--------------Переходная роща

Ориентироваться в этом мире Тео не умел - что логично. Даже покажи ему Рихард карту (до чего почему-то за все время пребывания в замке ни разу не дошло), он сомневался, что сумел бы сообразить, где находится и где будет находиться в следующий момент. То лес в горах, то... Что это?
Спонтанно телепортировавшийся парень, памятуя о капризности своей магии в этом мире, ни на что особо не надеялся. Внутренне он был готов был оказаться даже вмурованным в камень - в зависимости от того, какую шутку на этот раз решит сыграть с ним местная богиня. Но Оная превзошла саму себя.
Юноша, довольно чувствительно приложившись о холодную землю, с удивлением обнаружил себя на равнине, или, скорее, в степи, стелющейся до самого горизонта и укрытой заметным слоем снега. Той же степи - или весьма похожей? - какая расстилалась под стенами замка ди Рхаурр. Тео подхватился на ноги так поспешно, словно оказался на тлеющих угольях - и лишь через мгновение заметил странных псов и вооруженную девушку, атакующих жутковатых типов, смахивающих на очень несвежих мертвецов, и... мальчика.
Далее бард размышлять не стал, бросаясь на выручку. Да, снег - смертельно опасное для него явление, да, дитя - чужое и, возможно, не слишком разумно сопротивляться нежити, не имея эффективного оружия, но все же те минуты, что у него есть, он еще может потратить с пользой!
Ножи свистнули почти одновременно. Короткие, они чаще использовались блондином для отвлечения внимания противника, но на сей раз ударили куда более жестко, входя в глазницы и навсегда лишая преследователей возможности совершать подвиги. Тео огляделся, осознавая, что тяжелое, нависшее иссиня-черными тучами небо только и ждет случая обрушится вниз снегопадом и коротко выдохнул, толкнул от себя порывом необычайно тяжелый морозный воздух, поднимая затейливое кружево из снежинок навстречу последнему мертвецу. Мальчишку, которого порывом ветра толкнуло в сугроб, юноша поспешил поднять, приседая рядом и протягивая руку. Второй он подхватил короткий клинок, оброненный потенциальным юным героем.
- Идем скорей! - блондин коротко выдохнул облачко пара, выпуская с ним драгоценный мизер тепла. Продолжать драться с нежитью он отнюдь не желал. Где гарантия, что те двое, получившие по порции булата, не поднимутся снова? Где гарантия что та девушка и ее псы не примут странного типа с длинной косой за противника?
Впрочем, как раз от них ему по снегу и не убежать. Но хоть мальчика-то спрятать успеть можно?
- Не пойду! - возмутилось непокорное чадо, не теряющее надежды прославиться, потом рассмотрело сквозь тонкую снежную завесь зловещую фигуру, уже оправившуюся от удара ветром, и торопливо подскочило, бросилось за незнакомого тонкокостного дядьку, способного, кажется, помочь только в роли добычи. Дядька сжал губы, стараясь дышать как можно реже, не позволять холоду проникать под тонкий шелк, замер, перехватывая клинок поудобнее.
У него была от силы секунда. Всего секунда на полуформу с ее максимальной восприимчивостью к холоду - но и максимальной эффективностью. Секунда означала совсем мало возможностей ударить - а с учетом скорости нежити и вовсе один удар. И с ним нельзя было ошибиться.
Нервы у барда сдали чуть раньше. Разворот, призванный добавить удару силу инерции, взмах - и нелепая фигура осела, пятная белоснежную гладь. С неба, словно дождавшись подходящего момента, сплошной пеленой обрушился снегопад. Такой густой и мягкий, словно его соткали из пуха - ледяного пуха. Теперь мало какая нежить смогла бы учуять живое тепло - во всяком случае, дракон искренне в это верил. Впрочем, что там, он до сих пор не слишком осознавал собственную победу и зябко вздрагивал человеческим телом, вернувшим обычные параметры, ощущая, как успевший коснуться его холод оглаживает ледяными ладонями-порывами незащищенную кожу лица, шеи и рук. Он обернулся, убеждаясь, что спасенное дитя вне опасности, потом прищурился, высматривая в снегопаде едва замеченную девушку. Она же не станет нападать на ребенка, верно? Она сумеет позаботиться о нем?
А что делать ему? Барда шатнуло от медленно и коварно проникающей в жилы тяжести. Юноша тряхнул головой, закутался плотнее и сделал шаг, преодолевая брезгливость для того, чтобы извлечь ножи из целей, мягко, почти не дрожащим голосом поинтересовался:
- Вы в порядке?
Словно мог как-то на это повлиять в момент, когда ему самому пригодилась бы помощь.

Дарина была целиком и полностью сосредоточена на одной важной цели: сохранить жизнь и здоровье ребёнку, перед матерью которого ей придётся отчитываться. Впрочем, повернётся ли у кого-то язык сказать что-то той, кто без раздумий согласилась пойти на поиски? Не её вина, что по степи шастает всякая гниль, а родители не могут сдержать пылкий норов своих чад. Но Дарька меньше всего думала об этом, сосредоточившись на главном. Вот один из мертвецов, от удара которого ранее уклонилась волчица, предпринял очередную попытку нападения, ей пришлось пригнуться и податься чуть назад, а костлявая рука схватила воздух, но не одежду, как было задумано мертвецом изначально. Клинок разрезал поперёк остатки гниющего тела, как нож масло, не оставляя тому достойного шанса продолжить своё вредительское существование. Позади волчица слышала приближение иного мертвеца и не преминула резко развернуться, выпрямляясь и понимая, что не успеет использовать клинок, а потому мгновенно отрастила звериные когти, вместо ногтей и зацепила рукой именно глазницы мертвеца. Не повезло, в них что-то хлюпнуло, а пальцы стали мокрыми, но морщиться от отвращения было некогда. Хищница резко дёрнула голову ходячего трупа, ломая позвонки и попутно выбивая эфесом челюсть, чтобы повалить врага на землю и проткнуть мечом-артефактом. Вдруг решит подняться? И ведь поднялся бы! Однако завершив с этим мертвецом, Дарина будто только опомнилась, ведь не нашла взглядом кого-либо ещё, кто мог бы навредить мальцу. Теневые псы стали полупрозрачными, потому как вложенная в них магия заканчивалась, но они медленно и настороженно брели вперёд как ищейки. Девушка растерянно огляделась и непроизвольно вздохнула, подняла озадаченный взгляд в небо, с которого крупными хлопьями шёл снег. Изо рта волчицы то и дело вырывалось горячее дыхание, но каких-либо звуков характерных для мертвецов она не слышала. Взгляд золотистых глаз прошёлся по двум трупам, что лежали неподалёку, не двигаясь, а после натолкнулся на непонятного человека, который был одет явно не по погоде. Волчица прищурилась, сделав опасное предположение, но тут же поняла, что ошиблась. Мужчина, что находился подле мальца — не Ашхаи. Дарина поджала губы, осторожно склонилась, не выпуская из поля зрения незнакомца и пострелёнка, и зачерпнула испачканной рукой снег, чтобы хоть так очистить пальцы, а заодно скрыла свою частичную трансформацию. Выглядел непонятный то ли воин, то ли маг странно.
Псы истаяли, а Дарька решительным шагом направилась к парочке. С неожиданностью она поняла, что улавливает некоторое движение неподалёку и несколько нахмурилась. Из-за снегопада разбирать, кто именно к тебе крадётся, было сложнее. Поэтому Монлуа поспешила, совсем позабыв для порядка проткнуть клинком тех двух мертвецов, что были поражены не иначе как сногсшибательным нарядом длинноволосого незнакомца. Как только волчица подошла поближе, то услышала вопрос, на который смогла лишь удивлённо приподнять брови. Лёгкая дрожь голоса не укрылась от слуха волчицы. При этом она старалась не выпускать из виду странный объект, замеченный ранее. Он приближался медленно, но с завидным упорством.
«Фургончик здесь, в такое время и погоду? Отчаянные ребята», - мысленно протянула самка, обращая взгляд золотистых глаз к парочке, что стояла ближе. Те временем мальчуган уже отошёл от первого потрясения, обзавёлся вторым дыханием и пытался навострить ноги куда-нибудь подальше, прекрасно зная, что ныне его будет настигать расплата за грехи. Дарька была к этому готова, а потому немилосердно сцапала малявку за ухо, из-за чего дитятко ойкнуло и даже начало стенать без видимого на то повода.
- Раз все живы, то всё в порядке, - с лёгкой настороженностью признала самка, всё ещё не выпуская многострадальное ухо. - А тебе-то, молодец, не холодно? Как-то ты вовсе не по погоде одет, - чуть сощурилась волчица на собеседника, а после угрожающе зыркнула на вырывающегося мальца.
- Пусти-и-и! - взмолился юный герой. - Этот дядька меня спас, с ним пойду!
- Перебьёшься, - безжалостно отрезала самка. - Мать до смерти напугал, отец поседел весь, - отчитывала она мальца. - Ты что, думаешь иных дел нет, кроме как твой хвост из лап мертвецов вытаскивать?
И ведь дела действительно были. Дядя собирался устраивать мозговой штурм и предпринимать хоть какие-то попытки найти источник бед, но в поселении случилось горюшко, лопоухое такое, с веснушками.
- Кстати, меня Дарина зовут, - решив, что непонятного рода и племени мужчина нападать всё-таки не планирует, представилась девушка, всё-таки выпустив обиженно сопевшего мальчишку.
Хищница мягко повела плечами, напряжённо рассматривая довольно близко подъехавшую повозку. Однако что-то не веяло от её хозяев дружелюбием, даже рукой никто не махнул, наоборот, будто замерли в напряжённом ожидании. Самка фыркнула, не заметив, что мертвецы, уложенные лёгкой рукой неожиданного соратника, всё-таки решили предпринять очередную попытку нападения, поднакопив силы. Они стали медленно подниматься.

Поскольку персонажи Дарина и Медведь принадлежат одному племени и роду деятельности, велик риск, что они знакомы в прошлом.
Для менее сговоренного и предсказуемого сюжета - бросок дайсов.
Определяем степень знакомства и эпизод прошлого.
Варианты:
1. не знакомы
2. ранее пересекались
3. доводилось совместно охотиться
4. в старых дружеских отношениях
5. совместно выполняли задание
6. знакомы благодаря дяде Дарины
7. знакомство на деревенском празднике
8. волчица обращалась за помощью к Яру
[dice=13552-18]

- Свои,  - заключил Яр, когда расстояние и снег позволили разглядеть людей. – Как минимум, девчонку я знаю.

Грэм хмыкнул, и, не спуская с колен топора, гулко шлепнул поводом по хребтам лошадей.
Пара каурых тяжеловозов послушно перешла с издыхающего шага на тряскую рысь, отчего крытая телега заходила ходуном.
- А про мертвяков то не угадал… – Как-то иронично, но не без азарта ухмыльнулся Тарон.

Первыми неладное почуяли Медведь и лошади, сердито всхрапывающие в упряжах.
И действительно вокруг оборотницы с ее спутниками поприбавилось действующих лиц.
С подобной пакостью Яру с грэмами уже довелось столкнуться днем ранее. А потому понукаемый седокам Буян лихо сшиб с ног ближайшего из мертвяков. В иной жизни эта пышногривая животина легко смогла бы служить в королевской кавалерии на первых рядах, а пока тяжелые копыта продолжали отплясывать джигу на одном из неупокоенных созданий.

- Повод держи! – рявкнул Тарон, перекидывая управление телегой Асольвери. Прямо с облучка полурослый рубака легко взгромоздился на спину Заразы, совсем очумевшую от такой дерзости и лишь потому позволившей задавать себе шенкелями промеж ребер.

Как не странно, но в короткой схватке топор Тарона был куда как эффективнее Ярова копья. Длинное древко исправно помогает держать противника на расстоянии, нанося роковые колющие раны. Но что до них мертвякам? Грэм же с сосредоточенным вдохновением садиста-лесоруба легко избавлял недогнившую погань от лишних конечностей.
- Ну не дрянь ли… - риторически сплюнул под ноги грэм, когда его «работа» была закончена.
- Целы? – Яр бегло оглядел присутствующих и, не приметив крови или иных очевидных увечий, сам же ответил. – Хорошо.
- Давайте в телегу. – Медведь не командовал, однако твердость его голоса оставляла мало лазеек для отказа. Да и есть ли разумный человек, что предпочтет компанию зарубленной нежити, более приветливому фургону. В конце концов, обменяться приветствиями со старой знакомой, куда как приятнее по дороге, а не стоя над живописным местом бойни. – Если по пути, то до ближайшей деревни подкинем.

Соль придержала вожжи на дороге всего в десятке метров от места стачки.
- Шкета сюда давайте, - потребовала рыжая, и Яр без особой церемонности, подхватив под руки, передал мальчишку в заботливые лапы грэмы, будучи уверенным, что у нее то уж наверняка найдется для паренька теплый плед и что-нибудь съестное, дабы отвлечь от увиденного минутой назад. – Ты, мерзляка, тоже сюда. – Окликнула девочка новоприбывшего мужчину. Ее Синие глазища смеялись, но в них не было издевки, а скорее искреннее участие. – Для тебя тоже покрывало найду.
У Соль слова обычно не расходились с действиями, в считанные секунды плечи мальчугана уже были закутаны в плед, коим ранее грэма согревалась сама. А озябшие пальцы шарили по ремешкам на плотном свертке в попытке вытянуть спальное ярово одеяло. – Красивое кимоно. Вамфари? Только не по сезону ты нынче. Забирайся.
Тарон тоже ворчливо занял свое место на передке повозки.
- Мир тебе, Дарина. – Медведь протянул девушке открытую ладонь для рукопожатия, прикидывая, вспомнит его оборотница или нет. – Можешь в телегу или если хочешь, то верхом. Пегая Зараза, судя по морде до глубины души оскорбленная беспардонностью грэма, топталась рядом.

Отредактировано Медведь (09.11.2016 01:33)

Тео несколько заторможенно осознал, что, поглощенный морозом и умертвиями, совершенно забыл про спасенное дитя, и испытал неслабый укол совести. Состояние нисколько его не оправдывало - юноша не обольщался. Он глубоко вдохнул, приказывая себе впредь быть более осмотрительным, и последовал за девушкой, даже не поднимая вопроса об обращениях.
В конце концов по совести говоря, бард был не более придворным, чем любой из присутствующих. И если лорду было угодно с осеннего трехлуния именовать его своим советником и спрашивать порой мнения - что ж, на то воля самого лорда.
Дракон самым хамским образом проигнорировал традиционные ритуалы приветствия, стремясь поскорее в уютное тепло фургона, хотя вероятно уж ему-то стоило бы сделать это первым. Получив в свое распоряжении целое одеяло, юноша начал отогреваться и оттаивать - не столько в физическом смысле, сколько в морально, мягко улыбнулся, привычно настраиваясь на полный самоконтроль, ответил синеглазой:
- Нет, добрая госпожа, я не вамфири. Приношу извинения за свою грубость, совсем забыл о вежливости. Я счастлив приветствовать вас.. - бард обвел всех попутчиков доброжелательным взглядом. Последние искры холода, затаившиеся в теле, пустили по коже мелкую дрожь, но он подхватил фразу так, как пряха подхватывает оборванные нити: - Как своих спасителей.
Вероятнее всего, спасители желали бы услышать историю беловолосой девушки, что так отчаянно сражалась с умертвиями, или мальчика, что в неурочный час оказался там, среди не-живых. Странный советник лорда ди Рхаурра в тонких вамфирских кимоно, неожиданно возникший среди снежной пустоши, не был связан с опасностью местных земель и его история вполне могла бы потерпеть до дома юного неслуха. Необходимо было лишь подчеркнуть свою непричастность к происходящему. Посему блондин ограничился крайне короткой констатацией факта, о котором все и без него могли бы уже догадаться:
- Не своей волей я очутился в сих землях, но волей Шиархи, что сбила мое перемещение.
О том, что без одежд, подаренных лордом, ему было бы куда труднее убедительно доказать собственную безобидность, Тео твердо намеревался умолчать. Он не принадлежал этому миру и не знал, насколько изменится отношение к нему, если сказать правду. Да, лорд воспринял тот факт, что в его замок свалился представитель иного мира, совершенно ровно - возможно потому, что хотел для своего замка дополнительную защиту. Но отнесутся ли так же ровно местные гномы? Знают ли те о драконах больше, чем в замке ди Рхаурр?
От людей чуткие оборотни, если они здесь есть, отличат его в два счета, стоит ему расслабиться и съехать в полуформу. Резкий соленый запах с примесью железной окалины не характерен ни одному живому существу. Правда, лорд утверждал, что от него пахнет апельсином, но то было осенью... Зимний запах не будет замаскирован осенним гоном в крови. Вечно держать человеческую форму он тоже не сумеет - он уже ощущает себя оглохшим и ослепшим, словно часть мира навсегда закрылась от него.
Увы, но с этим он поделать ничего не мог. Оставалось лишь решать насущные задачи и надеяться, что ему удастся как-то разрешить сию нелепую ситуацию. Хуже того, пока он и сам не знал, куда ему нужно. Возможно, стоит добраться до теплого дома и дальше ждать в нем до самой весны? Впрочем, видно будет.
"И не забыть вернуть клинок мальчику.... или тем его родным, к которым мы его везем", - напомнил себе блондин, укутываясь теплее и готовясь слушать остальных.

начало игры.

Отчаянное. Беспомощное. Голодное. Испуганней щенка, брошенного кормящей сукой, тело владело сознанием. Память последних дней - грязный омут - стыдливо комкает и прячет остатки картин, случившихся далеко за чертой леса, а Ино бредет, придерживая томящую тяжесть цепей, и даже не представляет, как быть.
Запомните, господа - все присказки о втором дыхании, космической силе воле для рывка в жизнь - полная ересь. Особенно для таких изнеженных раздолбаек, как Иртес-младшая. Ибо когда жизнь сворачивает даже не в яму, а змеиную пропасть - у тебя мало шансов. Если быть откровенным, то их может не оказаться вовсе, а любая чуть менее издевательская улыбка судьбы требует немедленной оплаты.
Хотела избежать виселицы?
Да пожалуйста!
Распишитесь в графе о получении банды разбойников, вызволивших невинную пленную "принцессу" и... А чего вы ожидали?
Не золотые прииски везли, так хоть бесплатную женщину.
Даже после акта.. (ладно-ладно, после десятка актов) возмездия за нежданно навалившуюся возможность пожить еще немного легче не стало.
Оставшись в лесу один на один со всеми домыслами и страхами, Окхин отнюдь не прочь была вновь разыскать банду своих небритых спасителей и предложить себя, родимую, еще не один раз.
Гордость? Честь? О, если Хин о том кому-либо признается в своей жизни, то с удовольствием плюнет любому, произнесшему это подлое слово, в лицо. А всё оттого, что гордыня - барышня с тысячей переменных и попутных ветров, и обычно не является, когда речь идет о ночевке на дикой местности в холодную пору без каких-либо навыков выживания. И это еще не вспоминая о том, что весть о грядущей облаве на убийцу лорда ди Рхаурр поджигает пятки и не дает ни единого шанса просто выйти в ближайшее селение и притвориться сироткой. Во-первых, немного мешают кандалы. Во-вторых, именно таких, несчастных и одиноких  - возьмутся проверять в первую очередь. А ее, Виктории, имя и не первой свежести мордашка наверняка будет красоваться на каждом углу, у каждого сортира вплоть до темных окраин родного Лигва. Посему Хин, зализывая растрескавшиеся губы, на полном серьезе готовится ложится с достоинством умирать, из последних сил разыскивая для этого подходящий кустик на тракте. Холодно. Очень холодно - охотно подтверждает дрожь исцарапанных рук. Тюремщик вещей на перевозку зажал - как повязали, блин, красивую, в строгом (и отчаянно жмущем!) камзоле глубоко красного цвета с отороченным черной лентой воротничком, что болтается сейчас на остатках ниток, штанишках да полусапожках - такую и отправили. Хоть бы плащом прикрыли, ибо нелепа казнь морозом на дороге...

Логика и здравый смысл давно не подчинялось сознанию, что отчаянно бредило, прерываясь на редкие проблески. Не сознавалось время, а безумное, отчаянное желание жить гнало, как дикую собаку, вперед, невзирая на холодную белесую крошку, сединой окрывшую гриву истрепанных темных волос. Дилемма жизни и смерти, кстати, ощущалась особенно остро. Хотелось возлечь, оперевшись о крутой скат у подножья холма и заснуть, и вместе с тем кнутом хлестала мысль о том, что нужно идти.
А когда силы испаряются, грязное и слабое тело тряпичной куклой оседает на землю, невидящим взором окидывая дорогу, чей край открывался за колючей веткой диких кустарников. Что бы не происходило, каковы не бывали издевки судьбы... И только сейчас не сносить тебе, Ино, шальной головы. То ли проблема была в тотальном невезении, то ли приглянулась девчушка Ашхаи - тысяча проклятий осыпались в ее голове на того, чьей милостью она очутилась здесь. Ей ни жизнь, ни месть не вернут ни семьи, ни чести, ни имени.

Удивительна сила ничем, казалось бы, непримечательных дорог. Отбирают жизни, сплетают судьбы, разбивают сердца и своей бесконечностью складывают тысячи вероятностей. В одной из них пустынная дорога привела к ней людей.
Ветер, играючи, холодной ладонью подхватывает и разносит дикий, воющий, рвущий сердце и мысли звук, вложивший отчаяние в истерический рыдающий... смех. В пыли, снегу и колючках фигура поднимается, а колени предают, и ладони упираются в стылую землю. Жалкое зрелище. Остаётся только надеяться, что безумную не затопчут лошадьми, ибо нефиг валяться на тракте, пугая честный люд.

Отредактировано Мавка Хин (07.01.2017 22:59)

Конь барду и впрямь достался знатный. Сильный, послушный, достаточно тяжелый, чтобы юноша ощущал себя веткой камыша лишь в тот момент, когда выпрямлялся в полный рост. Посему Тео старался держаться ближе к могучей шее, недовольно прищуривая глаза под капюшоном и втягивая мерзнущие пальцы в рукава. Полностью поглощенный передвижением и тем, чтобы не потерять из виду остальных, блондин едва не упустил момент, когда кавалькада и вовсе остановилась. Он не сразу понял причины, завертел головой и приглушенно охнул. Он заставил жеребца переступить на месте, попятится, чуть оттянул капюшон, тревожно разглядывая ношу Бера. Радовало то, что женщина жива - это весьма бросалось в глаза. Печалило то, что нашелся некто, доведший ее до весьма неприглядного состояния, а значит, путешествие перестало быть быть простой прогулкой. Где-то здесь обитали лихие люди. "Или, - сделал юноша поправку на кандалы, - законники, которые в данный момент едва ли воспримут нас иначе, как ее сообщников". Бард чуть нахмурился, прикидывая, в каком качестве мог бы более пригодиться, и пришел к неутешительным выводам, что заниматься душевным и физическим состоянием дамы будет сподручнее обитателям фургона, да и тесновато там станет нынче... А вот для обзора и защиты сейчас должен остаться хоть один всадник, способный быстро переместиться в пространстве и принять на себя удар, буде что. Например, если за дамой погоня и оная выскочит на них. Что же касается погоды, то увы, выходило, что капризничать больше не выйдет. Придется держаться так, не обращая внимания на мелкие неудобства.
Юноша на всякий случай извлек из ножен один из мечей, оставляя другую руку для поводьев, подъехал ближе и услышал обрывок фразы в исполнении, кажется, Соль:
- Нас тоже за дело! Меня за контрабанду, Тарона за убийство! - и чуть погодя, в сопровождении странного взгляда. -  Да шутка же! Шутка!
Бард приподнял бровь. Он не сомневался в том, что у маленькой компании свои секреты и отнюдь не стремился их раскапывать. Не ему их сейчас судить, сам не святой, к тому же успел неоднократно воспользоваться их добротой. Кроме того, если бы ему с их стороны что-то угрожало, вероятно, они бы уже выполнили любые свои планы - хотя бы и в прошлую ночь, когда дракон спал, как убитый. В том же, что девушка таким странным образом шутит, юноша имел все поводы усомниться. В результате он сделал вид, что ничего не слышал, по привычке конструируя на лице непроницаемо-спокойное выражение, говорящее о мягком благодушии, выдвинулся вперед, ближе к упряжным лошадям, настороженно огляделся, отбрасывая капюшон и принюхиваясь, прислушиваясь, чуть прикрыл глаза пушистыми белыми ресницами, скрывая отлившую ядовито-зеленым радужку. Челка и спина, в принципе, и без того должны были полностью закрыть его лицо от особо любопытных взглядов, но все-таки... Эта форма делала его более чутким, но могла выдать себя в любой момент: малейшее смещение хрупкого равновесия магии в мелком человеческом теле - и что-то драконье, более значительное, чем окрас радужки, выплеснется на радость всем окружающим, напоминая, с кем они имеют дело. Обычно Тео обходился более скрытым вариантом, но особые ситуации требуют особых мер.
Амулет на груди ощутимо нагрелся, компенсируя разом упавшую температуру: драконы были хладнокровными тварями, и изменение состава крови при смене формы ощутимо сказывалось на остальных параметрах тела. Говорить при этом тоже было сложно, но необходимо. Медленно, словно уберегаясь от холодного ветра, очень спокойно бард заметил:
- Если требуется, я могу забирать боль прикосновением, - магическая составляющая их крови делала подобный фокус возможным, но лично Белый бард владел им несколько скверно. - Если же нет... Коль скоро позволит сударь Бер, я посторожу на случай неприятностей.
Нет, Тео не забыл о вознице, тот тоже, вероятно, следил за дорогой. Но небезосновательно полагал, что в случае серьезной угрозы - а оная явно витала в воздухе - дозорных должно быть больше одного, и как минимум один - способный защитить возок. Хотя бы до того, как подойдут остальные силы.

Окхин не успела осознать момент, когда грубая сила под жалобный треск одежных швов поднимает на ноги, будто шкодливого кота. Немо велит поднять глаза густого зеленого цвета, блуждающие и мутные под изморозью на ресницах. Единственное, черт возьми, на тысячи миль, единственное лицо, которое ей поверит.
Хозяин его немало лет назад, позёвывая, вытягивал из глупых передряг малолетнюю соплячку прямо за пелёнки. В прямом смысле. То ли рада была, что узнала его, то ли в ужасе от того, что об этой дивной встрече узнает семья. Жуткая смесь эмоций искривила лицо, а скованные руки слабо цеплялись одежды, пока рывок под колени и короткая дуга полёт а не свернула внутренности в тугой тошнотный ком. И непременно вывернуло бы (а что, как в старые добрые времена, когда Виктории было четыре) прямо на добротную вульфарову куртку, - было бы чем.
Тяжелая небесная сталь, нависшая над головой, спряталась за пологом кибитки, маленькой, не лишенной очаровательного уюта тесноты. Пахло зерном, табаком, травами… или специями. Ино затихла – как обрезало визгливый вой, а поверх замерзших дорожек от слёз пробежали свежие ручейки. Суета бойкой девчонки (или взрослой грэмки?) будила промерзший разум, что подговаривал не только лягнуть, но и плюнуть для профилактики. Вместо этого без должной благодарности девушка подобрала одеяло и совершила позорную попытку бегства куда-нибудь в угол, подальше от недоверчивых голосов и внимательных лиц. Как будто ей кто-то предоставит такую возможность. Окхин абсолютно не желала внимания, словно дитя пряча взгляд под отросшей челкой. Без железных обручей руки казались ей легкими, будто воздушными, и страшно тяжелели в тепле Яровых рук.
Растрескавшиеся губы жгло зелье. Греющее творение, безусловно, великих умов разгоняло кровь похлеще спирта, но приносило не сон, а энергию. Не успокоило, но придало новые силы для всхлипываний. Прекрасная возможность некрасиво, но действенно уйти от ответов, когда не знаешь, какие подобрать слова. Виктория не знала людей, которые ей помогли, кроме одного, да и последнего помнила настолько смутно, что и доверием не назовешь. Правда – справедливая плата за спасение, но может оказаться ничем не лучше виселицы, что ждала ее в родной столице. Посему лишь на требовательно «ну и?» девушка медленно огляделась, зацепив светловолосого всадника снаружи. Задержала взгляд, пока тот говорил, а после, тряхнув спутанной гривой грязных волос с тающим снегом, подтянула царапучее одеяло к лицу и захныкала без какого-либо желания сотрудничать.
Не дашь женщине прореветься – толку не будет, а уж бессвязных речей без надежды собрать картину в единое целое…
Мерное поскрипывание колёс, время от времени буксующих в снегу под красочные ругательства второго грэма, срабатывало не хуже колыбельной. Хин прекратила трепать нервы своих спасителей пусть и не сразу, но сама. Ошалелый от счастья разум не знал, как вести себя, что говорить, врать ли, скромно молчать в тряпочку… Лихорадочно перебирая варианты, Ино рассматривала тесно сгрудившихся пассажиров, чья компания была примечательна своей разношестностью.

- Не самое лучшее время она выбрала, чтобы сбегать.
Технически девушка никуда не сбегала – ее украли и выбросили, милостиво оставив в живых. Фактически ее имя было именем не только беглянки, но и кровавой убийцы высокопоставленного чина. Удивительно, но златоглазая девушка, поившая Окхин зельем (уж не от него ли так, странно пляшут огоньки в глазах?), единственной оказалась близка к правде. Ответом последовала слабая улыбка. Время для побега выбирают те, кто планирует. С другой стороны, не идти же ей, приосанившись, дальше по дороге на человеческие земли, коль на казнь не довезли?
- Я…
«Я целитель» - хотела было брякнуть Иртес, но заткнулась. Страх обрывал ее, путал мысли и велел помалкивать в тряпочку. Как минимум о том, что не чужда магии в принципе. – Врачеватель мне не нужен.
Неловкая пауза не была сглажена, а Медведю был послан умоляющий взгляд. Лишь бы расшифрован правильно, и, коль действительно помнит, кто она, пусть даст понять, может ли верить беглянка присутствующим.
Судорожный шумный вдох и дрожащий выдох. Взгляды буравят ее, раздумывают - а не бросить ли сомнительную обузу где взяли? Бессвязная, сбивчивая речь человека в бреду не делает ее безопасной, но вялые попытки выговориться могли бы цениться выше полного неведения тех, кто оказал великую услугу, сохранив заплутавшую душу.
- Меня зовут Мавкой, и... Это чужая вина. Но они знают мое лицо. Им было удобно подставить меня убийством...

Взгляд Дарины бард ощутил всей спиной, как стрелу между лопатками, зябко повел ими, но не обернулся. У дракона не было никакой гарантии, что его взгляд вернулся к нормальному - уж скорее в обратном. Все его органы чувств по-прежнему воспринимали все обостренно.
- Увы, я не лекарь. Я могу лишь облегчить ее страдания, но не их причины, - юноша подчеркнуто держал спину прямо. Весьма вероятно, именно потому лорд и приблизил его столь стремительно: прикосновения барда забирали физическую боль, которая неизменно терзала немолодого воина, его слова - облегчали душевную. А быть может, что-то и впрямь было такое в юном чужестранце, что заставило ввести его в круг ближайших сановников, а не оставить на правах вечного пленника у порога спальни...
Тео отчего-то очень не хотелось об этом думать.
Услышав же, что его помощь не требуется, блондин тряхнул головой, заставляя челку упасть на лицо неряшливыми прядями, и сосредоточился на охране возка. Правду сказать, беседу с пленницей он пропускал мимо ушей, полагая, что нужная информация все равно всплывет снова, не сейчас, так потом, а отвлекаться сейчас ему несколько противопоказано. Потому не сразу осознал причину бурной реакции, последовавшей за спиной. Он чуть сдвинул брови, поняв, что и сам невольно зацепился за "ди Рхаурр". Медленно прокрутил случайные обрывки, которым доселе не придавал особо значения - и развернулся так резко, что несчастный конь взвился на дыбы, жестко зажатый удилами. Белые пряди ожили, словно в лицо барду дунуло ветром, они яростно всплеснули перед лицом, будто пытаясь отогнать снежинки, враз непостижимым образом выплетаясь из косы, и в их тени на мгновение особенно ярко и неестественно вспыхнуло багровым провалом в ядовито-зеленой радужке:
- Лорд ди Рхаурр убит?!!
Пробежавшую по щекам и пальцам дорожку серебристой чешуи, впрочем мог заметить лишь очень цепкий глаз, поскольку в следующий момент ослепленный ужасом и тоской юноша осознал часть фразы "не могла спасти". Он разжал ладони, вдохнул глубже, вынуждая равновесие внутри себя качнуться в иную сторону, заставил мышцы расслабиться, покорно съезжая с седла в снег - впрочем, конь никуда не делся, лишь оторопело потрусил рядом с фургоном, потряхивая головой и недовольно бряцая железом. Лично Тео то ли повезло, то ли не повезло больше: с одной стороны, он провалился по самые плечи, не сумев сразу подняться с четверенек, с другой, холод весьма благотворно подействовал на голову блондина, избавив от толики излишней горячности. Несчастный амулет снова разогрелся, юноша рванулся за фургоном, коршуном подлетая в попытке запрыгнуть на него и едва бесславно не промахиваясь. Пришлось, впрочем, подтянуться, чего дракон в зимних одеждах не делал еще никогда, но ему ей-богу стало не до деталей. Он подлетел к девушке, уставился в бледное лицо со смесью ярости, недоверия и ужаса:
- Лорд ди Рхаурр убит??? Как? Что произошло? Кто посмел поднять руку... - он задохнулся от избытка эмоций. Ей-богу, леди спасла себе жизнь, вовремя упомянув про помощь, иначе ей бы угрожала серьезная опасность. Пока еще Тео верил, отчаянно хотел верить, что это нелепая случайность, свидетельство покушения или же тяжелая рана, ставшая последствием вечного его пребывания на поле боя. А ведь его не было рядом с господином! Почему, ну почему же он не вернулся вовремя? Быть может, еще можно что-то сделать? Быть может, это нелепый обман?
Но что-то холодило в груди и нехорошо сдавливало горло. Бард сердцем чувствовал, что это скорее всего правда. И что он больше никогда не увидит своего доброго лорда..

Отредактировано Тео Ло-Амис (13.01.2017 21:02)

ОФФ: Друже. На всем форуме ураган и метель. В наших землях они тоже лютуют, поэтому не будем дожидаться ГМского поста, а стартуем крайнюю непогоду самостоятельно.

- Я знаю ее отца много лет. Да и она – Яр кивнул на девочку, -на моих глазах росла. Поэтому если она говорит, что ее вины нет, то у меня нет повода не верить.
Другое дело, что убийство породит гласность и сотни слухов. И благодари богов, Тео, что среди околесицы домыслов, ты имеешь возможность узнать о смерти друга не из рук в руки переданных и перевранных, а от первого лица того, кто так или иначе, оказался напрямую замешенным. Только, прошу тебя, - слова, однако, имели окрас не просьбы, а предупреждения, - держи себя в руках. 

Снег сыпал без всякой жалости еще в момент появления Мавки. Ныне же за прошедшее время, казалось, усилился втройне.
Ветер трепыхал полог и с гулом носился над степями. Фургон, в который нынче перекочевала уже вся команда, замедлял ход.  На облучке все чаще слышался забористая ругань Тарона. Сперва он костерил коней, потом ласково уговаривал топать быстрее.

Яр не вмешивался более в разговоры своих спутников. Ему тоже требовалось время чтобы узнать детали от Мавки, да и обдумать свои дальнейшие действия. Он не спешил с решением, хотя «висельница» может и ждала от него сиюминутной клятвы бросить все и везти ее домой.

Соль и вовсе вела себя тише тени, да держалась поближе к Дарине, умастившись у нее под боком.
Первый раз за все это время она подала голос, (видимо смекнув что драки не будет, ибо момент ярости кажется слегка пошел на спад) порывшись в тюке. Рыжая протянула менестрелю тяжелую глиняную бутыль в берестяной оплетке.
- На вот, – голос у Асольвери был неподдельно проникновенный. - Откупоривай, да помянем твоего друга.

Прошло еще немало времени. Кибитка двигалась уже едва ли со скоростью пешехода. После подвернувшегося  камня, колеса сошли с колеи и намертво завязли в снегу. По крайней мере именно так можно было охарактеризовать высказывания Тарона, который костерил и коней, и снег, и степь, и богов, и самого себя, что сунулся на тракт рубить мертвяков.

Остановка произвела оживляющий эффект. По крайней мере заставила большинство путешественников, подняться с нагретых мест и приложить свои руки к общему делу.
- Выпрягай гнедых. – Яр меж тем уже тянул ремни на седле Заразы.
Тарон отмахнулся (не от поручения, а от высказывания, дескать «и сам знаю»).
- Вы что? - Соль топталась рядом, пряча ладони рукав в рукав. – Хотите коней перепрягать?
- Да. Не мешайся. Тео, Буяна пока расседлывай!
- Но зачем?! – Лезла под руку грэмка. – Стропа есть, привяжите просто этих двоих вперед, чтобы время не тратить.
- Соль, иди в телегу. – Несколько более рассержено чем это было нужно ответил Яр,  поскольку девочка откровенно мешалась под ногами, а усилившаяся буря, не располагала к вежливым беседам.
- Если вон у того верстового столба свернуть, то там деревня в получасе. Дальше все равно сегодня не пройдем. – Тарон ткнул рукой на едва различимый указатель, торчащий из сугробов на обочине. Он уже избавил от хомутов своих тяжеловозов.
- У вас четыре коня, а вы на двух тащите! Но это глупо! – Повысила голос рыжая. – Не умнее ли подвязать последовательно или вообще квадригой?! – Надрывалась грэмка.
- Соль! Да отстанешь ты со своими поучениями?! – Окрысился Тарон, как раз пристраивающий Заразу на место одно из низкорослых гнедых.
- Да было бы кого учить! Один каждое умное слово за ругательство принимает, другой читает по слогам! – Фыркнула Асольвери, спохватившись, что видимо зря, по крайней мере и Медведь, и Тарон долгую секунду взирали на нее.
- Знаешь, Соль, - Оборотень смолчал, а вот в грэме обида все-таки нашла выход, - может я и не знаю тайгенсков с катайгенсами и интегролей твоих, но что мне они в дороге? Нельзя ставить под одну упряжь разносильных лошадей, так Яровы и телегу тащить будут, и гнедых.
Рыжая обиженно шмыгнув, с лицом оскорбленной невинности, удалилась в недра полога под защиту Дарины.

Не привыкшая к хомуту Зараза, нервно приплясывала, отфыркивалась и от ее нервного норова подрагивал и фургон.
- А если я ее поводом шлепну, она мне копытом не двинет? – Справедливо побеспокоился грэм.
Яр не успел ответить, но коблы издала выразительное ржание.
- Давай тоже под полог, - с обреченной решительностью махнул на друга Медведь. – И присмотри там… - Добавил он, но уже так тихо, чтобы иные не расслышали.
- Держи, - уже из телеги бородатый грэм кинул оборотню серебристую флягу с женьшеневкой для согрева, которой давеча так лихо удалось усмирить Рэн.

Уставшие каурые налегке оказались подвязаны позади телеги. Грэм забрался внутрь. Было тесновато, но все одно, значительно уютнее, чем снаружи.
Тучи нависли тяжелым кровом над степями, снег сыпался так щедро, словно планировал убить дороги еще до захода солнца.
Зимой темнеет рано. И хотя день не так давно перешагнул заполдень, но вокруг уже было неуютно мрачно.
Яр шагал рядом, держа заразу за повод, и видимо только мысль, что хозяин делит с ней непогоду и мерзкую вязь сугробов на тракте, заставило пегую скотину послушно зашагать вперед. Буян в свою очередь более флегматично отнесся к тяготам.

Тарон примостился рядом с Мавкой, по-отечески одобрительно похлопав девочку по плечу. И хотя в грэме было от силы полтора метра росту, он даже при беглом взгляде, не казался безобидно слабым.

То, что по меркам Тарона требовало полчаса, отняло почти в два раза больше времени. Если тракт худо-бедно укатали обозами, то дорога к деревеньке, казалось превратилась едва ли не в целину.
Яр поплотнее натянул капюшон, топая рядом с лошадьми (благо никто и не требовал в такую бурю бодрой рыси), временами согревая горло крепкой женьшеневой настойкой.

По истечении часа пешком, из метели вырисовался частокол деревни, а гулкий собачий лай известил всех под пологом фургона о том, что у них таки есть шанс переждать непогоду в теплом трактире.

Офф: Все дальнейшее, давайте обсуждать в тепле под крышей и за кружками с горячим вином?

Отредактировано Медведь (15.01.2017 21:16)

Дракон перевел затуманенный взор с одного на вторую защитницу несчастной, медленно сглотнул, силясь прогнать застрявший в горле комок. Они не понимали... и не могли понять. Не знали всего... Дрожь прокатывалась по словно заледеневшему в жестком корсете мышц телу. Бард же контролировал себя полностью, ему было не привыкать танцевать на грани, ему было не привыкать заталкивать эмоцию в себя, позволяя ей сжигать душу и сжимать сердце в когтях немыслимой боли - ни охнуть, ни вдохнуть, ни вскрикнуть... Он сцепил зубы, на мгновение опуская ресницы, оттесняя истинную натуру туда же, в сердце. Оно, бедное, отчаянно трепыхалось сцапанной котом пичугой, силясь совладать с немыслимой нагрузкой, но железная воля блондина не оставляла ему выбора. "Друга". Как же... Вероятно, тогда ему было бы легче. Зачем, зачем богам было угодно, чтобы он покинул замок? Лучше бы убили его. Лучше бы он остался там! Он бы успел, он бы смог, ради подобного случая он бы не пожалел своей крови, которой так дорожил. Почему, почему его не было в замке в тот миг, когда еще можно было все исправить? "Почему???"
Тео покорно придвинулся ближе к воительнице, медленно обмякая, опал на колени, словно споткнувшись, даже пряди, прежде обозначившие готовность начать обращение с гребня, опали, рассыпались, весьма удачно закрывая побледневшее лицо. Впрочем, теперь это было единственное последствие вспышки: юноша полностью взял себя в руки. Выдавали его лишь вздрагивающие пальцы, да бешено стучащееся о ребра сердце, но кто бы сейчас стал к нему прислушиваться?
- Прошу прощения... - голос прозвучал чересчур слабо. Дракон досадливо облизнул губы и заставил себя произносить нормально: - Я немного утратил самообладание. Надеюсь, я не слишком вас напугал, - впрочем, на девушку прямо он старался не смотреть. Не мог гарантировать, что не сверкнет багровый отблеск в человеческих зрачках. - Я не хотел бы... стать причиной каких-либо неудобств.
Судя по виду черноволосой, неудобства ей и так доставили в изрядном количестве. А уж если принять в качестве правды все ее слова, то и вовсе выходит, что он едва не покалечил невинную даму.
Даже если мысль и была далека от истины, она позволила Тео окончательно встряхнуться и перейти в состояние, которое со стороны весьма смахивало на естественное. Юноша повиновался всем словам и приказам ровно и бездушно, с той же плавностью и изяществом, что и прежде, словно бы и не случилось то единственное, что обрывало все причины находится в этом мире, как бы фатально сие не звучало. Дракон механически распряг коня, тщетно силясь привести мысли в порядок. Куда более важным, чем все причины и последствия, для него был сам факт: лорда Рихарда больше нет. Его доброго хозяина, что приютил его и дал право находиться в своем замке, - нет. К кому ему теперь идти? Кому он нужен сейчас в этом странном опустевшем трехлунном мире?
Дракон дернулся, как будто бы его ткнули иглой, вновь услышав имя лорда, и усилием заставил себя слушать. К чему? Какое сие имеет значение? Он мог отомстить убийце, мог попытаться вычислить его, чтобы взглянуть в наглые глаза, отобравшие у него смысл нахождения здесь, но... Что бы это принесло?
И все же леди действительно была невиновна. В какой-то момент бард, движимый сопереживанием, дернулся утешительно коснуться несчастной, попытаться пробудить ее душу, но спохватился, что той сейчас едва ли будут приятны мужские прикосновения. Его собственное состояние в подобных случаях не имело ни малейшего значения - он привычно задвигал оное вглубь и позволял пролиться лишь песней или музыкой. Но лютня нынче находилась у мужчины, гитара осталась в замке - ему теперь возвращаться лишь за ней - а посему душевное состояние юноши еще надолго грозило остаться весьма неуравновешенным. Впрочем, он собирался приложить все усилия, чтобы попутчики этого не заметили. Для принятия же окончательного решения, что теперь ему делать в этом враз ставшем неуютном мирке, требовалось время. Его единственной опорой сейчас были товарищи по оружию - на сколько бы это приключение не затянулось. Да и то весьма хлипкой: они не слишком хорошо знали его. Но юноша чувствовал себя обязанным добрым людям за помощь. Как минимум это уже тянуло на причину пока оставаться с ними. А все остальное... можно продумать и после..
На вопрос черноволосой, которая на удивление быстро оправлялась, он отреагировал, слегка нахмурив брови. Тряхнул головой, заставляя ее работать. То, что в такие минуты ему отказывала привычная логичность, барда немало раздражало. Но увы, способность к размышлению контролю практически не поддавалась. Он только и смог, что глухо заметить:
- В таком случае нам в краткое время необходимо найти настоящего убийцу.
Сейчас это было не то, что действительно волновало блондина, но очевидно, единственным, что могло бы спасти ни в чем не повинную девушку от расправы. А значит, вполне могло сойти за идею для дальнейшего плана действий. Вот только малый отряд вроде собирался разбираться с нежитью... Тео устало покосился на Бера и предпочел оставить решение за ним. В конце концов, он по-прежнему считал его вожаком их небольшого отряда.

Отредактировано Тео Ло-Амис (26.01.2017 01:53)

Окхин лишь капризной девчонкой фыркнула в ответ на рассудительную речь светловолосого мужчины (змея?). Ну конечно же, найти убийцу. Это же так просто, здесь же не разношерстный сброд людей (чьи отношения с законом, кстати, явно весьма натянуты, - так думала Ино) – а самое настоящее детективное агенство, что в три плевка перепрыгнет сквозь заливистый снежный смерч и поймает убийцу за хвост. О, это отнюдь не значило, что Виктория не желала расправы над виновником ее бед. Она только… только не знала наверняка, да и замаскировать собственную шкурку ей было гораздо важнее. Неразумно выходить на тракты и трясти замковых свидетелей убийства в эпицентре общего ажиотажа. Нужно дождаться, пока всё утихнет,  и грамотно спрятаться. Этому способствовал снег, лисьим хвостом заметающий следы и полное отсуствтие дороги, ныне неспособной разносить сплетни. В такую погоду ни голубь почтовый, ни ворон не долетит. Притвориться  несведущими дураками сегодня всем было на руку.
К этой же мысли косвенно воззвала Дарина, любезно избавив беглянку не упоминать об этом лично. Окхин предпочитала молчать и… о, нет, не кутаться в мех, набитый стремительно тающими комьями снега. Чем старательнее прячешь лицо – тем больше ему внимания. Только если оно не сияет цепочкой созвездий на синих облаках… В теории, ей хватило бы сил хотя бы частично это исправить, а для этого требовались всего две вещи – зеркало и хорошенько заквасить переживающие мозги огромной пивной кружкой чего-то, чему названия Окхин дать затруднилась бы. Впрочем, выбирать не приходилось, как вынуждена была компания терпеть окружение чрезмерно любопытных селян, что, в свою очередь засмущавшись наступившей паузы, лихо перевели разговоры свои на отвлеченные темы, не забывая якобы случайно поглядывать на пришельцев. Не их одним занесло разыгравшейся бурей в это тихое местечко – через стол, к примеру, возвышалась над головами фигура, включавшая в себя два метра чистой силы, очаровательной улыбки саблезуба и угольно-черных дред. Не то, чтобы Ино не доводилось видеть троблингов. Ей, скорее, не приходилось вживую сталкиваться с подобными женщинами. Такая подзатыльник даст – да башку проломит. Мечта, а не баба.
И Окхин даже подозревала, чьей именно мечтой она станет, желает того «мечтатель» или нет. Девушка с улыбкой похлопала Медведя по предплечью, такие девушки, мол, долго не ждут, а она, чертовка, так и манит – и взглядом, и грудью размера восьмого, и прессом… при желании – дубиной.

… Полчаса спустя милое чадо уважаемого в своих кругах семейства, некогда подающий надежды целитель и маг, сейчас не желает дальше предсказывать, чей кошелек прохудится от раз, два, три…шестой кружки – концентрата всеобъемлющей любви к ближнему своему . Ближним оказался благодушно ворчащий Тарон, который  от избытка комплиментов о мужественности наверняка зарделся бы, как помидор, если бы не борода.
- Мне нужно зеркало. – наконец, голосом диктатора оповещает  бывший посол, и ехидный ответ Асольвери, что-то брякнувшей о «такие в зеркалах не отражаются», затонул в оглушительном треске двери, стоне петель и обилии обсценной лески.
Четыре тела трудноопределимой наружности и маловменяемой внутренности мигом нанесли в дымный уют харчевни атмосферу, смутно напоминающую притон.
Один, согнав какого-то пугливого пацана из-за стола, разворотил скамью в попытке с размаху сесть, второй потребовал в срочном порядке жратвы, третий… да не важно. В целом армия существ, что и в подметки нежити не годилась, желала примерно одного и того же – власти, пива и бабу. Желательно две. Но не больше, ибо на третью обычно не хватает сил.
Или одну… особенную. Примерно как та очаровательная троблингша, что, отчаянно строившая бородатому вульфару глазки и уже готовая перейти к решительным действиям… Как к ней подходит вышеописанная компания «рыцарей» и в недоступной интеллигенции форме объявляет собственное желание на всё помещение.
«Прекрасная дама» картинно вздыхает, медленно подтягивая чугунную скороду с остатками поросячьих костей и обрывками недожеванного салата и лениво, будто лопаткой трехлетнему соседу в песочнице, вписывает тяжеловесный отказ близстоящему, а после рычит озлобленной львицей, приподнимаясь из-за стола – в боку у нее красуется самодельная заточка, а жареным пахнет уже во всех смыслах.

Задумчивую отстраненность, в которую упорно скатывался бард, одолеть не удавалось никоим образом, хотя Тео честно и силился. Чересчур много мыслей в голове все еще требовали немедленного осмысления, но как раз им заниматься юноше не улыбалось. По крайней мере в присутствии столь благодарной публики. Посему блондин по мере сил сохранял на лице прежнее размеренно-мягкое выражение, на всякий случай запоминая происходящее. Проанализировать можно будет и позднее, на свежую голову.
Пока же бард ограничился осознанием того, что скепсис на лице пострадавшей дамы лучше всякого иного ответа отражает ее нежелание разбираться с происшедшим - по крайней мере в ближайшее время. Весьма жаль. Без оного проводить расследование вовсе не имеет смысла - неизменно всплывет вопрос, откуда он узнал о смерти лорда, не будучи в то время во дворце. Как и вопрос, где же его носило все это время. Интересно, насколько часто здесь происходят спонтанные перемещения людей в неизвестном направлении?
Юноша отчего-то подозревал, что весьма нечасто. Что неизменно выставит его фигуру в весьма неприглядном свете. Однако бард готов был поступиться даже собственной шеей, если бы это приблизило возможность выяснить причины...
Обнаружив в пределах взгляда лютню, Тео обрадовался ей, как родной, благодарно склонил голову, взглянув на Бера сквозь пряди, на пробу перебрал струны, удостоверяясь, что с прошлой настройки ничто не сбилось и тряска - да и влажность, что уж там, - не повлияли на голос крутобокой певуньи. Даже не сразу вспомнил о необходимости вдохнуть, трепетно перебирая-пощипывая жилы, подбирая мотив. Да, чаще в подобных трактирах он пел на публику, развернувшись к ней лицом и подстраиваясь под характер зрителей - а через мгновение уже слушатели следовали за ним. Но сейчас... сейчас он сам беседовал с ней, перекликался душой, забыв обо всем вокруг, тихо, почти беззвучно выдыхая намечающиеся слова:
- Маски закончились,
Лица - открыты.
Жаль, что не поняли
Чаши разбитой...
Таяли сны
И дыхание - таяло.
Жаль, что не с ним
Уходил путем стали я.

Вечная слава идущим в огни,
Вечная память - погибшим в сражении.
Вечная горечь - всем тем, кто любил,
Тем, кто не верил в его поражение...

Песню пришлось оборвать после резкого толчка сбоку - сам Тео был физически не в состоянии вынырнуть из мира грез в реальность. Но взвизгнувшая над ухом грэмка - да восторженный тычок, который окончательно вернул барда в суровую реальности, заставили его вскочить со скамьи и заполошно оглядеться, едва успев пристроить инструмент на лавке. Он не понимал ровно ничего в происходящем. Некая четверка, ринувшиеся в драку Бер и Тарон - признаться, дракон полагал за ними большую сдержанность, - блестящая перспектива полномасштабного побоища скамьями и табуретами, буде потенциальные агрессоры - кто, тут, к слову, агрессор? - окажутся местными любимцами... Подобное в своей бурной жизни бард проходил и повторять решительно не желал, тем паче, что пачкать благородные клинки для подобной свалки ему не хотелось. Справедливости ради, в грязной трактирной драки такие чудесные мечи живут ровно до столкновения с владельцем свинчатки. С другой стороны была блестящая перспектива в очередной раз ознакомить свои ребра с ближайшим острым углом -хоть лавки, хоть столешницы, - после чего хрупкий парень обычно отлеживался куда дольше, чем ему хотелось бы. Пополнять отряд лежачим - или при удачном стечении обстоятельств еле сидячим - тоже не улыбалось. А кроме того, дамы остались совершенно без защиты. В чем бы ни была причина, чем бы ни закончилось побоища, у любых желающих нашлась бы минутка похитить их, буде возникло бы подобное желание, или навредить иным образом. Интересно, что бы противопоставили те же Бер и Тарон возможным сообщникам с кинжалами?..
Бурная фантазия и богатый жизненный опыт в доли секунды развернули перед бардом, все еще не вполне очнувшимся от вдохновенной неги, весь веер возможных проблем, которые способна была породить эта драка. И среди всех прочих с необыкновенной ясностью вставала одна, самая очевидная: их лица запомнят все. Особенно черноволосую, весьма помятую особу. Довольно приметную особу. Вопрос, как скоро на их след нападет розыск?
Блондин тихо скрипнул зубами, осознавая, что новые приключения могут их настичь такими темпами очень, очень быстро, на всякий случай приблизился к девушкам, готовый, если понадобится, все же рискнуть. Две трети виденных им трактирных драк заканчивались всеобщей свалкой, в которой невозможно ускориться и практически нереально увернуться от случайного "заряда". Что в такой мясорубке делать ему и хрупким девушкам? Лишь выживать. Тео уже готов был к подобному развитию событий, но разборка закончилась неожиданно мирно. Не поверив глазам своим, дракон обежал глазами присутствующих, убеждаясь, что местная пьянь отчего-то не рвется продолжать разборки, облегченно выдохнул. Потом вновь обратил внимание на Бера, силясь понять причину их нетипичного поведения. Хотя бы запоздало, постфактум... И дернулся всем телом, отлично расслышав "в сраку выдеру". Последовавший за этим веселый смех окончательно вверг советника в ступор, взамен подарив надежную анестезию для последующего действия. Интересно, что скажут его спутники, когда характер его отношений с лордом прояснится окончательно? Этот веселый смешок добил блондина на месте, отдаваясь на губах гарью, потянувшей из прошлого.
Нет, он не был высокородным засранцем, глядящим свысока на простых людей. Бастард Золотого барда, непризнанный отцом, и простой Охотницы, из низшей касты, он привык принимать любую форму - изогнись как хочешь, коснись земли, если требуется, грудью, животом, выгнись до хруста в позвоночнике, но не сходи, не отступай, сожми зубы, терпи... Стой. За спиной младшая сестренка, такая невинная и хрупкая, и мать с ласковой улыбкой в изломе усталых губ. Как хочешь вертись, бесталанный ублюдок, не способный стать даже Вайолтаром, Защитником стаи, выжимай вкрай силы, ломай тело, забудь про отдых, забудь о боли. Никто больше не сможет вытянуть эту ношу. Никто больше не станет спасать жалкую маленькую семейку, поставленную на грань выживания. Да, позже появился отчим, сильный и мудрый, но до того... Танцуй до кровавых мозолей, пой до хрипа... и этикет, эта спасительная жила, этот бесконечный и неожиданный источник, позволивший наконец найти свое место, войти в дом знати и сойти за своего. Как ни странно, спасающий порой даже в самой черной глуши. Но здесь явно царили иные порядки. И дело пожалуй было даже не в том, что, на скромный взгляд барда, спасаемая дама, если это была она, вполне была в силах справиться самостоятельно. И не том, что здесь, посреди трактира, насиловать бы ее едва ли кто стал - в таком-то количестве глаз? И не в том, что трактир был полон иных готовых вмешаться. Но... трофей?
Тео не мог понять, что ошарашивает его больше - эта наивная простота (и где гарантии, что ограбленные не поскачут к ближайшему стражнику, буде тот появится, разом закончив все странствие? И почти точно - ограбленные запомнили лица и не преминут их упомянут, когда придет розыск), с которой его товарищи ограбили незадачливых типов, или осознание своей инаковости среди них. Вот что странно, пока они странствовали, он ощущал, что вписывается в эту малую, странную стайку. Драконы вообще не приспособлены к одиночеству и довольно быстро теряют рассудок, оказавшись вне группы, которую могут назвать "своей". Сейчас - они были его группой. И он не то, что смотреть с осуждением, - он вовсе не понимал происходящего. Более всего те детали, что он успел уловить, смахивали на успешный поиск причин для грабежа со счастливым исходом оного. "Девка" не выглядела даже испуганной, что уж говорить - "пострадавшей"?
Бард медленно, заторможенно наклонился, подхватывая откатившуюся чужую трубку - такую, какие он любил, длинную, аккуратную, даже с табаком, - все так же медлительно, словно находясь под действием некоего замораживающего заклинания, разжег ее и очень, очень неспешно двинулся к выходу, забыв перчатки.
- Я... немного прогуляюсь, - благо, его одежда была достаточно тепла. Впрочем, сейчас бредущий по снегу блондин не чувствовал холода и едва замечал, что спотыкается через шаг, слишком переполненный мыслями и сомнениями. Однажды его инаковость не пришлась по душе людям особенно сильно - и он запомнил это навсегда, как запах собственных горящих прядей.
Интересно, что сделают с ним оные, узнав? Он не был чист душой и знал это как никто иной. Бард чудесно помнил путь, которым двигался в своем мире, и в оном тоже хватало пятен... Но сейчас... Что происходило сейчас с его жизнью, он не понимал совсем. Не понимал и не хотел понимать. Чересчур много всего... чересчур много эмоций... чувств... Тео необходимо было прогуляться и он искренне надеялся, что за ним никто не бросится. Да и зачем?.. Бер, вероятно, имел причины бросаться на помощь даме, способной постоять за себя и в худшей ситуации. Положим. Но для чего грабить проигравших? В маленьком отряде вышли все деньги? Блондин ощутил неслабый укол совести, остановился, глядя сквозь редкие падающие снежинки невидящим взором, втянул горьковатый аромат, выпустил в воздух аккуратное кольцо. Нет. Его вины в поступках его попутчиков не было. Они сами по себе... отдавали чем-то странным.
"Выдрать в сраку"... Да. Никому не придет в голову, насколько это фраза ударила забывшегося было музыканта. Что ж, выясняется отношение попутчиков тоже весьма просто. В таких случаях полезнее всего просто принять удар на себя, в лицо выдав правду. Бросят? Убьют? Изобьют? Или же все же не посчитают достаточным основанием для каких-либо экзекуций? Боги видят. Быть может, ему взамен выпадет случай встретиться с лордом куда быстрее и надежнее. Или вернуться в свой мир - на все воля богов.
На сей раз Тео даже чуть улыбнулся, снова прикусывая трубку и решительно погружаясь в последнюю, самую болезненную, самую жгучую темень своей души.
Лорд. Он не успел... не смог... не спас… И не будет ему прощения ни в этой жизни, ни в следующей. Не будет ему свободы от воспоминаний… Не будет больше… лорда ди Рхаурр… Рихарда. Бард ударил кулаком в подвернувшийся частокол. Выдохнул раздосадовано табачным дымом, выронил трубку, размахнулся еще раз, еще… Боль его взбадривала. Пробуждала, заставляла собраться, будоражила на самой глубине души, чиркала по самому краю, отзываясь эхом и странным образом заглушая, перекрывая душевную.
Тео замер, медленно отвел окровавленные костяшки и тихо взвыл сквозь сжатые зубы, наконец позволяя прорваться отчаянию, съехал на колени, утыкаясь лбом в избитый столб и вздрагивая всем телом от беззвучных рыданий.

Отредактировано Тео Ло-Амис (02.02.2017 01:30)

Меж тем некогда уважаемая сударыня , насытившись и последовательно прикинувшись ветошью, сердито ковыряет стол уродливой двузубой вилкой. Судя по ее настроению, та не прочь воткнуть пародию на бесстрастно-холодное оружие кому-нибудь в глаз, на крайняк - в ягодицу. Окхин мучительно нуждалась в том, чтобы кто-нибудь рядом выл и страдал, подпитывая ее, маленькую эмоциональную вампиршу, целительным зарядом чужих мучений. «Поделись с ближним своим - швырни в соседа кошку, скребущую на душе» - гласил девиз сегодняшнего вечера. Вульфар не оценил ее шутки, а оказавшийся бардом обнимал любимую лютню, будто вожделенную женщину. Не то, что бы это казалось неправильным - наоборот. Естественность музыканта в его видении, в его обращении с инструментом творчества... Окхин тряхнула головой, выправляя тяжелую шевелюру набок и в неимении гребня вычесывая оную пальцами. Интуиция - жирный соболь - мирно посапывала в углу, пока стремительное действо разворачивалось у нее под носом, недвусмысленно намекая - вот этот конкретный трактирный мордобой потенциально опасен во всех аспектах. «Шумные они, мужики эти» -  морщится Хин, с ленцой сползая под стол вместе с верной вилкой. Нормальная, здравая реакция человека, разумно нежелающего  драться в условиях, когда в твою голову с высокой вероятностью прилетит стул либо полуживое тело. Признаться, Ино не отказалась бы, если бы по трактиру летали копченые окорока и вяленые помидорки... Да кто ж разбрасывается едой в зимнюю стужу?
«...В сраку выдеру».
Пожалуй, только одна Хин проявила от подобной фразы невообразимую дозу удовлетворения и восторга. Без стеснений она придвинула невысокий подсвечник с огарком, что взирал на опустошенные тарелки с центра стола, к краю. Недвусмысленность ее молчаливого предложения казалась настолько искренней, что, и без того похожий на зайца в тисках, горе-домогатель, свернутый крепкой яровой рукой в «букву зю», приобрёл еще более несчастный вид. На его счастье и во имя сохранности нервов окружающих, на жест ее то ли не обратили внимания, то ли сочли уместным проигнорировать. Хин не расстроилась. Ее внимание беспечной ланью стремительно перенеслось на другой объект - спустя несколько секунду та увлеченно махала рукой одной из непосредственных участниц представления, приглашая одиночку за стол. Тем более что места на скамьях поредели. Лютня плачет молчанием... Не удивительно - ведь Тео уже снес беспутный ветер перемен, вслед за ним и Дарина, средоточенно-верная своим мыслям. Окхин по-своему сочувствовала барду, чуяла его горечь, но слов намеренно не искала - в змеиных глазах она могла остаться виноватой. И только от этого она боялась ладного юношу.
Страх и бич громовержцев, не отрывая взгляда от вступившихся за честь дамы, кочует за странничий стол, небрежно стирая ребром ладони с царапины кровь.  Она призывно закусывает губу, обнажая край белоснежного клыка, и вблизи ее улыбка кажется... Чуть более очаровательной, чем голодная пасть вурдалака.
Как много шуму из ничего. Спектакль чистой воды, качественно сыгранный на инстинктах защитников слабых... И потенциально слабых.
Окхин хмыкнула, отбарабанив пальцами о столешницу скорую дробь.
- Постарайтесь не разнести трактир до утра. Кто знает, выпустит ли сегодня нас метель. - тоном усталой мамочки произносила она, поднимаясь. Она надеялась слинять из-за стола прежде, чем милая троблинг начнет «благодарить спасителей». Да и цель у Виктории имелась весьма четкая - ей действительно требовалось зеркало и оно, кажется, было в одной из уплаченных комнат.
Несколько неуклюже пошатываясь (куда там до трезвости, вы пропитое считали?), Хин прошествовала до лестницы, ведущей в крохотную пристройку с пародиями на спальни.

Иртес, собственно, никогда не отрицала, что пополнить стойкие ряды красавиц ей поможет разве что очень сильная магия... Или очень много вина, по глаза налитого в оценщиков. Но сегодня, в нестойком пламени свечи в мутноватом стекле ей позавидует любая болотная ведьма. И не зря ведь Мавкой назвалась - точь-в-точь из лесу вылезла. Прислонившись к зеркалу вплотную, Хин трепетно касалась рассеченной брови, мелкой сетки синяков и царапин... Ох, едва ли ей удастся рассчитать силы, так что и следы от цепей на тонких запястьях, и синева на плечах и лопатках - останется всё. А лицо будет чистым. Усталым, недобрым, но чистым. Под кончиками пальцев искрилась магия, неспешно заживляя клетку за клеткой, пока Виктория молилась не отрастить себе лишний нос.
Возвращалась Окхин победоносцем - лишних частей тела на ней не насчитывалось.
- О, - лучезарно улыбалась она трактирщицу, столкнувшись с тем в проходе, в ответ на ошалелый взгляд. - Прекрасный был макияж, не правда ли? Иногда забываю смыть сценический образ.

Яр размеренно поднялся с лавки. Настроение у него было весьма благодушное, тем более что сытный ужин и алкоголь благостно согревали нутро. У менестреля же вид был встревоженный и колючий, словно у затравленного зверька. Тарон встал следом, а Соль, видя что ее компания удаляется, напоследок скоро орудовала ложкой и гулко выпила из миски прямо через край остатки подливы, после чего увязалась следом за прочей братией, взметнув рыжей копной волос.

Комнатушка была тесной. Пара коек и столько же стульев. Грэмы охотно опустили свои седалища на одну из кроватей, причем непоседливая Асольвери тут же стянула унты и забралась на перину прям с ногами, а Яр «оседлал» стул, выжидательно сложив руки поверх спинки, и отдав свое внимание барду.

После короткой благодарности, последовало признание иного толка:
- Я был не только советником для моего лорда. Я делил с ним не только заботы, но и... - бард коротко облизнул губы, - ложе. Лорд хотел назвать меня своей парой, едва наступит весенний гон... Я лишь хотел сказать, что потерял не только друга, но и того, кто был чем-то большим.

Яр коротко кивнул, ожидая вполне логичного продолжения с просьбой о помощи в выяснении причин смерти. В конце концов такой призыв был бы ожидаем, и Медведь даже наспех забежал своими мыслями вперед, прикидывая дальнейшие действия, нужность изменения маршрута и плана, да и в целом оценивая какой может быть толк от яровой братии в данном вопросе. Однако Менестрель продолжил и речь шла явно об ином.

- Не хотел бы опасаться возможной реакции с вашей стороны, если судари узнают об этом от кого-либо. Видите ли, ваше поведение, там, внизу, во время той короткой схватки, навело меня на мысль, что подобная подробность способна всерьез изменить ваш взгляд на мою скромную особу. Я хотел бы узнать об этом сейчас... Если это действительно так.

«Подробность» Медведя не смущала, а вот ситуация в целом – вызывала некоторую неуютность.
Нет, не то, что Тео оказался любовником лорда. Мужеложцев в мире хватает. И не пользуйся это спросом, то не предлагались бы в лучших борделях наравне с красавицами еще и смазливые мальчики.
Яр испытывал почти физически ощутимое неудобство от собственно происходящего: то бишь тесная комнатушка и весь их боевой отряд, обсуждающий любовные связи барда.

Сам Медведь редко «хвастался» своими успехами, да и то подобные вопросы обсуждались разве что под выпитое да с хорошим другом… И воля б Яра он и вовсе не заводил подобных тем, однако паренька явно шибко беспокоило отношение волка к подобным связям. А потому, приподняв брови, оборотень ответил:

- Я не знаю, какой именно реакции ты от меня ждешь.  Ты – человек взрослый. С кем и как именно ты коротаешь ночи – это только твое дело. И в этом тебе нет ни советчиков, ни тем более судей. У нас нынче не праздный поход, а вопрос смирности степей, да волей богов еще и висельница на борту. Поэтому надеюсь, что вопросы столь личные и постельные, как не особо существенные,  лучше отложить до лучших времен. Да и – Яр слегка усмехнулся, - ты уж наши грубые шутки на свою шкуру то не вешай и на свой счет не примеривай.

Юноша продолжил:
-Я боюсь, не совсем понял, для чего пришлось ограбить бедолаг. В нашей... - блондин нашел взглядом Дарину, - стае совершенно вышли монеты?

А вот теперь недобро кольнуло уже Медведя.
- Бедолаг? - Переспросил он. – Тео уж не пропустил ли ты начало склоки, выйдя из зала или заигравшись с лютней? Бедолаг?!
Да они ж вчетвером открыто нарывались да и к девке сильничать с заточкой кинулись!
Ты что ж смолчал бы? А если б к Дар или Соль, - Медведь кивнул на девушек, остановившись на этих двух, поскольку к Мавке у барда могло быть вполне предвзятое отношение, а те, помянутые, были известно добры к пареньку, – Если б к ним кинулись бы размахивая то хером, то ножом? Или по твоему раз та девка лишь на ладонь меня ниже, то и вступаться в защиту не требуется?

Яр спросил, однако отчего, то ему не хотелось чтобы Дар или Тео озвучивали свои мысли. Тут бы был его черед разочаровываться в спутниках.
Медведь был мужиков провинциальным-деревенским. И для него «бабы» - это понятие святое, слабое и требующее защиты, независимо от роста или сноровки. Уж больно недалеко от рассуждения «Если боевая – то можно не защищать», до «Если сильная – нечего ей на тяжести скидку давать, а если на лицо не вышла иль фигурой дурна – то и вовсе уважения к себе, как к девке – не требует».

- Ты Тео человек видимо не шибко с походной жизнью знакомый. Да и было б с чего. Ты все-таки менестрель, человек тонкий. Вас и не трогают особо, с вас спрос другой. Музыканты и Лекари – как свещенное животное – только разве что совсем прогнивший люд обидит, нормальные же человек руки не подымет. Ты хоть и из другого мира, а про богов наших думаю слышал, есть один странствующий - товарищ тебе по ремеслу.
Прочие же, кто на трактах не гость  - а жилец, живет по своим законам. А они ...
- …А они как в природе, - не сдержалась Соль, - жестокие, но справедливые.
- «Бедолаг» таких учить надо по совести жить, а не нахрапом двери открывать, да девок против воли мять.
А чтоб урок помнился, тут не словами, а либо шкурой, либо золотом в память закреплять надо.
Они – люди не пропащие. Трое – вполне нормальные мужики. А тот, которого Соль ложкой запугала, так и вовсе молодой, да небось толковый. А вот вожак их слегка с гнильцой, по пьяне то вся дрянь из человека лезет.
Мы их и не тронули шибко. Все на своих ногах ушли с целыми костями. Утром протрезвеют, так и небось сами согласятся, что маху дали. Да атаман их – прежде чем снова на девку кинуться иль дебош устроить, сперва на новый меч накопит, да кошель пополнит. А там глядишь либо передумает, либо еще кто кроме нас найдется дурака придержать.

- Да и драка нам если честно очень уж на руку. – Добавила рыжая контрабандистка со стажем. – Вернее не нам, а Мавке. Нас всех местные легко запомнили уже от того что мы просто к ним заехали. Гости то не каждый день, а так чисто снегопадом подогнанные. Да память – дело капризное. Она самые яркие моменты помнит. А значит и о нас припомнят: коней да кибитку, Тео с его песнями, и этих шалопаев, - Соль зыркнула в сторону грэма и оборотня. – У них-то наверняка драки не часто бывают. А Тарон с Яром – колоритные!
Да и коли девку искать будут. То ищут то одинокую беглянку, а не компанию где три мужика со своим…мм… «женками». И уж точно «висельницы» ведут себя тихо, а не стреляют глазами и не хлещут пиво со всеми наравне.
А и если припомнят Мавку, так что ж? На всю степь она одна черноволосая девица? Ах же ж. – Хлопнула себя по лбу Соль. – У меня ж в коробке реагенты есть. Можем тебе гриву перекрасить. Будешь белее чем Дарина, белее чем Тео… если волосы конечно вовсе не выпадут. – Расплылась в улыбке она, явно шутливо. – Но это ведь тоже неплохо для конспирации?

Тарон и вовсе молчал на протяжении разговора, как то ехидно склабясь в усы. И что подумал Грэм - никто не узнал, ведь это был весьма воспитанный грэм.

Отредактировано Медведь (13.02.2017 12:44)