День был в самом разгаре, и не смотря на ужасную жару, во дворе кипела работа. Вот прачка понесла корзину с чистым бельём в замок, вот кухарка вернулась с рынка с полной корзиной яиц, а вот конюх повёл под уздцы молодого жеребца в конюшню. Повсюду носились и сновали слуги, спеша поскорее выполнить все поручения, чтобы успеть подготовиться к вечернему пиру в честь новорождённого наследника графа.
Ариман сидел в тени развесистого гранатового дерева недалеко от колодца и наблюдал за всей этой суетой, не спеша потягивая холодный яблочный напиток из фляги. Ему до сих пор слабо верилось, что ответственность за всех этих людей лежит именно на него плечах. Порой чудилось, что из-за угла вот-вот выйдет отец и расставит всё на свои места своей крепкой рукой, но отец умер год назад, передав власть не слишком искушённому в политических интригах сыну. Как раз в силу последнего обстоятельства, правление Аримана и отличалось прямолинейностью и полным отсутствием закулисных игрищ (по крайней мере, он так искренне полагал), за что его очень ценил простой люд.
Впрочем, в такой день Ариман не хотел слишком долго думать о подобных вещах, поэтому быстро переключился на размышления о том, чем бы ему заняться на следующей неделе... Кузены предлагали отправиться на охоту, в лесах к югу от замка видели волков, которые могут представлять опасность для жителей близлежащих деревень. Звучит, как задание для достойного воина, не правда ли? С другой стороны, недавно пришло письмо от Дарио, написанное писцом под диктовку, потому как сам он грамоте так и не смог обучиться. Брат жаловался, что занемог в последнее время и очень хотел бы, чтобы Ариман привёз ему букет пионов и немного груш из матушкиного сада. Трудный выбор - семья или долг? А тут ведь ещё и жена с наследником, они тоже требуют особого внимания и заботы.
Вот так, терзаемый сомнениями по поводу планирования своего досуга и разморённый полуденным солнцем, пробивающимся сквозь листву, Ариман безмятежно задремал. Ему не хотелось ни сидеть за отцовским столом, погружённым в изучение важных документов, ни разговаривать в советниками и обсуждать урожайность этого года. Да и, на самом деле, нужды в этом особой не было. В графстве царил мир и покой, а что ж ещё нужно для счастья?

Когда над ухом раздался чей-то хрустально звонкий голос, Ариман неохотно разлепил отяжелевшие веки и из-под ресниц посмотрел на нарушителя спокойствия. Им оказался мальчонка-посыльный, в котором явно текла альвская кровь или хотя бы её часть. Ариман многое слышал об альвах, но ему редко доводилось лицезреть их так близко. Немного заворожённый голосом посыльного, он не сразу осознал, что тот явился отнюдь не с поздравлениями.
- Понятно, - разом помрачнев лицом, произнёс Ариман, и рывком поднялся на ноги. - Можем пройти в оранжерею, где нас точно никто не побеспокоит. По замку сейчас постоянно бродят слуги, вряд ли удастся уединиться.
Мимо пробежала какая-то шустрая девчушка (кажется, дочь кухарки, если память не изменяла ему) со светлыми волосами, заплетёнными в две косицы, и уже хотела завернуть за угол сарая, как граф окликнул её.
- Кики! Подойди!
Девчушка боязливо приблизилась к нему, не решаясь поднять взгляд.
- Кики, сообщи лорду Рэйвису, что я ожидаю его в оранжерее, у меня к нему дело, не терпящее отлагательств. Так и скажи. Бегом! - она испуганно кивнула и убежала выполнять поручение.
Так что же всё-таки могло стрястись? Разбойники, нападения диких зверей? Или что-то похуже?
"А что если началась война?", - промелькнула устрашающая мысль в голове Аримана, но тут же была подавлена здравым смыслом. Вести о происшествии подобных масштабов давно бы разлетелись по всему графству. Хотя, впрочем, об укреплении границ всё же стоило задуматься. Армия сейчас не в лучшем состоянии, надо объявить набор добровольцев, назначить им приемлемое военное жалование и отправить в сторожевые крепости на севере, на границе с Сарборо. С другой стороны, так могут остаться уязвимыми южные форты. Вдруг альвам что-то взбредёт в голову?
Ариман махнул рукой, отгоняя глупые мысли. Ещё рано было продумывать план обороны, посыльный ведь даже не изложил новостей.
- Пойдём, - поманив за собой мальчонку, он двинулся размашистых шагом к оранжерее, что располагалась на другой стороне двора. По пути ему попадались слуги, которые, видя ожесточённое выражение его лица, судорожно кланялись и достаточно быстро освобождали дорогу.

Слуги учтиво распахнули двери оранжереи перед графом и его спутником, и на них удушающим шквалом тут же обрушился терпкий, пряный аромат всевозможных цветов, трав и плодовых деревьев, вынужденных коротать свой век под стеклянным куполом без надежды почувствовать дуновение ветра в своих листьях или дотянуться корнями до живительной влаги подземных источников.
В оранжерее было невыносимо жарко. Ариман весь взмок, пока нашёл относительно прохладное место рядом с фонтаном. Журчание воды слегка успокаивало и позволяло сосредоточиться, настроиться на нужный лад. Он указал посыльному на ближайшую скамейку, чтобы тот присел.
Через несколько минут явился военный советник, лорд Рэйвис лу'Кор, двоюродный брат покойного отца Аримана, Антария. Суровый и местами высокомерный мужчина средних лет, с завитыми на южный манер усами и цепким взглядом. Рэйвис был сам родом из центрального Лигва, но вырастили его на юге в сторожевой крепости Клык Бури, совсем недалеко от границы с альвами клана Аса (Ариман даже предполагал, что высокомерие в Рэйвисе воспитали именно остроухие соседи).
Советник смерил подозрительным взглядом посыльного, кивнул графу и своим неприятным, низким голосом спросил:
- Что стряслось?
"Вот я бы и сам хотел знать", - подумал Ариман, раздражённо поведя плечами. Его лоб покрылся испариной, капельки пота стекали по виску к подбородку и падали на воротник рубахи, тут же впитываясь в грубую ткань.
- Ну, показывай, - решительно сказал граф, морально готовясь увидеть что-то неописуемо ужасающее.

В сотворённой посыльным иллюзии открылась мрачная и безжизненная картина. Обугленные остовы домов поднимались над выжженной землёй, будто людские кости. Крупные хлопья серого пепла кружили в воздухе, опадая на мёртвую траву. Просто нечеловеческая сила в одночасье выжгла десятки домов и людей вместе с ними, сотни нитей судеб мгновенно оборвались. Ужасающее зрелище, пробирающее до дрожи.
Когда иллюзия растворилась, Ариман раздражённо повёл плечами и отвернулся. Новости действительно были безрадостными и сильно омрачали праздничное настроение, но он уже твёрдо принял решение, что об этом узнает только Совет и доверенные воины, но не простые обитатели замка, и, тем более, не Алисия. Ей нельзя волноваться.
Ариман всегда испытывал недоверие к любому проявлению разрушительной магии. Его отец однажды высказал абстрактную мысль о том, что магов нужно преследовать и подвергать смертной казни, иначе рано или поздно они, почувствовав вкус власти, ввергнут мир в хаос. Единственная магию, принимаемая Антарием, была магия исцеления, которая по своему определению не могла нести зла. Тогда Ариман не придал значения его словам, но сейчас полностью поддерживал их. Конечно, без магии жизнь стала бы несколько труднее, но со временем и при вложении достаточных усилий в развитие науки и техники нашлась бы хорошая альтернатива.
Впрочем, на данный момент думать следовало не об этом, а о том, как защитить жителей графства. Во-первых, следовало усилить гарнизоны в пограничных фортах, а в густонаселённых пунктах назначить комендантский час и удвоить ночные патрули. Во-вторых, было необходимо установить дозорные точки на главных трактах графства и перекрыть заброшенные дороги, потому как народ из ещё не разорённых деревень хлынет в столицу и другие города, ища защиты под крылом у феодалов. В-третьих, требовалось позаботиться о надлежащей охране морских и речных портов.
Все свои домыслы Ариман пересказал лорду Рэйвису, но тот его выслушал без особого интереса и потом сказал:
- Мы не знаем, что это за напасть. Мудрее было бы сначала послать шпионов и разведчиков, чтобы они выяснили, и только потом принимать какие-то меры. В нашем распоряжении нет сейчас такого количества воинов, которые могли бы обеспечить..
Но тут Ариман его перебил:
- Устроим рекрутский набор и назначим за службу хорошее жалование, разошлём по всей Лигве глашатаев с этой вестью!
- Рекрутский набор? Ариман, какая семья сейчас захочет расстаться с своими сыновьями или отцами? Матери и дочери останутся одни. Да и, к тому же, рекрутов ещё нужно обучить, снабдить минимальными доспехами и оружием. Наша казна не настолько богата.
- Возьмём в долг! Или продадим часть урожая! - не унимался Ариман, будучи не в силах сдержать свой страстный нрав.
Рэйвис, который всегда был снисходителен к пылкости молодого графа, помрачнел лицом и тяжело вздохнул.
- Помни, что часть урожая сгорела при тех событиях, которые столь любезно продемонстрировал нам наш дорогой посыльный. Лишняя суета посеет смуту. Ты волен поступать так, как тебе заблагорассудится, Ариман, но я бы на твоём месте сначала выслал разведчиков, - на это Рэйвис замолчал и скрестил руки на груди, показывая, что разговор окончен. Не смотря на его скверный характер, он говорил весьма дельные вещи, и за это Ариман прощал лорду его фамильярность.
- Спасибо тебе, - граф повернулся к посыльному и слабо улыбнулся, пытаясь успокоить возбуждённое сердце и унять дрожь в пальцах. - Как тебя зовут? Ты можешь отдохнуть в замке и насладиться вечерним пиром, тебе выделят отдельную комнату, а с утра дадут новую лошадь. Кстати, что ты сам-то думаешь по поводу произошедшего?

Отредактировано Ариман Алвер (25.08.2013 01:46)

Такой благородный порыв молодого посыльного очень понравился Ариману, и он в лучших чувствах похлопал Элиота по плечу, широко улыбаясь. В такие моменты ему отчего-то верилось, что всё будет хорошо, что за будущее мира, которое покоится на этих хрупких плечах подрастающего поколения, не надо беспокоиться. Но сейчас стоило сосредоточиться на другом.
Немного остыв, Ариман понял, что Рэйвис, как всегда, оказался прав, не надо горячиться и поднимать лишний шум с установкой двойных ночных патрулей и усилением охраны портов, это обеспокоит простых людей и посеет панику. Тем не менее, объявить рекрутский набор всё же следовало, потому как в войсках серьёзно не хватало новых людей.
- Рэйвис, - твёрдо сказал граф, отчего советник вздрогнул. Таким тоном говорил покойный Антарий, когда не хотел слышать в ответ каких-либо возражений. - Объяви о приёме новобранцев. По серебряной монете каждому добровольцу. Завтра же разошли гонцов.
Лорд Рэйвис тяжело вздохнул и поклонившись вышел из оранжереи, чтобы отправиться выполнять поручение графа. Сказать, что он был не в восторге от этого - значит, не сказать ничего.
Ариман, тем временем, принялся расхаживать туда-сюда размашистыми шагами и думать, как ему быть дальше.
Несомненно, тут замешана мощная магия. Несколько человек (или даже не человек) целенаправленно сжигают одну деревню за другой, но зачем? Почему они начали с окраины, а не с сердца? Страна падёт быстрее, если уничтожить столицу. С их магическим потенциалом они давно могли сравнять графский замок с землёй. Чего же всё-таки они добиваются?
Да, однозначно следует выслать разведку. Небольшой отряд - человек десять-пятнадцать, хорошо вооружённый и мобильный. Там, где не пройдёт войско, не привлекая лишнего внимания, он сможет проскользнуть незамеченным. Только придётся найти магов, как ни крути. Идти с алебардой против магии огня - дело рискованное и заведомо проигрышное.
Немного поколебавшись, Ариман решил, что обязан отправиться вместе с этим отрядом. Он не аристократическая неженка, к тяготам походов привык и с оружием обращаться умеет. Алисия на время его отсутствия станет регентом и примет правление на себя, а в случае чего наследником графство обеспечено.
- Решено, - сказал Ариман, обращаясь к Элиоту. - Выдвигаюсь с разведкой через два дня на рассвете.

===Начало игры===

Иногда складывается впечатление, что ты живешь днем Сурка. Ничего не меняется. Просыпаешься в личных казарменных покоях, больше напоминающих ящик рабочего стола, ешь полуостывшую похлебку с горьким хлебом, запивая непойми чем, отдаешь одни и те же распоряжения и остаток дня шатаешься по городу без дела. Проблемы, в принципе, никакой. Оливер за годы службы смог накопить порядочный капитал, которого вполне хватило бы на покупку дома или ежедневные обеды в хорошем трактире. Но зачем покупать дом, который наверняка будет на некотором отдалении от места работы, когда можно поспать лишние пол часа вместо того, чтобы тратить их на дорогу. Да и зачем кушать каждый день вкусности и приучать желудок к нежностям? А вдруг война? Нееет, мы будем стойко тренировать желудок переваривать гвозди. И вообще. Последние несколько лет упорно развивают в Мерсе лень, присущую многим высшим чинам. Если бы не естественный метаболизм и периодические тренировки, Мерса давно бы располнел. Иногда, в спокойные вечера, Оливер мечтает, чтобы в городе ввели военное положение... Хоть веселее будет!
Сегодняшний день принес сюрприз и пошел не по намеченному месяцами спокойствия плану. Во время обхода границы города к Мерсе подлетел запыхавшийся мальчишка-посыльный:
- Граф хочет Вас видеть!
Ну, хоть что-то новенькое. Мальчишка повел Мерсу в дворец, боясь заглядывать капитану в лицо: взгляд Мерсы в рабочее время не многим отличается от взгляда мертвого, такой же холодный и беспристрастный.
Посыльный остановился у входа в оранжерею, указал на дверь и моментально исчез, вогнав капитана в ступор.
- Неужели я такой страшный?
В оранжерее как всегда нечем дышать. Поведя носом, чтобы не чихнуть, Андреас принялся разглядывать многочисленные тропинки в поисках нужного силуэта. Мерса уже даже начал радоваться, что наконец займется делом, а не пустым шатанием по улицам Лигвы. Но радость оборвалась вместе с пронзительным воем сирены под названием ребенок. Совсем недалеко стояла графиня с отпрыском.
- Спокойно, Мерса, он еще маленький...
Ничуть не изменившись в лице, капитан подошел к графине и склонил голову в почтительном поклоне:
- Доброго дня, миледи, - капитан еле заметно улыбнулся, обращаясь к ребенку, - И Вам доброго, юный господин.
Сейчас ни вы, ни кто бы то ни было, ни за что не догадаетесь, что от крика ребенка уши Мерсы заворачиваются в трубочку и хочется стукнуть чем-нибудь тяжелым источник звуков. Абсолютный дзен и доброжелательность написаны на лице Энди.
Капитан собирался уточнить у графини, знает ли она, где сейчас находится ее муж. Но обошлось без этого. Оливер сам увидел, где сейчас стоит граф. Именно к нему моментально направился Мерса, по-дальше от голосящего ребенка.
- Милорд, - капитан остановился в нескольких шагах от Аримана, чуть поклонившись ему, положив правую руку на навершие сабли, а левую убрав за спину, - Вы хотели меня видеть?

В оранжерее стало как-то теснее, и это заставило Аримана отступить на шаг назад, буквально вжимаясь в душистые кусты какого-то восточного растения. Пришла Алисия с Адельмом на руках и одновременно с ними - капитан городской стражи, Андреас Мерса.
Адельму, видимо, не понравился резкий удушливый запах цветов, и он жалобно захныкал, желая привлечь к себе внимание всех присутствующих.
- Здравствуй, Алисия, - неловко улыбнулся он своей жене. Он любил её, до безумия любил и был готов отдать всё ради их с сыном благополучия, но порой брачные узы становились невыносимо тяжёлыми. Ариман сам рвался отправиться в эту разведку потому, что хотел немного отдохнуть и перевести дух.
Но, с другой стороны, Элиот был прав. Алисии одной небезопасно оставаться здесь, многие советники не одобряли брак графа с дочерью обедневшего барона и, наверно, мечтали о его расторжении. Однако, как же поступить? Ведь если хочешь сделать что-то хорошо, то лучше делай это сам. Ариман - превосходный воин и командир, он соберёт себе достаточно сильный отряд и отправится лично на разведку, чтобы сразу быть в курсе всех событий, а не получать информацию через кого-то. Он хотел своими глазами увидеть и на собственной шкуре почувствовать, что испытывает его народ.
Тем не менее, такая разведка - дело опасное. Если там действительно группа магов, то им не составит труда размазать любой, даже тяжело вооружённый, отряд тонким слоем по земле. Ариман невольно задумался, а что ждёт Лигву без него? Женщины графством традиционно не правят, только в качестве регентов и притом при живом графе. В случае смерти Аримана его место займёт Дарио. Конечно, ему на дадут править самому, за него будет править Совет, пока не подрастёт наследник. Ариман перевёл взгляд на своего сына, и его губы сами растянулись в умилённой улыбке. Нет, нельзя было допустить, чтобы ребёнок вырос без отца. Элиот определённо прав, стоит выждать, а пока - назначить ночные патрули по городу.
- Вы хотели меня видеть? - раздался голос капитана стражи.
- Да, безусловно хотел, - сказал Ариман доброжелательно. - Сегодня кому-то из Ваших людей предстоит тяжёлая ночь. Назначьте восьмерых на ночной патруль улиц, пускай ходят парами и сменяют друг друга через каждые два часа, аккурат до рассвета. Скажите, что им дадут прибавку к жалованью, я об этом позабочусь.
Вся эта ситуация немного выбила Аримана из колеи. Вечером предстоял большой пир с музыкой и плясками, но праздничное настроение исчезло, оставив неприятный осадок и тревожное предчувствие грядущих испытаний.

За последние двадцать лет Оливер успел повидать самых разных и интересных начальников. Кто-то дает указания в духе "копать от забора и до обеда", кто-то говорит четко, что копать надо от сих до сих на глубину пяти метров и ширину восьми. Некоторые дают крайне абстрактные задания "копайте" без определения четких границ. А есть те, которые нифига не понимают в деле и пытаются командовать в стиле "вот тебе вилка - копай". Естественно, последние доставляют много хлопот. В каком-то роде, Мерса сейчас и сам начальник, подчиняющийся напрямую только графу. А значит, достаточно было сказать "усильте ночной патруль на сегодня". Естественно, Андреас не стал поправлять Аримана, что стража курсирует по городу и рядом с замком все двадцать четыре часа в сутки. Городок, конечно, спокойный, но воришек, пьяных крестьян в тавернах и неосторожных девушек, попавшихся на дороге детине со спермотоксикозом никто не отменял. Поэтому, поделенная на районы близлежащая к замку территория регулярно охраняется одним-двумя стражниками.
- Видимо, намечается что-то серьезное, раз Ариман хочет так часто менять стражу, - все логично. Чем чаще менять караульных, тем свежее будет их голова. Оливера совсем не касается, что конкретно планируется на эту ночь. Его задача - исполнить приказ.
- Так точно, милорд, - отрапортовал капитан, - Немедленно отдам приказ о усилении ночной стражи. Что-то еще? - Андреас почему-то был уверен, что ранее озвученный приказ был единственным. Но убежать вот так, не уточнив, желает ли еще чего его господин, было крайне невежливо.

Отредактировано Андреас Оливер Мерса (21.09.2013 17:37)

Когда ушёл Элиот, Ариман почувствовал себя ещё более неловко. С одной стороны, нужно было бы обсудить с Мерсой кое-какие детали и спросить его мнения, ведь он всё-таки капитан городской стражи, да и было в его голубых глазах что-то такое, что внушало доверие. По правде говоря, Ариман давно подумывал о том, чтобы назначить его капитаном личной гвардии. Но для начала, конечно, требовалось собрать эту самую гвардию. Впрочем, это нетрудно. Мало ли в столице умелых воинов, жаждущих защитить графа и его семью? Будущей гвардии можно будет выделить отдельные казармы с площадкой для тренировок, хорошей оружейной и собственной конюшней, а ещё разработать свою форму в традиционных цветах Лигвы - атласные котты с гербом и двухцветные шерстяные плащи на плотной подкладке и с коваными фибулами. Но что-то Ариман опять замечтался и ушёл от основной мысли. Так вот, с одной стороны - Оливер, с которым нужно поговорить,  другой - пришла Алисия, и Ариману совершенно не хотелось посвящать её в последние события сейчас. Может быть, чуть позже он ей расскажет, но уж точно не до окончания пира. 
- Немедленно отдам приказ о усилении ночной стражи. Что-то еще? - спросил Оливер.
- Вроде бы, пока всё... Но, помните, что патрулироваться должны все улицы города, в том числе и в не самых благополучных районах и, особенно, у главных городских ворот, - Ариман на секунду задумался, но потом, щёлкнув пальцами, продолжил. - И никого не впускать после полуночи в город и не выпускать. Пускай глашатаи об этом протрубят на рынке. И, Оливер, я бы хотел позже с Вами наедине встретиться и обсудить кое-что. Теперь можете идти.
Он улыбнулся капитану и, наконец, повернулся к своей супруге. Определённо, поговорить с Мерсой можно и позже.
Адельм уже почти успокоился и лишь изредка всхлипывал, убаюканный заботливой матерью. Младенцы - самые удивительные существа в этом мире. Они такие хрупкие и нежные, но при этом могут доставить просто невероятное количество хлопот.
Первые несколько дней Ариман боялся брать своего сына на руки, он думал, что своими грубыми руками обязательно что-нибудь повредит этому маленькому созданию.
- Простите, нам, наверное, нам лучше уйти, - кротко произнесла Алисия.
- Нет-нет, что ты, мы уже закончили, - поспешил уверить её Ариман. - Адельм хорошо спал? Вы с ним погулять вышли?

Духота под раскалённым куполом оранжереи становилась невыносимой. Ариман смахнул с виска капли пота, взял супругу под руку и вывел на относительно свежий воздух знойного летнего дня. С моря, наверно, веял лёгкий ветерок, но этого совершенно не чувствовалось из-за нещадно палящего, злого солнца. Его лучи, будто хорошо заточенные и отполированные копья, пронзали землю.
Во дворе всё так же кипела напряжённая работа. Гремя оружием, мимо прошествовал отряд стражи, пролетела стайка служанок, неся в руках бочонки с вином из погребов, прошаркал одеревенелыми ногами старый смотритель замка, который служил ещё при деде Аримана, со своим молодым учеником. Он что-то ему настойчиво втолковывал, но паренёк лишь вертел головой по сторонам и провожал томными взглядами крутобёдрых барышень. Было приятно видеть, что люди живут спокойно и им всего вдосталь, что они находятся в безопасности за этими высокими стенами.
Неспешно прогуливаясь с Алисией по двору, Ариман вдруг заметил какую-то возню за воротами. Там то ли кого-то схватили, то ли ещё что-то приключилось, но уж больно подозрительным ему это показалось
"Вдруг это как-то связано с тем, о чём рассказал Элиот?", - подумал он, и сердце его мгновенно похолодело. Неужели вражеский шпион? Маг? Кто-то его подослал?
Ариман быстро извинился перед женой, мазнул губами по её щеке и поспешил к воротам.

» Ворота замка.

Отредактировано Ариман Алвер (01.11.2013 12:43)

—> Спальня Дарио Альвера

Выйдя во двор замка, Дарио, к своему удивлению не обнаружил обычного столпотворения людей: если двор отсыпается после праздника, то прислуга уже должна суетится и сновать по двору. Однако молодой человек заметил лишь пару стражников и тех лишь мельком, так как свернул в сторону оранжереи. Отсутствию лишних глаз он был даже рад — собственное отражение в зеркале красноречиво указывало на бессонную ночь и мрачные думы.
Едва зайдя в оранжерею, Дарио замер — откуда-то из глубины зеленых кущ доносились звуки лютни. Незримый пока музыкант нежно перебирал струны инструмента, а тот в свою очередь от этой ласки рождал чудесные звуки, которые разносились  невидимыми бабочками по всей оранжерее. Дарио светло улыбнулся. Давно не доводилось ему слышать подобного исполнения, а посему ему непременно захотелось подойти поближе. Виконт старался не шуметь, так как мог спугнуть и музыканта и мелодию, а ни того ни другого он не желал.
Музыка доносилась со стороны фонтана, и Дарио решил остановиться на неприметной дорожке чуть левее, благо здесь он знал все тропки. Когда до фонтана оставалось всего ничего, молодой человек замер; здесь он не попадет сразу в поле зрения музыканта, чтобы не испугать того ненароком, но и будет стоять достаточно близко, чтобы еще несколько чудесных мгновений оставаться в мире музыки.
Однако виконт, кажется, недооценил способности альва — а именно альв был сейчас перед ним — и был замечен.

— У графа Алвера чудесная оранжерея, не правда ли? Всегда хотел взглянуть на нее. Я люблю цветы.
Дарио понимающе улыбнулся и направился к музыканту:
— Чудесная, Вы правы. Знаете, я провел здесь, кажется, большую часть своей жизни.
Едва обронив это, виконт понял, что в его словах оказалось больше печали и ностальгии, нежели радости, что была в голосе альва. Однако этой мысли молодой человек не дал развиться. Зато тут же его посетила мысль иного толка; вот он тут стоит, разговаривает с альвом, а ведь даже не представился. Такого промаха он от себя не ожидал. Дарио остановился поодаль и решил исправить ситуацию:
— Простите, что вот так бесцеремонно нарушил Ваше уединение и даже не представился. Моё имя Дарио Алвер. Я брат нашего гостеприимного графа. Думаю, недаром мой брат пригласил Вас — Вы замечательный музыкант. И мне стыдно перед Вами, что я пропустил Ваше выступление на пиру.
В который раз кляня себя за опоздание, Дарио тем временем поравнялся с альвом, который продолжал сидеть на бортике фонтана.
— Могу ли я просить Вас исполнить еще что-нибудь, если Вас не затруднит.

— Конечно, я с удовольствием сыграю для вас, — сказал альв, вновь устраиваясь у фонтана.
Дарио показалось, что тот несколько смущен, но настроив инструмент, менестрель вновь заиграл. Новая мелодия была еще краше и чудеснее предыдущей, но виконт почему-то почувствовал как грусть овладевает им. Он отошел к ближайшему кусту пионов и скорее машинально нежели преднамеренно стал поглаживать нежные цветы, которые росли и цвели тут круглый год. И хотя вид у него был отсутствующий, даже мыслями он был здесь — в оранжерее.
Музыка пробудила давно дремавшие воспоминания, которые всегда были с ним, но были забыты; затронула что-то в сердце, и теперь оно плакало и исторгало из себя вместе со слезами, всё то, что так старательно хоронилось на самом дне. Намеренно ли, случайно ли, молодой человек даже самому себе не мог признаться, но он о многом из своих детства и юности не помнил, лишь светлые воспоминания сохранились в памяти. Однако они были отрывочны и неполны. Дарио считал, что с этим просто стоит смириться. И вот, спустя все эти годы, простая, но такая нежная и теплая мелодия буквально отправила его в прошлое.
Совсем еще малышом, первенец графа Алвера часто гулял по оранжерее с матерью. Яркие лепестки привлекали маленького Дарио более всего, а бабочки, что порой порхали от одного цветка к другому, несказанно радовали тогда еще совсем несмышленого ребенка. Впрочем ничего не менялось и по прошествии нескольких лет. И если веселый смех и широкая улыбка маленького сына радовала графиню, то этот детский восторг уже взрослеющего дитя повергал женщину в слезы. А сам Дарио не знал, чем же опять огорчил маменьку и почему седые брови отца вновь нахмурены. И лишь брат был всегда готов разделить его радость, хотя порой и не понимал, что же такого чудесного кроется в хоть и ярких, но таких простых цветах.
Но детство проходит. А вместе с ним проходят и детские забавы. И вот уже Дарио прячется в оранжерее не от преподавателя по музыке, или от кухарки, у которой он вместе с Ариманом таскал груши. Теперь он прячется от целого роя лекарей и докторов, что буквально по пятам следуют за тем, кто мог бы стать наследником графства, но уже им не будет. И теперь уже Дарио знает причину слез маменьки и молчания отца — их первенец болен. И болезнь эта съедает его разум и тело. И излечить эту болезнь не могут ни светлейшие умы графства ни лучшие знахари. И только брат мог найти его и поадрить такой желанный покой. Только его любовь и внимание спасили Дарио все те годы, что он был буквально заточен в этой стеклянной клетке, за пределами которой был мир. Такой интересный и живой, непонятный и удивительный. И такой недосягаемый.
Как же был здесь — именно здесь, в оранжерее — счастлив Дарио. И как он был не свободен. Только сейчас, по прошествии времени, настигло осознание этого. И именно это заставило виконта грустить сейчас.
Странно было покинуть замок, увидеть новый мир, новые места, новых людей. Странно было начать жить среди них и не бояться, что вот-вот кто-то вновь захочет его лечить, запирать одного, заставлять делать все то, о чем молодой человек хотел бы забыть. В новой жизни — там, за стенами замка — всего этого не было, зато было безграничное счастье и свобода. Однако еще более странным было возвращение в замок.
И теперь Дарио понимал причину своего беспокойства. Он боялся, что его вновь запрут в этой клетке, и тот мир, что находится за этими мощными стенами вновь станет недосягаемым, чужим и чуждым.
— Нет.
От звука собственного голоса молодой человек вздрогнул. Он и не заметил, как вновь ушел в себя, а солнце меж тем уже давно стояло высоко в небе и нагрело воздух внутри оранжереи весьма сильно — начинало становится душно.
Дарио обернулся ко все еще безымянному альву и понял, что и тот услышал его: музыкант прекратил играть и теперь удивленно взирал не виконта.

— Простите, —  пролепетал альв и поник.
— Что... Ох! Нет-нет! Это я должен извиняться, ведь это я который раз мешаю вам музицировать, — затараторил Дарио, несколько смущенный сложившейся ситуацией.
Ему стало неловко за свое вторжение и бестактное поведение, хотя большую неловкость он испытывал от того, что имя музыканта он пропустил мимо ушей. Подобное довольно часто приключалось с ним и ранее, но еще ни разу ему не было так стыдно. К тому же время прошло достаточно, и уже явно перевалило за полдень, а лютнист всё это время играл не переставая. И тем сильнее были муки совести виконта.
— Позвольте мне загладить свою вину, — осторожно начал Дарио. — Вы наверняка проголодались... Я сам, признаюсь, не отказался бы от чего-нибудь съестного... Могу ли я предложить Вам отобедать со мной? Я был бы рад Вашей компании. Да и показал бы Вам замок. Не отказывайтесь, пожалуйста.
Молодой человек испытывал сильное смущение, но ему никак не хотелось оставлять гостя одного. Еще меньше ему хотелось показаться бестактным. Посему он стал с трепетом ожидал ответа альва, по-птичьи склонив голову к плечу.