Темнело. Ярко-розовое зимнее солнце садилось в свинцово окрашенные воды Внутреннего моря, отчего чёрные тени всё сильнее растягивались по острову. Почти незаметная в тёмных бурных водах маленькая лодочка порхала по волнам, расшвыривая брызги и оставляя за собой светлый пенный след. На вёслах были светловолосый юноша-человек, гребущий не слишком профессионально, и немолодая альвийка с горящими чёрными глазами и струящимися по ветру чёрными волосами. Альвийка сама бы не справилась с таким тяжёлым трудом, и хотела бы, чтобы графёныш ради разнообразия занялся этим в одиночку. Швырнул своё весло парнишке, она встала и прошла на нос, покачиваясь в такт морской качке, чтобы удержаться на ногах. Всё сильнее закрывая их своей зловещей тенью, над ними возвышался построенный на чуть удалённом от острова утёсе маяк.
Квиллан несколько столетий служила верой и правдой организации, известной лишь под названием "Чёрная Длань" и более никак не известной. Зловещая и скрытная организация оплела своей паутиной весь исследованный мир, контролируя все неправомерные дела, какие только творились в нём. Квиллан не была особенной защитницей закона и порядка, но когда неправомерное совершили по отношению к ней, молча терпеть она не могла. Тем более если её пытались устранить. "Кто кого устранит!" Чёрные глаза сощурились, превратив лицо убийцы в очень неприятную угрожающую гримассу. Очень неприятную и очень угрожающую. Конечно же, никакие скорченные рожицы её коллег не напугают. Женщине и не нужно их пугать. Только убить. Они могут совсем её не бояться, пока она разрезает их на мелкие кусочки. Альвийка покосилась на пыхтящего на вёслах мальчишку. В его сердце тоже клокотала месть. Однако, в последнее путешествие она за ним не последует. Она лишь уничтожит то, что угрожает им обоим, достанет для него необходимые документы о заказчике и будет такова. Больше ей ничего не нужно от всей этой компании. Казну может быть ещё обнесёт, но уж это всё.
Утёс, чернеющий в лучах заката, надвинулся на них, и лодка чиркнула по дну, заодно зачерпнув ледяную волну прибоя. Альвийка живо выскочила из лодки на каменистый берег, разминая руки. Немолода она уже для продолжительной гребли. "Надеюсь, мальчишка не погибнет," думала она, разглядывая покрытую лишайником вечно мокрую стену маяка. "Погребёт и назад."

Вопреки ожиданиям, альвийка не устремилась к возвышавшейся над ними зловещей громаде башни. Тронула носком сапога одной лишь ей видимый камешек, откинулась назад, пытаясь разглядеть верхний этаж маяка, задумчиво заложила руки за спину и вернулась к лодке.
- Укрой себя, - скомандовала женщина мальчишке, одновременно делая торопливый жест рукой и обволакивая себя заклинанием тени, фантомным плащом, укрывающим от лишних глаз. Тень, смешанная с аурой хаоса, сбивающей с толку любые защитные чары. Графёныш таких не знал, ибо не владел магией хаоса, но ему ничего не грозило. Пока.
Маяк игрался со своими завоевателями, это был лабиринт для мышек, думающих, что они кошки. Насколько Квиллан знала Координаторов, а она пережила уже троих, все они так упивались собственным успехом в весёлой игре "убей своего предшественника", что позволяли себе раз за разом одну и ту же ошибку: они предпочитали дать мышке добраться до заветной комнатки. Всё это было игрой, смертельно опасной игрой. Каждый убийца мог попытать счастья; не каждый выживал, и далеко не каждый достигал цели. Выигрыш порой был горше поражения...
Убедившись, что мальчишка смог повторить и поддержать на себе заклинание, альвийка кивнула, подобрала какой-то свёрток со дна лодки и вернулась к башне. В свёртке оказалась верёвка с крюком на конце, который женщина с первой попытки уцепила за трещину в грубой кладке стены маяка, а затем повернулась к мальчишке.
- С этой минуты молчи и делай, как я говорю. Это увеличит твои шансы выжить. - "С абсолютно никаких на крайне маловероятно," не добавила она в конце, но понадеялась на то, что графёныш проникся серьёзностью момента. Подёргав верёвку для спокойствия, убийца ловко полезла наверх, очень тихо переставляя упиравшиеся в стену ноги и снова предаваясь размышлением. Она и ползёт на Маяк, в лабиринт для глупых мышей, которые думают, что в центре лежит сыр, а получают кота. Как она-то дошла до жизни такой? Она всегда полагала себя куда умнее этих несчастных. Нет в жизни удачи, кроме той, что ты держишь в руках. И гнаться за той, которую нельзя даже потрогать, едва ли мудро. Нет, женщина не надеялась поговорить с Координатором и убедить его оставить преследование. С его стороны было бы глупо так сделать. Не надеялась она и напугать его, не надеялась тихонько вырубить и связать. Его можно остановить только убив. И, возможно, её одну из всех впервые за столетия существования Чёрной Длани гонит на эту башню не желание возложить на свои плечи ответственность и опасность титула главы гильдии, а что-то другое. То, что гнало её желание выжить, было величайшей формой иронии, на какую только способны боги.
Добравшись до ближайшего окна, альвийка обхватила ногами веревку, упёрлась в ближайший уступ для удобства и достала из-за пазухи любопытный предмет, смахивающий на изогнутую подзорную трубу. Внутри были зеркала, и в целом вещица работала как подзорная труба. Позволяя подглядывать, что происходит за углом. Чудеса рук, никакой магии, что делало её очень надёжной.
В комнате никого не оказалось, хотя она была подозрительно хорошо освещена. Квиллан повернула свою подзаборную трубу, чтобы рассмотреть пол. Так и есть, прямо под окном, куда удобнее всего было поставить ногу, забираясь внутрь, была едва заметная линия. Шёлковая нить. Даже Квиллан не заметила бы её, несмотря на острое альвийское зрение, если бы пламя свечей не отразилось на глянцевитой туго натянутой нити. Женщина дала знак Ольшину, чтобы он не лез сразу за ней, и осторожно вошла в комнату, минуя ловушку. Разряжать её было бы чревато, и Квиллан высунулась из окна, снова подавая знак, и, когда пыхтящий мальчишка добрался до окна, помогла мальчишке перелезть, не задев нитку.

При виде первого случайного трупа на пути Ольшин побледнел и судорожно сглотнул - особенно от легкости, с которой альвийка расправилась с противником. Нет, ну он же знал, куда шел? Знал. Знал, что здесь все им враги и, соответственно, возиться с ними смысла нет? Знал. И все же...
Парень очень постарался спрятать растерянный взгляд от Квиллан. Если та заметит - точно оставит прямо тут или отправить караулить лодку. Интересно, от кого. Маяк не походил на место, где постоянно туда-сюда шляются любители спереть аж целую лодку. А если такие тут и обнаружатся, то приложение в виде белобрысого парня скорее всего посчитают приятным бонусом.
От таких мыслей виконт поежился и погрустнел еще больше.
Ему нельзя было уходить. Он чувствовал, что обязан пройти через это, обязан отомстить за отца, обязан прочувствовать каждый миг, как бы ни воротило и ни тошнило. Иначе потеряет уважение к себе. Как сможет вести за собой людей граф, не способный даже с огромной и всемерной помощью отомстить за своих? Как сможет называться мужчиной сопляк, у которого не хватит сил наказать заведомо виновного?
Без Квиллан он бы вообще не дошел - в этом Ольшин не сомневался, как не сомневался в том, что у него всего один шанс, всего одна попытка. И нечего тут зеленеть в крапинку, не за цветами пришел. Сам об этом знал.
Виконт заставил себя сглотнуть и глубоко вдохнуть, шагнул следом за убийцей, стараясь двигаться шаг в шаг, чтобы не производить излишнего шума, ничего случайно не задеть и ни по чему случайно не стукнуть. Дагон эти переходы башенные знает, еще сработает что, прилетит какое лезвие, раз - и нет головы! Ни головы, ни гордости, ни мести... Это было бы чересчур глупо.
Все еще зеленоватый Ольшин при подходе ко второму пролету начал поглядывать на альвийку, на этот раз допуская - не первую! - ошибку и отвлекаясь от тщательного повторения движений женщины. Пока еще без последствий.
Пока еще.