-кхе…
Уверенность в собственных силах растаяла, жаль во время опасности очень трудно сохранять веру в собственное могущество. Кицунэ в панике отступила к грэмке, что, как и она, решила поучаствовать в походе.
- Эй, - наклонившись к самому уху почти знакомой незнакомки, протараторила хвостатая, - почему они молчат? Это хорошо, или плохо? Они не берут девушек? Они охотники? Они не хотят делиться?
Проще говоря Рэн озвучивала каждую мысль, что вертелась в ее головушке, попутно продумывая план. Им не нужны никакие чудеса и волшебные лисы, значит нужно пытаются всучить насильно! Интересно грэмы суеверны?

Господин ко Яшменный хранил молчание. Вообще, в этом треклятом дворе молчали все: грэмы, лошади, камни даже глас благоразумия решил промолчать. Молчали все, а Рэн – тихонько капала себе могилу. Музыкальное сопровождение для немой сцены обеспечило лисье сердце: ухает, сволочь ритмичная, как барабан троблинга-шамана. Позволю себе заметить, что обладать тяжёлым нравом и скверной репутацией чрезвычайно удобно. Про себя фыркнула кицунэ, впиваясь глазами цвета карамели в лик призадумавшегося работодателя. Люди искренне благодарны тебе уже за то, что ты не вытираешь о них ноги. Ну а любое самое сдержанное проявление дружелюбия и вовсе творит чудеса. И чудо свершилось!
- Вот это я понимаю – деловая хватка! Моё уважение, Господин!
Им еще и предложили халявных лошадок. Бесплатные блага грели сердечко любого оборванца, а лисы по своей натуре сходили от таких подачек Судьбы с ума. Девушка уже было метнулась знакомиться со своим дареным скакуном, но ее остановила юная грэмка, что теперь была ее товарищем по оружию.
- Кто я? – состроив обиженную мордаху, ушастая торжественно проговорила, - ты знаешь кто такая Рэн? Великая и неповторимая кицунэ, усыпляющая мотыльков? Так вот, сядь, а-то упадешь! Ведь Рэн – это я!
Фраара, кажется, натерла мозоль на том участке мозга, который заведует за восторги… Или она действительно не слышала о кицунэ? Ожидаемо, но все равно обидно. Лиса раздосадовано повела ухом, а затем зажала парочку голубоватых блуждающих огоньков.
- Я не маг, но магия меня породила, - да, я мастер объяснений может попробовать соврать? – точнее, да я волшебница, что в результате ужасного эксперимента обрела силу общаться с потусторонними мирами! А кицунэ… это – моя фамилия, э-э-э-эм… Мое имя Рэн Кай-Кицунэ! – дама еще немного пошевелила извилинами, - и я - альв.
Паутинка лжи была успешна сплетена. Рэн тратила слишком много сил на то, чтобы сплести свои собственные сети, и на то, чтобы вырваться из чужих, но паутина устроена таким образом, что все попытки освободиться приводят к тому, что лиса увязла еще глубже.
- Ой, кажется нам запрягли лошадей.
Хвостатая схватила Фраару за руку и бойко потащила ее к двум животикам, что недовольно фыркали на конюхов, что посмели отрывать их от приема пищи.
- Какие милахи, - лиса с урчанием потерлась щекой о лошадиную морду, - как тебя зовут, красавчик?
Затем она запустила руку в походную сумку, откуда были извлечены охранные амулеты.
- Держи! – парочка подвесок полетела в Фраару, - нужно защитить наш транспорт от… злых чар!
Другие грэмам уже пресытились спектакли взбалмошной девицы, а их кони нетерпеливо били копытами и дико храпели, намекая, что к походу они готовы. Да и Ко Яшменный уже ощущал в руках принятую тяжесть самоцветов, что влекли его пуще драконьего клада.

Взгляды Фраары Дис кицунэ интерпретировала по-своему: слепое презрение ведь так легко спутать с удивлением, а презрительная гримаса… вот это уже обидно.
- У тебя такое лицо, словно все мои шкафы уже до отказа забиты твоими любовниками. И теперь ты пытаешься сообразить, как бы поделикатнее объяснить мне этот печальный факт, - издевательски прочирикала Рэн, лукаво подмигнула Фрааре.
Благо кицунэ не могут забивать свои светлые головушки подобными глупостями дольше, чем пара мгновений. И вот уже хвостатая шепчет наспех придуманные заклятия, вплетая ленточки в гриву своего верного Змеевика, а какие у него глазки были… заглядение! Но пора и в путь, тем более грямы были уже в седлах.
- Я забыла, как ездить на лошади, - смущенно шепнула хвостатая на ухо конюху.
- Садись и езжай, - проинструктировал ее грэм, весьма озадаченный, что альвийка-маг не представляет каким образом нужно обращаться с лошадью.
- Да, вспомнила, - ложь – пагубная привычка: стоит только однажды научиться, и тут же начинаешь лукавить даже наедине с самим собой.
Вот и чудно. Должно быть просто. Девица ловко запрыгнула в седло, скопировав манеру посадки Фаары. И эти странные штуки, что назывались «уздой», деловито загребла в руки.
*****************
Как ни странно, Рэн поладила со Змеевиком. Она не указывала ему, что делать, а он – не умирал. Только вот скорость оставляла желать лучшего, даже имея отличное зрение лиса с трудом могла рассмотреть факел ведущего отряд ко Яшменного, который то и дело скрывался в извилистых коридорах шахт.
- Бу-р-р-р-р-р, - громкий звук разорвал мирную тишину и монотонный цокот лошадиных копыт.
- А когда нас кормить будут? - проныла хвостатая девушка, отвлёкшись от разглядывания лошадиного затылка, так грубо прерванного громким урчанием живота.
- Б-р-р-р-р-р… – ещё раз повторил недовольный живот, напоминая о том, что вчерашний обед уже давно переварился, и уже давно пора бы переварить сегодняшний.
Змеевик обреченно заржал, в очередной раз замедлившись до уровня скоростной черепахи, намекая своей наезднице, что она как раз того веса, который он сможет увести, а если она набьет брюхо провиантом, то будет топать сама. На своих ножках.
- Фраара! Свет моих альвийских очей! – кицунэ грациозно повернулась в седле приняв позу «задом наперёд», - у тебя не найдется немного провизии для двух очаровательных существ, что обречены на голодную смерть?
Наемники впереди затормозили. Узнала об этом Лисица, когда ее Змеевик по причине своей слепоты налетел на лошадку одного из наемников. Чей конь испуганно взбрыкнул, едва не скинув своего наездника. Девушка выдала самую невинную улыбочку и тихонько спряталась под плещем.
- Мы приехали? Или отановились на обед?

Неважно, какая в жилах течет кровь… Неважно, кто твои родители, да хоть само Зло! Важно то, что у тебя внутри. У всех нас от рождения есть две руки. Две замечательные, сильные руки — их можно опустить в бессилии или залить по локоть кровью… Так вот, сейчас Рэн занималась первым, а Фраара – вторым. И активно так занималась, зараза!
- Грешные вурдалаки, - испугано пропищала перепуганная девица, плотно прижав дрожащие уши к голове, - я все поняла, ехать в шёпоте, разговаривать концом колонны.
Кажется, грэмка переборщила с устрашением, ибо хвостатая как-то подозрительно стала косить взглядом в сторону небольшой расщелины, куда можно было забиться в случае непоправимой беды.
- Но молчание альва – золото, - буднично отметила Рэн, наслаждаясь свободой, ибо Фраара всё-таки решила опустить ее на землю, - предлагаю сделку… еда взамен на мое примерное поведенье. Идет?
Девушка вопросительно склонила голову на бок, а глаза цвета карамели вспыхнули недобрым огоньком. Лиса в жизни знала только одну великую радость — есть вкуности, жить в этом мире, двигаться вместе с планетой, утопать в снегах зимой, бегать по лужам летом, рыть ходы в сугробах и спать в траве под свист перепелок и мигание звезд. Не было для нее ни большей радости, ни меньшей. Но одна забава пуще всех остальных мила ее звериному сердцу. Шалости. Для них нет неподходящего времени, да и вообще искать момент для шутки – удел простофиль и олухов. Змеевик умиротворяюще фыркнул и поплелся дальше, но уже без наездницы… Рэн, не удосужившись выслушать ответ грэммы рванула за ним.
- Стой, вурдалачий сын! Кому говорю стой!!!
И откуда прыть взялась? Наемники лишь с любопытством наблюдали за очередной выкинутой шуткой. Да, теперь у них сложиться вполне специфическое представление об альвах. Надеюсь, они не сильно хорошо знаком с ушатой братией!

Предательские горные тропы активно испытывали Змееглаза и лису на прочность. Тропа была не шири двух шагов, а конь двигался, видимо, наугад, ибо он то и дело ударялся мордой об скалы.
- Вперед, правее, - командовала Рэн, бросив вожжи.
Лиса ощутила, как седло у нее под хвостатым задом ходила ходуном. Было такое чувство, что лисица находится на палубе корабля во время жесточайшего шторма. Даже равновесие удерживать было трудно, не то, что следить за тем, насколько они с Змееглазом отстали от Фраары и прочих приключенцев.
Дело шло к рассвету: восходящее солнце косыми лучами освещало кроваво-красные вершины скал, поднявшийся под утро ветер – верный признак надвигающегося ненастья - буровил полы черного, с красным орнаментом, плаща, со звоном игрался с колокольчиками на амулетах и топорщил черные распущенные волосы, обрамлявшие бледное от испуга лисье лицо. Глаза ее были похожи на два озера постыдного страха, пересохшие тонкие губы порой кривились в каком-то подобии нервной улыбки – будто девушка решила, что ее труп на дне ущелья будет крайне позитивным. Наконец-то, после довольно долгого периода ожидания, ей удалось узреть луч надежды. Грэмы остановились пред дыркой в скале.
- Привал? – с надеждой простонала девица, понуро развесив уши.
- Жуй, только заткнись.
Голос сурового грэма стал предвестником чего-то вкусненького… и лиса воскресив свой боевой дух аки бывалый некромант, поспешила принять угощение. Хлеб? Девушка разочаровано фыркнула, отломив своему скакуну кусочек.
- Я не травоядная… меня явно перепутали с уткой.
Яшменный быстро отдавал приказы, чинно маршируя между хаотично разбросанными по небольшой площадке воителями. Что-то грозно бросил в сторону Фраары... лиса нервно сглотнула, ибо мужчина сейчас направился именно к ней. Суровость его лица разбавляли лишь тускло сияющие алчным светом глаза. 
- Ты,- презрение было столь плохо скрыто, что даже не очень разборчивая в гэмских эмоциях Рэн, почуяла неладное, - не отставай в пещерах, и не смей создавать шум, если начнешь доставлять проблемы, клянусь бородой, я отказываюсь брать ответственность за твою смерть.
- Не волнуйся, подземный человек, - заверила его лисичка, растянув лукавую улыбочку, - со мной проблем не больше, чем с моим напарником, - лиса поглядела на коня, потом на Фраару, затем снова на коня, - точнее - напарниками..

Фраара чувствовала себя так, будто сейчас сама вспыхнет, как факел. Ко Яшменный обращался к ней, как к ребенку! А все из-за этой проклятой альвийки, или не альвийки, кем бы там она ни была. Сколько раз повторять, что они - не вместе?! Фраара - серьезная наемница, выживала во многих передрягах, кроме того, она - грэмка! Это значит, что в подземных туннелях ей будет так легко, как человеку - в чистом поле!
Но Фраара понимала, что ведет себя как ребенок. Пришлось проглотить обиду, мерзкую и скользкую, как дохлая рыбеха. Наемники уже толпились у узкого входа в шахту. Фраара сунула за пояс пару запасных факелов - простых сучковатых деревяшек, обмотанных промасленной тканью - и поспешила за ними.
Ох и давно она не гуляла в шахтах!.. Внутри было как-то... душно. Нет, недостатка в воздухе не ощущалось, потайные выходы обеспечивали хороший сквозняк во всех туннелях, но дышать все равно было сложно. Камни-своды будто давили на грудь. Фраара знала, что это нехорошее предчувствие. У них в шахтах всегда работали с двойной осторожностью в таких местах, и все равно что-нибудь случалось - то обвал случится, то газ выпустят, то видится шахтерам всякое...
Но она - не шахтер. Она - наемница. Опасные места - ее работа.

К моменту перехода через подземный ручей Фраара зашла уже довольно далеко вперед. Ею двигало желание оторваться от назойливой спутницы, так что она пристроилась к двум огромным (по грэмским меркам) наемникам, кажется, давно знакомым с Чхардаком, и к самому ко Яшменному. Фразу про Безумную Мэгги она прекрасно расслышала и хотела уже с любопытством спросить об этом явлении местного фольклора - в поселке Фраары ни о чем таком не рассказывали - но тут ко Яшменный так зашипел, что пришлось захлопнуть рот на полуслове.
А явление фольклора явилась и само.
- Отчего же? Тут она я! Ты думал, в прошлый раз потерял небось, да? Факел потух - так и все? - с неприятным хохотком поинтересовалась Безумная Мэгги. Сердце забилось быстрее, Фраара отступила на шаг, рука сама потянулась к топору.
А потом Фраара рассмотрела незнакомку.
Рука отпустила топор, но Фраара согнула ее в локте, готовая защищаться магией. Защищаться - не атаковать.
Безумная Мэгги выглядела как живая женщина, потрепанная, конечно, и слегка поехавшая головой, но кто таким не будет после энного числа дней в темных туннелях. Но кое-что в ней было не то. Волосы. Волосы ее блестели золотом, а украшал прическу крошечный, капелькой, самородок. Фраара много историй слышала о женщинах с такими волосами. Одна из них носила косу тяжелую, рыжую с красным отливом, как медь, и коса эта звенела при ударе металлическим звоном. Это была Медная Хозяйка, покровительница шахтеров с западной стороны. Волосы другой были сотканы из лунного света, а тиару в них венчали серебристые мутные камешки - ее видели у месторождения редких лунных камней.
Неживые, каменные девы.
Но... с другой стороны, Безумная Мэгги упоминала какой-то факел... Будто бы ко Яшменный оставил ее во тьме... Стало быть, она - живая? Или мстительный призрак? Фраара совсем запуталась.
- Кто она? - шепнула грэмка, обращаясь к ближайшему наемнику. Оставалось только мечтательно вспоминать об альвийке Рэн, которая могла наделать шороху одним своим присутствием и отвлечь Безумную Мэгги.