Пост первый, вступительный.

Темнота в лесу – привычное дело. Если лес достаточно старый и необитаемый, то солнечные лучи зачастую не добираются до влажной холодной почвы. Жадные лиственные деревья первыми бросаются в борьбу за свет, подставляя свои зелёные мясистые листья. Хмурые ели довольствуются крохами, широкими пушистыми ветвями отбирая последние тонкие лучики у земли. Впрочем, в местах, где зелень не такая древняя и густая бывает и светло, что уж говорить о полянах, которые нет-нет, да встречаются на пути сумасшедших путников?
События той ночи происходили именно на такой поляне. Нельзя сказать, что она была очень обширная, но достаточная, а в обе стороны расходились просеки, уже проросшие густой травой и даже молодыми кустами, вперемешку с тонкими берёзами. С первого взгляда это место могло бы показаться природным, но внимательный наблюдатель без труда заметит следы присутствия разумных – вестимо, людей. И просеки окажутся уже дорогами, и земля под «молодой» растительностью чуть более плотной, чем в округе. А на той самой поляне, ближе к деревьям, груда камней. При ближайшем рассмотрении она превращается в останки какого-то здания. Чем бы оно ни было в годы своего рассвета, но на строительстве явно экономили – слишком значительны разрушения. С другой стороны, возможно, кто-то и постарался, чтобы ничего не осталось от этого места. Те же жители окрестных земель, к примеру, ведь в хозяйстве всё пригодиться.
Темнота в лесу – привычное дело. Но темно было и на этой поляне. Ни одна из лун, казалось, не освещала это открытое место. Это противоречило всем известным законам природы, но разве магии и злобе есть дело до природы?
Там, рядом с руинами, есть кладбище. Ничто не указывает на то, что в земле покоятся чужие кости. Только вот стоит кому-то оказаться на этом месте, особенно существу чувствительному, как тяжесть ложиться на грудь, буквально выдавливая воздух. Ненависть мёртвых – страшное дело. Но мёртвые есть мёртвые, они не могут отомстить самостоятельно. Они не могут встать из могилы без чужой воли. Им всем нужна сила, ведь без неё любой мертвец – это кучка костей, душа которого принадлежит Ашхаи. И так непогребённые по правилам люди лежали бы в земле, если бы в мире не творилось что-то странное.
Сгустившаяся на поляне темнота жадными лапками объяла всё вокруг. Она ждала какого-то определённого момента, и вот – он наступил. Тень собралась в одном месте, точно над захоронением, придирчиво выбирая среди останков «самый лучший». Критерии её неясны, но свой выбор Нечто остановило на теле того, кто при жизни был магом. До сих пор тонкий дух Смерти слышался от старых костей. Без труда проникнув под землю, Темнота впиталась в изломанный труп.
На поляне потемнело. Стало значительно громче, словно звукам позволили раздаваться. Это место стало почти обычным – ничем непримечательная лесная поляна, на которой вполне могли бы остановиться заплутавшие путники, радуясь удобному месту. Но это, как и прежде, было только с первого взгляда. А стоило кому-нибудь остаться здесь надолго, и кошмары посетили бы его разум, надолго лишая сна.
Под землёй происходило медленное движение. Тонкие, хрупкие кости постепенно восстанавливали своё анатомически правильное положение. Разлагались с поразительной скоростью оставшиеся кое-где сухожилия. Истлевала ткань. Свалявшиеся, потерявшие свой цвет волосы наливались жизнью, хотя и оставались грязными и спутанными. Появлялись тонкие синие жгутики магической силы. Но всё это было лишь подготовкой к основному действию, и это становилось ясно по горящему в пустой грудной клетке голубому огню. Он мерцал и переливался, его призрачный свет выбивался тонкими лучами из-под земли, почти сразу рассеиваясь неясным ореолом.
Тьма, ставшая огнём, вновь выжидала. Наверное, для неё и вечность – не придел. Но ждать нужно не так уж и долго, ведь магия Смерти уже очнулась, уже разливалась по пространству, желая вернуть в этот мир своего мага…

Никому, наверное, не дано доподлинно узнать, что же происходит с душой после смерти. То есть, существуют какие-то идеи, представления, разнящиеся от расы к расе, от местности к местности, от вере к вере, в конце концов. Но разве может кто-то побывать там и вернуться обратно, чтобы рассказать о загробном мире? Ведь даже те, кого воскрешают некроманты, ничего не помнят о своей небесной жизни и лишь пожимают плечами в ответ на вопросы. Впрочем, разве кому-то хочется расспрашивать чудесным образом воскресшего человека? Нет, все слишком заняты: они радуются. Близкие ликуют, ведь дорогое им существо снова с ними, и не в виде бесполезной нежити, а в живом теле.
Натаниэла, честно говоря, тоже никогда не интересовало то, что будет с ним после смерти. Он был молод, и не собирался покидать этот мир так скоро. Но случай, «издержки» его воспитания – и обобранное тело хоронят в общей могиле, не позаботившись об упокоении. Впрочем, душе уже всё равно. Она оказывается в чертогах Ашхаи и ведёт там своё неторопливое, мирное существование. Иногда он задавался вопросами о своей «жизни», но такие мысли не удерживались надолго в голове. Время текло порывами: то он осознавал себя в доме и беседовал с его хозяином, хотя темы разговоров быстро стирались из памяти; то существовал в серо-голубом тумане, и его мысли становились абсолютно свободны и он думал, думал, думал… иногда дух осознавал себя в обширной библиотеке, высокие стеллажи которой, казалось, не имели конца – и тогда он читал; бывало и такое, что встречался с другими духами – они не имели формы и представляли собой сгустки плотного цветного тумана. Говорить с ними было сложно, зачастую попросту невозможно – и это быстро наскучивало. Реже всего Рыжий видел себя стоящем в длинном коридоре. В обе стороны от него тянулась длинная цепочка людей. Все они ожидали своей очереди, хотя маг не совсем понимал, что именно это за очередь и что ждёт его на том конце. За всё то время, что он ожидал своего часа, он ни разу не увидел никаких изменений, так что не мог и приблизительно предположить сколько ещё нужно ждать.
Из этого бесконечного ожидания, щедро разбавленного уже описанными развлечениями, его вырвали совершенно неожиданно. В одно мгновение он осознавал себя в библиотеке, держащим в то и дело расплывающихся руках посеревший от времени рукописный том, а в другое оказался в полной темноте. Такого ещё не было, и Натаниэл растерялся, пытаясь понять хоть что-нибудь.
Он не мог пошевелиться, не мог вздохнуть и ничего не слышал. Впрочем, это продолжалось не долго – перед глазами вспыхнул нестерпимо яркий свет, а он не мог закрыть глаза, чтобы хоть как-то защититься от него. Кажется, Рыжий пытался кричать, но он не был уверен, что это получилось, ведь открыть рот было так же невозможно, как и двинуть рукой. Прошло ещё какое-то время, от свечения хотелось выть, боль терзала, казалось, не сами глаза, но разум – а потом всё закончилось. Медленно окружающее пространство погрузилось в темноту.

Голубой огонь, горящий в грудной клетке скелета, ярко вспыхнул, стоило его потревожить. Он объял старые кости, окончательно восстанавливая их, меняя структуру, подгоняя под какие-то свои параметры. По голому черепу протянулись первые мышцы – ярко-красные, они цеплялись за голые кости с помощью магии. Сверху их постепенно «накрывала» тонкая бледная кожа. Но на полное восстановление огня не хватило: то ли сила аномалии сошла на нет, то ли постороннее воздействие, активировавшее огонь, было слишком слабым.
Существо продержалось в вертикальном положении всего несколько мгновений, а потом упало на землю, словно ему подрубили ноги. Оно потрясло головой, отчего грязные волосы, бывшие плотной массой, разделились на отдельные пряди и провалились сквозь грудную клетку, переплетаясь внутри, обвиваясь вокруг рёбер. В восстановленном правом глазу не было ни капли разума, глаз вообще выглядел куском матового стекла. Только на дне зрачка виднелось что-то, что могло бы быть разумом. Второй глаз, вернее магический огонёк в пустой глазнице, горел ярко, притягивая взгляд.
Лич, чуть покачиваясь, поднялся на ноги, слепо вертя головой по сторонам.
- Ааааа, - послышался мерный звук. Это был не крик – слишком тихий – но казалось, словно с десяток разных голосов смешались в один. Наконец, существо заметило живого. Постояв немного, оно неловко двинулось вперёд, не переставая тихо выть. Когда до мальчишки осталось не более двух метров, оно довольно резво рвануло вперёд.

Преграда в виде зомби на некоторое время остановила передвижение скелета. Тот явно не сразу сообразил, что именно помешало ему добраться до живого человека. До того тихая «речь» существа стала громче, медленно, но верно, перерастая в крик. Лич вновь поднялся на ноги, на этот раз куда увереннее. Он вновь бросился вперёд, весьма удачно откидывая в сторону мешающую собаку. Только вот добраться до цели так и не смог. Взвыв не хуже голодной баньши, он принялся лупить костяными руками по магическому барьёру. Голубой свет в глазнице разгорался ярче, выдавая ярость поднятого, по белым глянцевым костям пробегали потоки энергии, словно маленькие молнии. Защита юноши поддавалась неохотно, что, казалось, только распаляло мертвеца.
Разум Натаниэла всё это время находился словно в киселе. Он вроде бы видел всё происходящее, но как-то размыто и нечётко, почти не фиксируя умом. Просто лес. Ночь. Темно. Юноша. Собака. Холод. Неправильный холод, идущий изнутри, заставляющий двигаться и делать… что-то. Но что именно? «Я… руки? Чьи это руки?» - он недоумённо смотрел на две обнажённые до самой кости конечности. «Они двигаются. Поднятый скелет? Но кто мог его поднять?» - взгляд наткнулся на незнакомого парня. Тот выглядел не то испуганным, не то зачарованным. «Некромант? Но у нас не было некромантов, кроме Учителя, Вина и меня…» - тут разум Рыжего совершил кульбит, и на некоторое время он отключился. Придя в себя, помнил уже чуть больше – а самое главное, он помнил свою смерть.
Крик поднятого существа стал совсем отчаянным. Оно шарахнулось назад, падая на землю и принимаясь кататься, взрывая землю острыми костями. Отчаяние Рыжего было настолько сильным, что пронзительный высокий визг на одной ноте угрожал порвать барабанные перепонки невольного слушателя.

Теперь личу уже не было дела ни до живого, ни до тех, кто пришёл ему на помощь. Он был слишком занят своей собственной болью, которая не трогала тело, лишь душу. Осознавать себя давно мёртвым, понимать, что всё, что было привычно и знакомо, уже не существует – это было ужасно. В тихой уединённой жизни Рыжего никогда не было места для подобных переживаний. Даже поводов не находилось! Самой большой проблемой испокон был пустой желудок, да занозы в пальцах, вытащить которые не представлялось возможным, ведь никаких инструментов в «доме» не было. Из-за этого подушечки пальцев у него были в мелких шрамиках и почти потеряли чувствительность… но разве можно было сравнивать это с происходящим сейчас?
Первый приступ паники постепенно сходил на нет, поднятый успокаивался и уже не кричал. Безвольной кучкой костей лежал на земле, бездумно вглядываясь в ночное небо. Он предпочёл ни о чём не думать сейчас, потому что те руки, которые видел Натаниэл несколькими минутами ранее, могли принадлежать только ему самому. С такими руками не живут… а значит он не ожил, нет, произошло что-то совсем иное, пугающее до глубины души. Костлявые пальцы сжали землю, без труда взрывая неподатливую почву. Неожиданно Рыжий почувствовал напряжение, сравнимое, пожалуй, с ощущением опасности. Он принялся судорожно оглядываться, пытаясь понять, в чём дело.
Видно было всё, словно днём. Так что обнаружить источник столь неприятных ощущений оказалось не сложно. Он прятался за магической завесой, которая отдавала давно знакомой магией. Похожие пытался научить делать Учитель… довольно сильная вещь. Но зачем? От кого он защищался?.. ответ нашёлся быстро. Если он действительно выглядит так, как представляет себе это, то не мудрено, что его испугались. Но отчего опасность?
«Он поднял меня?» - хотелось нахмуриться, но мышцы лица пока что отказывались повиноваться. «Значит, может мной управлять?» - про то, как важно привязывать к себе поднимаемую нежить им вдолбили в головы чуть не в первую очередь. Но нет, Рыжий понимал каким-то шестым чувством, что никаких цепей на нём нет, да и припомнил, что до этого видел другого человека. Куда вероятнее, что именно он пробудил некроманта.
- Уууу, - он пытался говорить, но, несмотря на то, что мыслил Натаниэл уже вполне связно, воспроизвести нормальную человеческую речь не получалось. Тем не менее, инстинкты подсказывали, что тут лучше не задерживаться. Становиться чьим-то цепным псом личу совершенно не хотелось. Неловко встав на ноги он, пошатываясь, принялся отступать назад, не сводя перепуганного взгляда в незнакомого мужчины.

- Он что, говорит с нами? – как сквозь вату услышал Рыжий чужой голос. Тот действительно звучал странно для того, кто вроде бы и восстановился после смерти. Во всяком случае, зрение у Ната было прекрасным, хотя и барахлило всего несколько минут назад, так почему же так тихо? Впрочем, задумываться об этом не хотелось. Разум настойчиво твердил, что оставаться на этой поляне не стоит, и что промедление может закончиться не слишком приятно. С другой стороны, всё же удалось понять, оба мага именно бояться его – в даровании обоих людей лич был уверен, потому что прекрасно чувствовал родственную себе энергию.
- … если повезёт, выберемся отсюда живыми, - услышал он обрывок фразы старшего колдуна. И эти слова должны были натолкнуть его на мысль, что бежать – бессмысленно, что поселившаяся в груди опасность надумана, но нет. Нельзя сказать, что он всегда был трусом, но и отчаянной храбростью не блистал без острой на то необходимости. И именно сейчас эта самая храбрость предпочла спрятаться в дальнем уголке его разума. Кто знает, что было бы, сумей он взять себя в руки? Возможно, оставшись с магами, он и смог бы кое-что для себя прояснить. Найти какое-то решение относительно собственного дальнейшего состояния.
Тем не менее, этому случиться было не суждено. Шок, паника, отвращение, непонимание, отчаяние, в конце концов, - все эти чувства затуманивали голову, так что принять верное решение не получилось. В очередной раз взвыв, даже не понимая всей опасности этого звука, поднятый развернулся, направляясь в лес. Он двигался не так быстро, как хотелось бы, а костлявые ноги грозили в любое мгновение запутаться, споткнуться обо что-то, чтобы повалить своего хозяина на землю. Кажется, это только подгоняло Рыжего, поэтому он спешил под мнимую защиту деревьев, даже не оборачиваясь назад.
Почему Натаниэл шёл именно в лес? Чего он надеялся там найти? Он и сам не знал ответов на эти вопросы, но пёр вперёд с упорством быка, не замечающего перед собой ничего, кроме поставленной случайностью цели.