Начало игры

При виде оценочной ведомости за начало Фламморы не склонному, вообще-то, к бытовому разрушению Риэссу захотелось взвыть и немедленно изничтожить несчастную бумажку. Он начинал предполагать, что идеалистичное начинание «раз уснуть всё равно не удаётся, разберусь-ка я с бумагами», обречено на провал. Альв ожесточённо погрыз кончик измочаленного пера, простучал пальцами по серёжкам, и, обречённо вздохнув, уткнулся в стол носом.
- На моей могиле напишут «был раздавлен бюрократией», - посулил он исцарапанной и прожжённой в паре мест столешнице. Та ответила мрачным молчанием, тихо поскрипывая под тяжестью многоэтажных книжных башен. Издав ещё один нарочито страдальческий вздох, маг прекратил ломать трагедию на одного зрителя и честно попытался приступить к работе, в глубине души надеясь, что заснёт со скуки.
В последнее время Академия стояла на ушах – среди учеников бродили дикие слухи, преподаватели носились, как ужаленные, а ректора осаждали бьющиеся в истерике представители держав вперемешку с богатыми и именитыми родителями. Рессу было не привыкать к хаосу, и он находил в происходящем своеобразное удовольствие (смазанное, разве что, вынужденным ускорением темпа обучения и увеличением занятий по атакующим заклинаниям у старших курсов, вызывавшими в той части души мага, что отвечала за любовь к преподаванию, разлитие желчи) – но предпочёл бы, чтобы у бардака был другой повод.
В бумагах был один несомненный плюс, так же, как и в предельной загруженности – они помогали отрешиться от происходящего вовне…
«Кто-то сжигает леса… интересно, с ними всё хорошо? И где сейчас Вир?»
...и не ломать голову в бессильной жажде знаний и деятельности. Не преподавай Ресс, он бы уже отправился с первой же экспедицией ловить (и расспрашивать!) иномирян и бороться (и изучать!) с непонятными «всадниками». Но все «если» оставались «если», а бешеная скорость действий мешала ходить вокруг них с размышлениями.
Зато упомянутые размышления, сговорившись с нервным возбуждением, в прямом смысле слова не давали магу спокойно спать. За последнюю неделю Риэсс стал счастливым обладателем почти вамфирийской бледности, роскошных мешков под глазами, лёгкой дискоординации и замедленного голоса пророка в трансе – вернее, крепко невыспавшегося существа. Собственные скромные познания в травничестве уже не спасали, а дойти до алхимика в поисках чего-нибудь посущественнее всё никак не было времени. «Или же я просто боюсь, что он припомнит мне тот случай с колбами, и вместо успокоительного подсунет слабительное», - усмехнулся про себя альв, постукивая бумажной стопкой по столу в попытке выровнять края.
До рассвета оставалась едва ли пара часов, когда упрямая бессонница, наконец, уступила монотонности - альв с чувством выполненного долга упал на постель, даже не раздеваясь, и мгновенно отключился.
Но выспаться ему не дали.
Обычный в последние дни сновиденческий «кисель» - полукошмар из смеси подсознательных сомнений и полуоформленных предчувствий – оказался разорван громким, ввинчивающимся в уши звуком. По высоте и громкости он, пожалуй, превосходил даже артефакт-будильник, который старшекурсник Ллиран когда-то использовал, чтобы не проспать лекции.
Преподаватель подскочил на кровати, жалея, что не умеет сворачивать уши в трубочку буквально, и уже собираясь отбивать неожиданное нападение… но сосредоточение требовало ясного сознания, а, проснувшись окончательно, Риэсс обнаружил, что нападать на него не собирались. Возле кровати сидел мальчишка – человек, едва ли старше первого года обучения, и определённо не его ветви, иначе альв бы его вспомнил. Босой, помятый, с растерянным взглядом вытащенного из дупла в середине дня совёнка. И отчаянно громкий.
Детский визг продолжал плескаться по комнате, отзываясь тупой болью в висках. Альв дёрнул ухом, впечатлившись силой лёгких нежданного гостя, и ехидно поинтересовался:
- Это что, новая традиция посвящения первокурсников? Со мной в роли страшного монстра, в чьём логове необходимо провести ночь, а поутру уничтожить громогласным боевым кличем? – попутно пытаясь понять, как же мелкий… проказник оказался в его комнате. Судя по отсутствию знакомого посвистывания защитного артефакта, висящего на косяке, либо среди старших курсов завёлся отмеченный самой Шиархи медвежатник, либо он вчера настолько утратил связь с реальностью, что позабыл проверить дверь. Второе выглядело куда более вероятно.
Утренний гость, меж тем, перестал терзать уши преподавателя, вскочил на ноги и дал дёру через неплотно прикрытую дверь. Риэсс, подумав мимоходом о несомненной пользе утренних физических упражнений, устремился следом за ним.
Десятилетний мальчишка был юрким и довольно быстрым для своего возраста, но соперничать с долговязым альвом оказался неспособен – Ресс поймал его за плечо и развернул к себе. Покосился на случившихся в коридоре и стоящих поодаль студентов, имевших возможность созерцать погоню растрёпанного и пожёванного преподавателя за учеником, иронично поднял бровь, наблюдая за непередаваемой гаммой чувств на их лицах – и повернулся обратно к мальчику, присаживаясь на корточки, чтобы не нависать над ним длинной тенью:
- Давайте договоримся, молодой человек, - мягко и негромко проговорил он: - Мы сейчас найдём местечко потише, вы расскажете мне, что заставило вас явиться в мою комнату, а я не стану пересказывать эту в высшей степени занимательную историю ректору, - после чего взял ребёнка за плечо и повёл обратно, справедливо рассудив, что в коридоре подобные дела обсуждать нечего.
Мальчишке был пододвинут стул и вручена фарфоровая кружка с липовым отваром из всё ещё исходящего паром чайника (мелкие артефакты решали множество бытовых проблем), сам же альв привычно уселся напротив на «ступеньке», скрестив ноги по-степняцки и переплетя пальцы.
- Рассказывайте, - ободряюще улыбнулся он: - Как вас зовут, к слову?

«Тааак…» - оторопело подумал Ресс, услышав ответ мальчишки – Ларса, его звали Ларс, этого первокурсника: - «Всё веселее и веселее… а ещё поздравь себя, дорогуша – ты опять довёл ребёнка до истерики».
Итак, паренёк спокойно заснул в своей постели, ему снились музыка (красивая, ну да, для красивых девушек он ещё маловат) и луна (интересное сочетание, кстати)… а проснулся он на полу в комнате преподавателя. Вряд ли перепуганный мальчишка смог бы так изобретательно врать (а если бы и смог, альв готов был только поаплодировать его актёрскому дару – так замаскироваться под перепуганного тихоню не всякий сможет), а вероятность того, что это были всего лишь сон и всего лишь хождение во сне, в этом сумасшедшем доме, по прихоти богов считающемся учебным заведением, практически равна нулю. Ресс бы сделал ставку на чрезмерно изобретательного старшекурсника, спавшего на лекциях по профессиональной этике (он, помнится, на этих лекциях выводил с Вир формулу неудаляемой краски для порчи парадного портрета одного из преподавателей – как посчитали юные альвы, и портрет, и модель сами по себе являлись куда большим оскорблением тонкого искусства живописи), или, быть может, просто обладающего дурным чувством юмора, а потому решившего испытать выцепленное в библиотеке заклинание на младших курсах (прошерстить иллюзионистов и «порядочников», последних даже в большей степени). Впрочем, нельзя было скидывать со счетов и очередной фортель ровесников парнишки – учитывая, какие последствия имел последний… А ещё возможен ненароком разбуженный постоянный артефакт, стащенный кем-то из запасников и сотня других вариантов – никогда, никогда не стоит недооценивать таланты юных магов к причинению неприятностей, особенно если ты помнишь собственное «славное боевое прошлое» (с портретом они, кстати, тогда попались – предусмотрительно составленный растворитель не сработал, и нарушителей выдали пятна краски на руках. В качестве наказания пришлось разрабатывать формулу заново).
«А ещё ты рискуешь лишиться кружки, если сейчас же не успокоишь собеседника». Альв дёрнул ухом и погладил всхлипывающего мальчика по голове:
- Тише, тише, успокойся, - мягко проговорил он (лучше пока перестать использовать множественное местоимение, чтобы не пугать беднягу ещё больше): - Я не ем детей. И взрослых тоже. И ругать тебя не собираюсь, не бойся. Ты ни в чём не виноват. Всё хорошо. Всякое бывает, в этом «возлюбленном» Шиархи месте - особенно, - он улыбнулся, и, зацепленный неожиданной мыслью, спросил:
- Ларс, а не слышал ли ты случайно, чтобы подобное происходило с кем-то из твоих знакомых – с кем-то из других учеников?
Выяснить, был ли этот случай не единичным, стоило. Если нет, то надо будет «всего лишь» найти и доверительно поговорить с шутником, учинившим мальчишке такую каверзу, подробно объяснив ему, что над маленькими шутить нехорошо и недостойно талантливого мага. Если да, всё становилось куда вариабельнее. Альв почувствовал, как сонливость сползает с него старой змеиной шкуркой.
- И не забывай про чай, - мягко добавил он: - Он тоже не кусается – а успокоиться тебе не повредит.

Ресс с лёгкой улыбкой наблюдал, как нежданный утренний гость пытается скрыться от него за источающей аромат липы чашкой. Паренёк, судя по всему, происходил не из самой богатой семьи – больно скромный и зашуганный, и не прячет неловкость за наглостью, как это часто бывает… хотя, может, это действительно от испуга. Маг дёрнул ухом и сосредоточился, пытаясь разглядеть ауру мальчика.
«Надо же, тихоня-некромант», - мысленно рассмеялся он, услышав низкое тихое гудение и разглядев дрожащее марево Смерти вокруг светловолосой фигурки: - «В самом деле, зачем поддерживать стереотипы о крючконосых тёмных злодеях? Даёшь тихих белокурых некромантов, рыжих бешеных некромантов… больше некромантов, хороших и разных - а иначе и умирать скучно будет».
Будущий гр-розный чародей, говорящий с мертвецами и упокаивающий беспокойных духов мановением руки, меж тем опустил кружку и решился заговорить:
- Несколько моих знакомых говорили, что им тоже снилась музыка, а потом они просыпались в странных местах. Кто в библиотеке, кто в столовой, а некоторые даже в музее или комнатах старших ребят. А еще среди учеников ходят слухи, что лунные феи забирают души детей по ночам, и уносят на луну в свой дворец, чтобы танцевать там на балу. А тела, как зомби, ходят по академии и ищут свою душу. А на рассвете феи возвращают ее на место, потому все и просыпаются в странных местах. Это тело искало душу.
Глядя в ясные глаза первокурсника и слушая феерическое повествование о феях, душах и лунных балах, Ресс растерянно повесил уши, едва не заржав в голос. «Уч-ченички… фантазия просто потрясающая. Хотя, по сравнению с тем, что вокруг творится, лунные феи – это мило, приятно и даже почти закономерно. Может, меня тоже похитят? Я бы не отказался станцевать». Маг вздохнул: «А мы тоже хороши… внимательные и заботливые преподаватели, чтоб я на настоящего кэльпи сел! Ученики просыпаются где попало, никто ничего не понимает, слухи растут, как плесень, а «светочи знаний» корпят себе над отчётностью и даже не почешутся. Всё ждут, пока эта тайна не свалится им на голову… и не завизжит, привлекая внимание».
- Интересная версия, - кивнул он, пряча в уголках рта улыбку и подёргивая кончиком левого уха: - Впрочем, не обязательно верная, и сомневаюсь, что единственная, - чтобы фантазия молодого поколения магов остановилась исключительно на феях? Да он скорее поверит в кушающего травку вамфири!
Мальчик, меж тем, осмелел окончательно и даже поделился сомнениями относительно собственного посмертия. Ресс испытал нечто вроде отеческого умиления, глядя на маленького серьёзного некроманта:
- Не мне судить о помыслах богов, но, думаю, Ашхаи не столь мелочен, чтобы сердиться на кого-то из-за того, что его душа как-то станцевала с феями в лунном дворце, - философски заметил он: - К тому же, боги, как я слышал, благоволят к магам своих ветвей, - утверждение вызвало у самого альва чуть ироничную мысль о том, а благоволит ли ему самому его непредсказуемая покровительница. По всему выходило, что да – он до сих пор был жив, а приключения находили его сами. Не жизнь, сказка. Риэсс улыбнулся и добавил: - Передай при случае моё почтение профессору Невессу, кстати, - рыжий некромант-вульфар вызывал в эстетской душе альва искреннее восхищение и смутное желание напоить его чаем с корицей. Заодно пусть обратит на этого первокурсника внимание – потенциал у него неплохой, а вот решительности не хватает.
Ресс задумчиво подёргал ушами, машинально распутывая и переплетая в косичку перевесившуюся через плечо прядь. Вариант со студентами-шутниками не следовало сбрасывать со счетов, но количество жертв заставляло в этом усомниться.
- Ларс, все ли твои знакомые, проснувшиеся не в своих постелях, видели луну и слышали музыку? И все ли они были с первого курса? – уточнил он, вертя в уме слова паренька так и эдак.
Если это был артефакт, а не «навешенное» заклинание, у него должна была быть «площадь покрытия». В случае, если жертвами были только первокурсники, можно было ограничить поиск вторым этажом… хотя радиус действия мог быть и больше, просто попадали под действие магии лишь самые восприимчивые и незащищённые. Это если попадали только первокурсники, разумеется. Вариации, вариации… прядь закончилась в пальцах, Ресс очнулся от размышлений и, тихонько засвистев, прилевитировал к себе лежащую на краю стола троблингскую низку. Работа с потоками воздуха для перемещения мелких объектов была делом кропотливым, но он не жалел, что освоил этот фокус. К тому же, какой простор для эффектов!

Бусины, перья и хрупкие косточки птичьих черепов с тихим стуком и шелестом заняли привычные места, и альв отбросил косицу за спину, наблюдая за допивающим чай собеседником. Беглое наблюдение за аурой юного некроманта оставило после себя ощущение чего-то смутно неправильного… да, вот она, затихающая нота, чуждая общему звучанию – звук колокольчика среди костяных свирелей. Маг полуприкрыл глаза, вслушиваясь, и уверенно шевельнул ушами. След магии Порядка, можно несколько сузить круг предположений. Он прекратил вслушиваться в пение потоков, и звучание затихло, отступая.
Новых версий, кроме «лунных фей», Ларс ему не выдал. Чай у него, судя по отставленной кружке, закончился, слёзы, кажется, тоже, а вот любопытство проснулось  – ну и слава богам. Ресс улыбнулся уголками губ, глядя, как мальчик нервно бегает глазами по комнате, то бросая взгляд на него (юноша, право, дались вам мои уши – подойдите да подёргайте соученика-альва за них, у него такие же, честное слово! Хотя… да, не лучшая идея – он обидится, возмутится, закатит скандал, кому это нужно?), то принимаясь разглядывать стены (надо же, Вир даже в виде наброска детей пугает… или это Земли Геддона так удачно вышли?).
«Так-так-так, а вот это уже интересно!» - вскинулся он, услышав задумчивое:
- Больше все же первокурсников… Но было и несколько с других курсов… Даже старшеклассники. Я слышал, они как-то пытались это решить и даже охоту устраивали! – Ларс широко распахнул глаза и закончил: - Правда, никого не нашли.
- Всё интереснее и интереснее, - пробормотал альв, склонив голову к плечу. Бусинок-фактов становилось всё больше, ещё бы снизать их на ниточки. Например, найти пресловутых инициативных ребят со старших курсов и расспросить, чем окончились их поиски – это вполне могло дать зацепку. Или выяснить, есть ли между жертвами что-нибудь общее. Вот первая – некромант-первокурсник, человек, мужчина… Кстати – альв бросил взгляд на часы, прикидывая время, остающееся до начала первой лекции – первокурсника стоило бы отпустить с миром, иначе он рискует прийти на лекции мятым и голодным, а то и вовсе опоздать. Риэсс был, конечно, магом тёмной школы, но это не делало его исчадием зла, желающим заморить студентов голодом, а преподавателей – мечтающими только о еде пустыми головами. Причинение не заслуживающим того людям излишнего количества неприятностей он так же не считал осмысленным. Маг ободряюще улыбнулся мальчику:
- Спасибо, Ларс. Если тебя не затруднит – когда увидишь кого-нибудь из тех, кто тоже.. станцевал на лунном балу и проснулся в библиотеке, попроси их подойти ко мне. Возможно, они смогут рассказать что-то ещё, - он иронично шевельнул ушами: - Мне, знаешь ли, стало весьма любопытно, по каким причинам феи стали столь заинтересованы в будущих чародеях... и феи ли это вообще. Кстати, - маг намекающе качнул ухом в сторону часов: - Я понимаю, что тебе досталось не самое приятное пробуждение, но, если твои уроки начинаются с утра, думаю, тебе лучше вернуться в свою комнату. Ничто так не возвращает душу в тело, как умывание и завтрак, - он тихонько хмыкнул, представив, как взрослый грозный некромант Ларс, в кооперации с целителем убедивший какого-нибудь беднягу, что в Обители Ашхаи ему ещё делать нечего, прописывает ему ванну и плотный завтрак.