День был солнечный и блистал великолепием, точь-в-точь, как на иллюстрациях к некоторым главам книг. Сегодня из каюты Вайдара открывался прекрасный вид на кристально прозрачную голубую лагуну, окаймленную обезображенными скалами. На внешнюю сторону рифа набегали, вскипая пеной, волны зеленоватого моря, на ослепительном пляже из белого кораллового песка пестрели небрежно разбросанные причудливые ракушки. Люди суетились в порту - купцы следили за разгрузкой товара, рыбаки пытались продать залежавшийся улов. Жизнь шла своим чередом.
  Так как сухопутные юниты передвигаются медленнее, нежели морские, в Сарборо ещё не знали о грядущей опасности - большинство боевых кораблей было пришвартовано, а в бухте дежурила лишь эскадра из четырёх бригов. Они старались держаться стаей, потому что так было легче переходить с борта на борт. Море окутал утренний туман, и пялиться в него никому не хотелось. На одном из кораблей(самом крупном) проводился турнир по мельнице - настольной игре. Никто не был готов к бою.
  Джо стоял свою вахту у штурвала, когда вдалеке показалась шлюпка.
Она появилась ниоткуда, драный парус на фоне тумана, сдерживающего лучи восходящего солнца. С корпусом, обросшим водорослями, и выбеленной временем парусиной она казалась древней, словно легенды о Богах. Шлюпка держала курс прямо в объятия корабля, принимавшего гостей.
– Парус! – крикнул часовой, повернув штурвал. – Вижу парус!
Лодка накренилась под порывом ветра, ухнула и содрогнулась, зарывшись носом в волну. Матросы кинулись на верхнюю палубу. Услышав топот и скрип снастей, наверх поднялся капитан Баттерфилд.
Солнце заиграло в его седеющих волосах, заблестела розовая лысина.
– Что случилось, Джо? – спросил он.
– Лодка, сэр,- доложил он, показывая свою находку.
Он вытащил подзорную трубу и навел на шлюпку.
– Сколько их? – спросил Кэп. Часовой ответил не сразу.
– Двое.
– Да и хрен с ними, я сейчас поставил кучу денег в мельницу, так что не отвлекай меня на всякие глупости
Капитан опустил трубу, протер глаза и отдал её Джо. Тот начал внимательно вглядываться в лодку, дабы искупить вину перед капитаном. Труба не выпускала цель, часовой лишь сгибал колени, чтобы удержать ее в поле зрения при качке. В конце концов он успокоился, покачал головой и сказал:
– Вы правы.
- Так выловите парочку этих... - капитан прервался, потому что лодка подплыла достаточно близко, чтобы можно было увидеть, что на её борту два собранных чучела.
  Он вырвал у Джо штурвал, и начал яро материться. Оказывается, этот корабль после дежурства должен был отправиться на помощь охотникам на пиратов. Поддержка заключалась в доставке огромного объема горючего масла для баллист, которым были забиты трюмы, даже "мельники" играли, сидя на бочках с маслом.
  Из-за близкого расположения кораблей бриг не смог развернуться, а в воздухе запахло горелым. Сблизившись с кораблем, шлюпка врезалась в борт и взорвалась, вслед за ней вспыхнул и сам корабль с большей частью команд соседних судов.
  Из тумана вышел Агасфер со своим флотом.

Отредактировано Вайдар (11.03.2014 23:58)

-Итак, дорогой братишка, на данный момент я захватил, либо сжег большинство твоего флота, порт Честертон тоже под моим контролем. Благодаря моей блокаде, вы не потянете и месяца, так что я предлагаю мирное урегулирование конфликта - ты отрекаешься от графства, а я сохраняю тебе жизнь. Надеюсь, тебе понятно, что люди начинают узнавать правду о том, кто действительно имеет права на управление Сарборо?- Вайдар задумался. Через пару минут он приказал бывшему капитану порта Честертон, записывавшему его речь, удалиться и отправиться к графу.
  Через мгновение в каюту ворвался Йозеф - человек, которому предстояло стать наместником в Сарборо
-Корабли перекрыли всю бухту, все орудия перенесены на один борт, бойцы готовы, маги тоже, если захотите, мы устроим большой костёр, разумеется, для мотивации графа.
-Он уже проиграл, наш друг из Честертона уже в шлюпке везёт ему наши требования. Люди начинают понимать догматы нашего альянса, им хочется освободиться, а такая перспектива, приправленная голодом из-за блокады, скоро заставит их штурмовать тронный зал. Мой брат это прекрасно понимает, надеюсь. А пока что предлагаю выпить.
Йозеф, Вайдар и еще пятеро "знатных" пиратов спустились в камбуз, который был на редкость безлюдным.
Бар при камбузе был громадным помещением из обожженной глины и дуба, темным и мрачным. Потолок и балки были черными от осевшей на них сажи. Во всем этом напоминавшем пещеру зале горели три лампы. В камине места было достаточно, чтобы сжечь ведьму, но в нем мерцала лишь кучка угольков. В комнате находился один человек.
Он поднял глаза, когда элита Асгарда появились в дверях. Обеими руками он держал стоявший на столе стакан с бренди, как будто боялся, что тот соскользнет на пол. На его плечи был накинут бушлат, но и без этого можно было понять, что это старый моряк. Каждая морщинка на его лице, каждый изгиб тела дышали морем. Глаза, изъеденные солеными ветрами и солнцем, казались маленькими темными бусинами, вшитыми в складки кожи. Он посмотрел на толпу, потом отвернулся, чтобы наполнить стаканы бренди с водой.
Йозеф уселся в кресло перед камином, как можно ближе пододвинув его к угасающим уголькам (камин на деревянном корабле! Сколько сил ушло на то, чтобы ему разрешили его построить). Харли - бывшый рыбак, ставший членом совета Асгарда, взял кочергу с решетки и разворошил угли, давшие чуть больше тепла. Горди - бывший  бедняк, у которого армия графа отняла дом из-за неуплаты налогов во время неурожая, протянул к ним руки.
В камзоле и жилете кока зияла сквозная дыра. Через нее виднелась рубаха, прожженная и пожелтевшая.
Вайдар, поймав его взгляд, подошел к нему и дотронулся до дыры. Он наклонился к ней, прижав подбородок к груди.
— Я знал, что у мадам Шелли делают прекрасные ткани, — сказал он. — Но здесь они превзошли себя. Эта ткань прочней брони.
Кок захохотал, смехом заразились все посетители камбуза.

Мысленное воззвание вульфарки к правителю сих земель не осталось незамеченным. По воле случая или же всё-таки из чувства долга, но всё же этот расфуфыренный петух прибыл на своей карете и, наверняка, к своему удивлению обнаружил, что народ не испытывает особого пиетета к его сиятельной персоне.
«Ну ничего ж себе, - мысленно хмыкнула волчица. – Сегодня в воздухе что-то не то, что мысли настолько материальны, что аж потрогать можно?»
Впрочем, не очень хорошо слыша, что же всё-таки происходит, девушка в очередной раз, аки трудолюбивый крот, решила пробраться сквозь толпу, дабы оказаться чуть ближе к «надежде и опоре» графства Сарборо. При ближайшем рассмотрении эта «надежда» оказалась очень даже ничего для таких же расфуфыренных и надменных дурочек. Дарина же чуть поморщилась и от открывшегося вида, и расслышав слова графа. Она не была сильна в стратегии, ведении войны и вообще была простым охотником и следопытом, но даже она, видимо на уровне инстинктов, понимала, что если бы пираты не были уверены в своих силах, то не стали бы вести себя столь нагло.
«Хотя, может, ты слишком идеализируешь пиратов, Дарь? Может, не настолько они умны?» - спросила сама у себя девушка, слыша первый залп пушек. Толпа завозилась. Притом нехорошо так завозилась, явно нервничая. Несравненный инстинкт самосохранения в компании со звериным чутьём дружно загнусавили, что стоит влезть повыше и подальше от людей, от которых явно исходили волны страха. В панике эта раса весьма опасна, ведь затопчут и не заметят. И никакая тут звериная юркость и ловкость не помогут. Недолго размышляя и даже не прикидывая все «за» и «против», лучница фыркнула в сторону графа и стала выбираться из толпы. Её выходку едва ли кто-то заметил или оценил – все были заняты иной проблемой, даже телохранители этого щёголя.
Подойдя к небольшой лавке, где обычно продавали рыбу, девушка заприметила сложенные рядом с ней коробки, смерила расстояние до прочной крыши и усмехнулась. Она ловко взобралась на облюбованную поверхность и уселась на слегка нагретой поверхности. Отсюда ей открывался неплохой вид на бухту и на разворачивающееся действо. Все были так озабочены проблемой и увлечены разворачивающимся боем, что даже не стали обращать внимание на наглую девицу. Некоторые мужчины стали настоятельно рекомендовать женщинам отправиться по домам. Некоторые из них согласно кивали и уходили, в то время как другие горячо твердили о том, что не бросят своего защитника даже на поле боя. Дарина фыркнула. Притом не из-за того, что женщины выражали таким образом свою привязанность и любовь, просто она понимала, что если не сумеешь постоять за себя – не суйся на поле боя, иначе будешь лишь помехой. Но тогда выходило, что никто из присутствующих не мог толком сражаться с угрозой.. даже граф.
Вот только он-то спрячется, если что, а как быть остальным?
Дарька очередной раз фыркнула и вновь посмотрела на морское сражение. Поняв, что большую часть увлекательных манёвров, она позорно пропустила, размышляя о судьбах простых людей, девушка вцепилась в край своей смотровой площадки, потому как то, что она увидела, чуть не заставило её рухнуть вниз.
- Чтоб мне провалиться, - тихо выдохнула вульфарка, хмуря брови. – Это что ещё за монстр? – Конечно, это она говорила о линейном корабле. И очень надеялась, что у графа хватит мозгов не доводить ситуацию до использования этой штуки.

Дарина явно слишком мало знала о пиратах. По крайней мере, не думала девушка, что они могут быть настолько хитрыми. Возможно, встречай она на своём пути этих бравых ребят почаще, то, может, уже бы давно перестала пребывать в неведении на счёт таких выдающихся способностей, но Боги как-то уберегли от подобного знакомства. И слава им, этим небожителям. Ведь ни один слух, легенда или миф не берутся на пустом месте, а, значит, придётся быть осторожней. Впрочем, в подтверждение таких невесёлых мыслей раздался мощный залп, после которого на дно отправилась большая часть кораблей местного графа. Дарина нервно сглотнула, представив какое пекло может начаться в портовом городке, коль этот монстр получит приказ «уничтожить». Впрочем, исполнив свою роль, он спокойненько встал на страже, при этом заняв весьма недвусмысленную позицию.
Дарька продолжала сидеть на своём месте, а толпа стала переживать ещё сильней и в конечном итоге стала стремительно растворяться – каждый спешил найти хоть какое-нибудь укрытие. Причиной тому стало торжественное появление нескольких пиратов на берегу. Главного из них определить было не так уж сложно. Верха в любом сословии ведут себя обособленно. К тому же пятнадцать человек не смеха ради будут идти чуть позади, что само по себе уже было чем-то вроде признания во впереди идущем начальника.
Никто не желал связываться со страшными пиратами, и только Дарьке кровь из носа нужно было каким-то образом найти с ними контакт. Она, безусловно, могла по кому-нибудь из них пальнуть из лука, но что это даст? Открутят ей голову и даже не спросят, как звали. Снимать пятнадцать человек по одному? Тоже не выход. Задумчиво покусав губы, хищница спрыгнула со своего насеста и короткими перебежками двинулась следом за немаленьким и гордым, а так же суровым отрядом.
За время своего путешествия по подворотням, вульфарка успела оставить в бессознательном состоянии несколько пьянчуг, которые подкрадывались сзади, пока она следила за продвижением пиратов. Всё же вываливаться посреди пути их следования, девушка так и не решилась, не тот момент…
Так и добралась она до замка. Проникнуть туда тоже не составило труда – слуги прятались по углам, стража тоже как-то не спешила бросаться грудью на острый меч захватчиков. Из-за такого отношения местных обывателей к данной ситуации, девушка почувствовала некоторое отвращение. Она ещё могла понять слуг, но воинов ни понять, ни простить не сумела бы ни за какие деньги.
В итоге, разозлившись и ощутив некоторые признаки частичной трансформации: отросшие клыки, когти и появление белой короткой шерсти на щеках, девушка тяжело выдохнула и пока отряд приближался к стражам дверей одного из главных залов, изловила одного из слуг и хорошенько того потрясла, а тот проникся, глядя на вызверившуюся девушку с клыками. Её целью было узнать – есть ли потайные ходы в замке в ту комнату? И они были. Откуда это знал слуга? Возможно, в этом месте так было принято или же лорд в принципе халатно относился к своей безопасности. Разбираться на данную тему вульфарка не хотела и, оказавшись в таком вот коридорчике, отправилась в сторону тронного зала и, надеясь, не встретить по пути улепётывающего графа.

---> Тронный зал замка Честертона

Отредактировано Дарина (29.03.2014 00:30)

В заброшенную старую школу Дагона Шеду добрался быстро, благодаря умельцам Длани. А вот поиски книги заняли у него порядочно времени. Всё ж не так-то просто найти какую-то определённую книгу, когда мало того, что писана она, как говорят, на неведомом языке, так тебе и значки родного не так, чтобы хорошо знакомы. Однако ж она отыскалась, оказалась куда меньше, чем Шеду ожидал – всего-то в полторы ладони размером, испещренная совсем уж маленькими значками букв и небольшими беглыми рисунками. Текст Шеду разобрать не сумел, да и не очень-то надеялся, что сходу получится, так что оставил его на потом, а вот рисунки поглядел и нашёл их вполне симпатичными.
Теперь же книжица покоилась у бородоча за пазухой, а сам он держал путь обратно к маяку. В сущности, путешествие это позволило ему не только найти утраченное Дланью, но и вырваться ненадолго из окружения, которое, как ему казалось, постоянно сверлило взглядами его затылок и ожидало чуда, которое всё не происходило. Никаким мановением нельзя в одночасье навести порядок в столь большой организации, особенно, когда о том, каков он, этот порядок, никто не имеет толком представления.
Потому-то Грэй и решил обратиться к бумажным запасам гильдии. Они долгие годы лежали и пылились в недрах маяка, и никому и дела не было до того, что в них, пока главы старались не быть убитыми, мастера – убить-таки главу, а остальные – выжить сами и снабдить мастеров необходимым. Длань превратилась в какое-то отдельно взятое сообщество, живущее своей жизнью, автономной от остального мира, и это вполне объясняло, почему ему и многим таким как он то и дело перепадали заказы от Длани – самим гильдийным было попросту некогда, ведь самая суть организации была искажена. И Шеду было очень интересно узнать, как давно и кем. А заодно, может быть, и ещё что-то из истории Длани, в конце концов организация существует века.
Единственная трудность состояла в том, что Грэй до сих пор не научился толком читать. С книгами у него никогда особо не ладилось – терпения не хватало. Слова складывались слишком медленно, чтобы покончить хотя бы с одной страницей – и это если говорить о странице из храмовной книги, где буквы все выведены аккуратно и чисто, крупно и разборчиво рукою храмовного писаря. Впрочем, раньше Шеду и не то, чтобы особенно старался – учил грамоту больше для разнообразия, не всё ж в кабаках просиживать. А теперь, вроде как, стимул получше появился.
Но всё ж хотелось оттянуть неприятную необходимость читать, и поэтому обратно к маяку Шеду путешествовал своим ходом, отослав умельцев магии Порядка сразу после телепортации в школу Дагона.
В Сарборо Грэй решил не заходить, но и так было видно, что город мало-помалу приходит в себя после буйства пиратов. Обойдя его стороной и оказавшись на побережье уже под вечер, Шеду присоединился к немалой компании народа. Вроде бы это была регулярная стоянка, и за несколько медяшек мужик начерпал ему из котла каши и шмякнул худой кус дичи в плошку. С нею-то он и устроился у костра, где молодой бард наигрывал на лютне.
И тут-то Шеду и столкнулся с неприятностью.
Перстень он решил теперь уж не снимать, чтобы случайно не потерять – уж ему ли не знать, как просто побрякушки покидают карманы и сумки. Да только сам перстенёк был уж больно броский – только ленивый в Айлей не ведает вовсе, что такое Чёрная Длань, и уж не станет всякий встречный-поперечный носить таковой перстень, если не имеет оную в виду. Но и демонстрировать свою принадлежность всем подряд – идея дурная. Хоть дела Длани и вне закона, но покуда услуги гильдии нужны власть предержащим, а сами гильдийцы всё больше шастают тенями и себя не афишируют – никто не станет слишком уж активно за ними гоняться.
Потому-то Шеду и стал носить на правой руке перчатку. Не учёл лишь, что в перчатке мясо с кости жрать не с руки. Он недовольно схватился за перстень, нащупав его через перчатку, и огляделся мельком, прикидывая, не выйдет ли ненадолго снять перчатку вместе с перстнем, чтоб поесть по-человечески. Бард остановился и тоже начал оглядываться. Предчувствия Шеду ничего не говорили, но эдакое совпадение ему не понравилось. Он сразу оставил руку в покое и стал ковырять еду, исподволь осматривая барда, благо, тот продолжил петь.
Чем дольше Грэй смотрел, тем более чужеродным казался ему певец. Изящный (хотя это, наверно, нормально для барда), в одежде, не особенно подходящей для путешествий, эдакий аристократ будто бы.
Не все были единодушны в то утро на маяке. Могло ли статься, что бард этот – засланец от какой-нибудь группы, которую устраивал старый порядок?
С другой стороны, не бросаться же на парнягу из-за собственной паранойи.
«Надо бы как-то выяснить наверняка», – решил бородач. Только ведь напрямую не спросишь. Кто ж сознается, что он убийца? Особенно если пришёл за твоей головой.
Бойцом парень быть не мог, сложно сохранить такую изящность при постоянных схватках, даже если ты альв. Стало быть, маг.
«Вот и поглядим.»
Шеду постарался подобраться поближе, стараясь не привлекать к себе внимание, а оказавшись достаточно близко, улучил момент, чтобы поставить подножку проходящему мимо мужику. Тот запнулся и, потеряв равновесие, полетел прямо на певца. Шеду цепко смотрел на барда – что тот станет делать. Маг постарается рефлекторно избежать столкновения и проявит себя – это точно. Особливо если он со злым умыслом. Когда только делаешь вид, что расслаблен, а сам внутренне в напряжении из-за предстоящего дела – и реагировать будешь соответственно.

Как-то подсознательно Шеду ожидал, что парень вскочит, на ходу бросая заклятие или, может, метательный нож в падающего. Он весь напрягся, как волк перед прыжком, готовый в следующее же мгновение вступить в схватку. Какой-то частичкой души он, наверно, даже хотел, чтобы парень оказался врагом и обнаружил себя.
Но певец лишь неловко дёрнулся, по всей видимости, желая уйти от столкновения, и оказался подмят упавшим мужичком. Как и полагается обыкновенному барду. Даже приобнял свою лютню, как мать ребёнка, явно стремясь защитить инструмент. Лицо его выражало смесь брезгливости и страданий, что вполне понятно, учитывая, что он, вероятно, всё же был аристократического происхождения.
Как бы там ни было, а Шеду расслабился, вполне удовлетворённый результатом. Хотя теперь ему было самую каплю стыдно за то, что углядел в баюне разбойника. Поэтому, отставив свою почти уж пустую плошку, поднялся, подошёл к бедолаге, всё ещё пытающемуся выбраться из-под тяжести мореходца (который, ко всему, оказался нетверёз, а потому и подняться ему не удавалось), кое-как обтерев обе руки — особенно правую, в перчатке, — о штаны, отпихнул пьянчугу и предложил парню помощь.
— Давай-ка... — приговаривал он, подтягивая тонкопалого юношу вверх, а другой рукой подхватывая лютню.
Грэй отошёл немного в сторону, увлекая за собой барда и крутя лютню в руках, не углядывая на ней ничего шибко критического. Хотя откуда ему знать, какие из потёртостей на ней свежие, а какие — нет? Да и скудное освещение не в помощь. Шут пойми, целая, али нет, он и лютню-то чуть ли не впервые в жизни в руках держит.
— Хм-м... — протянул он растерянно. — Ну... ты, наверно, сам разберёшься, — пробормотал Шеду и всучил инструмент обратно владельцу.
Не зная, что ещё сказать — не извиняться же, в самом деле! пускай уж лучше его участие так и останется маленькой тайной, — Грэй мельком, но выразительно глянул туда, где недавно сидел бард, а сейчас ещё не закончилась толком возня, добавил:
— Во как, а? Повело. Притягательная, видать, музыка у тебя, — бородач тихо хмыкнул своей неловкой шутке. — А чего ж ты, милсдарь, средь мужичья затесался? В твоих-то одеждах, — Шеду чуть выделил интонацией, как бы намекая, что одежды у барда тонкие и выглядят дорого, в отличие от одежонки тех, кто ошивался в этом лагере, — да на графских бы пирах знати слух услаждать.
Сейчас, стоя достаточно близко к барду и имея возможность рассмотреть повнимательнее, бородач и заметил, что такое сочетание цветов ему кажется знакомым, из памяти всплыли рисунки из храмовных книг, повествующих о вамфири. Сам Шеду в вамфирьих землях ни разу не бывал — как-то не довелось, потому и не сразу припомнилось.
Сообразив теперь, что перед ним вамфири, он даже немного удивился, поскольку все те немногие его собратья, что встречались Шеду раньше, отличались весьма выдающейся скоростью реакции, и уж наверняка любой из них без труда увернулся бы от обыкновенного человека, который к тому же даже и не нападает, а попросту падает.
— Никак в Академию едешь? — спросил Грэй, смекнув, что раз уж эдакого обласканного деньгами парнягу понесло из Л'Оролена через Сарборо к морю, то уж наверняка туда, в оплот мудрости и магии, тем более, что по виду он, вроде как, вполне смахивал на студента, да и кто как не студент станет пробавляться песнями, ведь потом уж его родственники наверняка заставят заниматься какими-нибудь делами фамилии, имения и чем там они ещё занимаются целыми днями. Шеду ему даже заранее посочувствовал, поскольку прямо сейчас имел заботы подобного толка.

[indent] Бард кротко улыбнулся, получив назад свой инструмент. Ну чисто ягнёнок в окружении чёрт знает кого — обрамление из местной компании совсем не шло ему.
[indent] — Да не, — Грэй махнул рукой, подкрепляя жестом ответ. — Какое там. Я больше, как бы это выразиться, — он щёлкнул пальцами, — путешественник: в разных землях бываю проходом, а дома не имею.
[indent] Путешественник — это, конечно, не совсем верное слово, путешественники обыкновенно имеют маршрут, желают мир повидать, набираются впечатлений, чтобы потом вернуться домой и вспоминать славное своё спокойное приключение. К Шеду же ближе было слово «скиталец» — без места в жизни, без дома, без близких, без цели. Впрочем, цель-то он как раз, наконец, обрёл. И она, по его умыслу, должна была проложить путь ко всему остальному.
[indent] Юноша тем временем подобрал с земли, доселе скрытые от взгляда Шеду, мечи. Да какие! Мечи, достойные вамфирьей аристократии, да даже альву было бы не зазорно такими пользоваться — изящной формы, словно два тонких пера, с растительным орнаментом на лезвии и рукояти. Шеду даже присвистнул уважительно. Конечно, мечи разительно отличались от привычных глазу обычных солдатских бастардов, но, несмотря на то, что бард был совсем не похож на воина, Шеду отчего-то сразу поверилось, что управляться с ними он умеет. Тем более никто не стал бы одаривать эдакой роскошью раба, не умеющего обращаться с оружием (если, конечно, про рабство парнишка не приврал).
[indent] Само по себе упоминание о рабстве выстроило одномоментно в голове бородача цепочку ассоциаций, конечная из которых неприятно отозвалась в сердце относительно недавним противостоянием. Но тут же улетучилась, оставив за собой напоминание о цели.
[indent] — Шеду, — рука рефлекторно дёрнулась, чтобы пожать руку нового знакомца, но Грэй успел себя одёрнуть, поскольку бард не предлагал свою ладонь для пожатия. Пришлось вежливо кивнуть в ответ, и тем ограничиться. Должно быть, такие у вамфири порядки. — Из ди Рхаурр, ишь ты? — на вульфара бард не тянул — в представлении Шеду, — но это было бы логично: вамфири же отлавливают вульфар в рабство. — Слыхал, у них там прежнего лорда — того, — поделился Грэй, красноречиво чиркнув пальцем по своей шее («Интересно, много ли новостей о родных землях получают рабы?»). — Но, говорят, новый тоже не промах, — в понимании бородача, эта информация должна была сгладить первую неприятную новость — всегда ведь приятно узнать, что новый правитель у тебя — не чучело огородное с соломенной башкой или не тиран-самодур.
[indent] Что же до графьёв, то с одним Шеду дело иметь приходилось, впрочем, не при дворе, а так — сперва в таверне обыкновенной, а потом по пути графской славы, что прошлась как раз прямо здесь — через Сарборо. Но Алвер показался Грэю дельным, хотя аристократичность из него так и пёрла. Граф, что поделать. Об этом обо всём он, однако, речь заводить не стал, об отвоевании Сарборо наверняка на все лады во всех краях успели поговорить, и Тео уже вполне мог знать ничуть не меньше самого Шеду, а то и больше.
[indent] Был ли в Академии приют для барда — Шеду не мог даже предположить, ведь когда спрашивал, не ведал ещё, что перед ним бывший раб. Теперь-то вопрос казался странным. С другой же стороны, ведь нашёлся там приют для дагонитов, когда их школа фатально пострадала от капризов погоды, так что почему бы и барду не нашёлся там угол?
[indent] — Ну… ты мог бы устроиться там учить? — предположил Грэй. — Там ведь много учится детишек состоятельных господ, им музыке обучиться, поди, полезно было бы. А тебе за то — приют и жалование.
[indent] На это Тео лишь печально отметил, что на морской переход до Академии тоже надобны деньги, с чем Шеду не мог не согласиться. Однако мог помочь. К тому же, тогда он мог бы с чистой совестью выкинуть из головы остатки мысли о том, что в приступе мнительности чуть не сломал хрупкого певца.
[indent] — А знаешь, чего? Могу подсобить с переправой, братец. Корабль отходит на рассвете, но ты, кажется, не обременён поклажей сверх той, что при тебе?
[indent] Шеду в самом деле рассчитывал, что грэм, который должен был переправить его на Корн, не станет слишком уж препираться с главой преступной гильдии из-за одного лишнего пассажира, не входящего в договор. Всегда полезно иметь в запасе тех, кто задолжал тебе услугу, а Тео почти наверняка найдёт своё место при каком-нибудь дворе, он и выглядит так, словно только для того и создан.

[indent] При упоминании смерти прежнего лорда лицо юноши исказилось, и в этом не было наигранности. Если доселе Грэй ещё мог сомневаться в том, что Тео имеет отношение к вульфарам, то такая реакция эти сомнения изрядно рассеяла: у барда на лице отразилась искренняя горечь, какую мог испытывать, наверно, только уроженец ди Рхаурр или кто-то, чьи лучшие периоды жизни прошли там. Впрочем, Шеду упомянул о смерти лорда вовсе не затем, чтобы оценить реакцию, а только беседы ради. Сам-то Шеду ни прежнего лорда, ни нового не видел даже издали. Впрочем, в одной из храмовых книг ему попадался портрет Рихарда Ди Рхаурр
[indent] Тем временем бард, похоже, всерьёз взвешивал идею устроиться в Академии. Шеду, хоть и ничего особенно не знал про Тео, всё же считал, что это для него будет сейчас наилучшим, учитывая отсутствие денег и недавнее освобождение из рабства. Неприкаянная жизнь вроде той, какую ведёт сам Грэй, всё-таки не каждому подойдёт, а Тео весь как фарфоровая чашечка, которой место в богатом замке среди дорогих тконей и самой лучшей еды, и его мечи это впечатление совсем не развеивают.
[indent] — Потребуется, — подтвердил Шеду, — обязательно потребуется. Но это уж капитан пусть решает, к чему тебя там припахать, к чему у тебя есть способность. В крайнем случае будешь помогать тянуть леера и канаты. Да и песня лишней не будет. Такая, под которую работается хорошо, бодрая.
[indent] Фразу про мечи Грэй предпочёл не комментировать. Не всякий меч можно требовать в качестве оплаты, всё же. По некоторым сразу видно, что они — не из большой партии, что их штучно ковали. За эти два бардовских меча, пожалуй, можно полкорабля выкупить, а то и весь, не то, что одну перевозку в кубрике, провонявшем солёной влагой, рыбой и крепким застоялым потом.
[indent] Ночь только собиралась начаться, а до утра времени и подавно была уйма, и юноша был прав — стоять столбом на месте не годилось.
[indent] — Историю? Хм, можно. Но для историй нам нужно что-нибудь огнедышащее, если ты понимаешь, о чём я, — Грэй легко пихнул беловласого локтем в плечо и начал осматриваться, соображая, где тут разливают. Ясно, что хорошего пойла тут ждать не стоит, даже с учётом того, что Шеду называл хорошим то, что приличному человеку хлебать, поди, не только зазорно, но и противно. Однако ж до настоящего тепла даже днём ещё было далековато, а про ночь нечего и говорить, так что без какого-никакого приюта согреваться доступными способами — первейшее дело.
[indent] Заприметив, где кучкуются те, что пошумней, Грэй кивнул в ту сторону:
[indent] — Вон, пойдём, — и, добродушно хлопнув барда по лопатке, направился в направлении лоскутка света, выхваченного из  уже спустившейся темноты несколькими факелами. Тео, очевидно, придётся угостить, решил бородач, но денег у него и самого было не густо, так что он на всякий случай правдоподобно споткнулся о кого-то, уже сопящего прямо на земле, исправно ругнулся и старательно поднялся на ноги, не забыв обшарить пояс и карманы бедолаги, который к утру благо если только продрогнет, а то поди начнёт лёгкими плеваться. Небольшой кошель сони сменил карман, большего Шеду и не нужно было.
[indent] В пятне света пухленькая громкая хохотушка стреляла глазками в мужчин, которые окопались возле накрытого крышкой котла, и по всему заигрывали ради большей порции или меньшей цены. Хохотушка хохотала на их сальности, периодически хлопая зажатой в пухлом кулачке утиркой то по одному, то по другому, но в цене и количестве не уступала.
[indent] — Два медяка, — мгновенно сообщила она, едва бородач подошёл ближе.
[indent] — А чего льёшь-то? — уточнил он, посмеиваясь.
[indent] — А тебе за две медяшки будто разница есть, — добродушно-насмешливо ответила она, — грог, чего ж ещё-то.
[indent] — Ну налей две, красавица, — Шеду влез пальцами в новоприобретённый кошель и, ощупью сосчитав монеты, вытащил ровно четыре медяшки.
[indent] — С кружками это по три будет, а то посуды на вас не напасёшься, — она погрозила Грэю здоровенным половником, будто он сам лично ей всю посуду уже не первый год бьёт.
[indent] — А Гхыр с тобой, три так три, лей уже, — своей кружки он не носил, потому вытащил ещё два медных и положил на крышку котла. Хохотушка сгребла их в кармашек засаленного фартука и налила пышащее паром горячее пойло в две кривенькие глиняные кружки высотой в добрых пол-локтя, да и шириной, пожалуй, тоже.
[indent] — Чтоб вернули потом, — предупредила она.
[indent] Шеду развернулся и сразу сунул одну белобрысому:
[indent] — Давай-ка отойдём, чего тут толпиться.
[indent] Хотя толпиться там было чего — от котла, постоянно подогреваемого очажком, шло живое тепло.
[indent] Вместе с Тео они пробрались к ближайшему бивачному костру, благо местечко на бревне им нашлось. Глотнув из кружки, Шеду помолчал, раздумывая о вкусе жидкости. Какой-то крепкий алкоголь там определённо был, но вместо лимона, как он и ожидал, была лесная травка, очень похожая по вкусу, а крепость была явно поменьше той, что полагалась грогу.
[indent] — Значит, говоришь, историю… А тебе какую лучше, про любовь, доброту или битву?

[indent] Вместо простого ответа, которого ожидал Шеду на свой вопрос, бард выдал длинную речь, наверное, достойную барда, аристократа и в целом натуры тонкой. И речь эта вызвала удивлённую усмешку на лице бородача: он-то и не думал, что паренька так многое угнетает в тёмный час в окружении оборванцев, да с вместительной кружкой горячего хмельного. Вот уж, пожалуй, самое странное место и время, чтобы чувствовать себя несчастным. Хотя вполне подходящее, чтобы задаться вопросом, как такой изящный садовый цветок дошёл до жизни такой. Им-то он, видать, и задался.
[indent] Когда бард взял-таки паузу, Грэй рассмеялся:
[indent] - Балбес ты, бард. К чему такое смирение, будто тебя на плаху ведут? Твоя лютня с тобой, руки пока, вроде бы, тоже при тебе, так что хоть и не при богатых дворах, а слушателей ты всё одно найдёшь, так что медяшку-другую на сытный ужин заработаешь, - Шеду снова похлопал хрупкого юношу по плечу, на этот раз - ободряюще. - Держись, наоборот, больших городов, там слушателей при деньгах больше. А камни погрызть всегда успеешь. А люд... он и правда грязный, чего обманываться. Все живём как умеем, - Грэй невозмутимо пожал плечами, с долей веселья припомнив в очередной раз, как давно и сам ходит немыт.
[indent] «Кто-то вон ищет скалистое побережье, чтоб устроить там свою жизнь, а кто-то - наоборот. Веселишься, Великая?» - подумалось ему с оттенком нежности к покровительствующей богине, и он мазанул взглядом по тёмному небу. Может быть, такова и есть её задумка? Может быть, не зря он этого юношу, странного, нелепого в этом месте, одетого в неподходящую одежду в это время года, повстречал?
[indent] Будто отвечая его мыслям, Тео отметил:
[indent] - Впрочем, боги мудрее нас и вероятно, укажут путь.
[indent] - Это точно, - тихо согласился бородач.
[indent] Из трёх предложенных вариантов бард выбрал четвёртый - самый далёкий от жизни Шеду. Если чего-то с ним и не случалось - так это героизма и прекрасных порывов души. Разве что, не считая порыва предложить барду возможность совершить морское путешествие до Корна.
[indent] - О героизме... хм-хм. Ну, полагаю, о героизме графа Алвера и о его триумфальной победе над пиратами при Сарборо ты и так наслышан? Ага-а-а. Ну ладно, слышал я одну, - он хлопнул свободной рукой себя по ляжке, и сделал хороший глоток исходящего паром напитка, - вообще не о героизме, - он хохотнул, припоминая и сплетая в одно обрывки, которые слыхал. - Сказывают, что наш мир - не единственный, что есть другие. И будто бы иногда из тех других к нам попадают залётные гости. Ну их, ясное дело, никто в глаза не видывал особо, так что гхыр их ведает, на что они такое похожи, а вот один-то точно выглядел навроде нас с тобой. Но по сравнению с любым айлейцем был он во много раз сильнее, сильнее даже десятка самых крепких вульфар, быстрее десятка самых быстрых вамфири,.. ну суть ты ухватил, в общем. Среди нас ему равных не было. А ко всему ещё и магией он владел какой-то необыкновенной - тут тебе и огонь невероятной мощи, и иллюзии невообразимых размеров и ещё чёрт-те что - это при том, что был он ещё молод, а вовсе не убелённый сединами многомудрый да многоопытный, так считается. В пылу битвы, говорят, он наводил иллюзию исполинского харрека... ну вот прикинь - выше дома зажиточного купца, вот в таком духе. М-да, - Грэй отпил ещё и немного помолчал, будто раздумывая об истории. - В общем, чего... Ну с ним, ясно дело, охота враждовать у всех быстро отбилась, это самому же дороже выйдет. Зато многие из этих, - Шеду ткнул указательным пальцем в сторону неба, - аристократов, лордов всяких, быстро смекнули, что такую силушку недурно бы себе на службу поставить. А только ентот пришлый тоже не дурак был, вроде как тоже из каких-то господ по происхождению, и даже за богатства спину гнуть на постоянной службе не желал. Ну так и сложилось, в общем, что когда этому пришлому - я имя не называю, потому что никто уже его и не помнит, уж извини, - так вот, когда этому пришлому скучно становилось, он шёл, да за крупный барыш нанимался чего-нито сделать, для чего его таланты пригодны. Иной раз тихонько пришлёпывал кого-нибудь из лордов, который другому дорожку перешёл, иной раз помогал кому земельку отжать у соседа, иной раз караван сопровождал. Со всеми царьками и князьками на короткой ноге был, всё про всех знал, а про него особо никто ничего не знал, неизвестно было даже, где он живёт-то вообще. А это ведь, сам понимаешь, из вежливости и опаски ему каждый улыбнётся и каждый втихую ножик в рукаве держит, никому не нравилась этакая его неподконтрольность.
[indent] Кружка за рассказом постепенно опустела. Когда Грэй в очередной раз обратил её донышком кверху, то обнаружил, что в ней уж ничего не осталось.
[indent] - Эта, обожди-ка, пойду, обогащу хохотушку ещё на несколько медяшек.
[indent] И он направился к котлу с весёлой девушкой.

[indent] Шеду быстро обернулся туда-обратно и вернулся с двумя глиняными кружками - трудно было не приметить, как бард то и дело заглядывал в свою опустевшую, хоть и не сказал ничего, видать, из вежливости. Хотя и пришлось заплатить лишнюю медяшку за ещё одну кружку, но не пить же Шеду одному. Да и медяшка та, честь по чести, стырена без труда - не жалко.
[indent] Юноша, стоило приблизиться, сразу выдал вопросы. Видно было, что их у него больше - аж вперёд подался, вскочил бы, кажется, даже, да воспитание не позволяет. Посмеиваясь, Грэй вручил ему тёплую кружку, исходящую паром, и сам устроился поудобнее.
[indent] - Я вот, знаешь, - начал он с некоторым восхищением в голосе совсем не с ответов на нетерпеливые вопросы, - как-то не задумывался раньше о бардах, Тео. Это же у вас какая профессия многогранная!
[indent] Грэй помолчал немного, думая о том, что тренькать песенки и даже запоминать их, должно быть, не самое сложное в этой стезе, и что барды должны, кроме этого, то и дело писать новые баллады, узнавать чужие, знать, где какая песня популярна у люда, и иди знай, сколько там на самом деле ещё тонкостей и сложностей. Да чего далеко ходить: вот хотя бы постоянно находиться в пути - и то уже не просто.
[indent] - Вы всё равно, что странствующие исследователи. Только результаты не хороните в книжках, а всё время поведываете остальным. Хм.
[indent] Грэй помолчал ещё немного, укладывая в голове свою переоценку бардовской братии, а затем сделал несколько крупных глотков терпковатого согревающего напитка и вернул своё внимание собеседнику и его вопросам.
[indent] - Это я к тому, что удивительно метко вопросы задаёшь. М-да... Он, видишь ли, немало прожил, известно, что никому не удалось сразить его ни в честном бою, ни в бесчестном. Когда б захотел, он мог бы стать властителем всего Айлей, подмять под себя всех; только ему это было не интересно. Кстати, - Грэй встрепенулся, - говорят, король Арквик даже застал то время немного! Шут знает, может врут. В общем, какое-то время этот чужак перебивался заказами такими, брал за них дорого и, вроде бы, немалое богатство скопил. А потом, как-то раз, - слышь чего? - была у какого-то князька нужда в его помощи, князёк возьми да и ляпни, мол, любую плату требуй, только помоги. И ведь на людях, на людях ляпнул. Ну а пришлый возьми да и скажи - давай мне, мол, первенца твоего. Смекаешь? Сына в качестве платы затребовал! Ну князь-то, ясное дело, на попятную попытался, а тот - нет, говорит, ты, говорит, при всех сказал, что могу требовать, что хочу - всё дашь; а не дашь - сам возьму, только тебе, говорит, мёртвому, до того дела уже не будет. М-да.
[indent] Шеду перевёл дух, отхлебнув ещё из глиняной кружки, а потом продолжил:
[indent] - Ну и вот, чего тут супротив него сделаешь, пришлось отдать малятку, - бородач хлопнул себя по колену. - И потом не раз ещё забирал платой детей, но, вроде бы, не то, чтобы часто. И главное, понимаешь - не понятно ведь, куда забирает. Ну детей потом не видали больше, думали даже, что он их жрёт натурально. А потом, уже через десяток-другой лет, стало ясно - не жрёт. Он их, понимаешь, учил, воспитывал, растил, ну, в таком духе. Магией они, правда, если и владели, то уж не лучше других, с ним-то никто из его последков не сравнялся, - Шеду махнул рукой, подтверждая жестом слова о незначительности сил кого бы то ни было по сравнению с героем его истории. - Ну воспитал он их, выучил по-своему - и вывел в свет. Так сказать. Начал вместо себя высылать время от времени к князькам, ежели тем услуга от него была нужна какая простая, а сам только за что-нибудь масштабное брался по первости. Потом совсем на покой ушел, говорят. А потом и вовсе след его затерялся. Но тут уж как - след затерялся, а дело только в рост пошло. - Шеду сделал снова паузу, словно задумался о чём-то, а потом, прищурившись, глянул на барда: - Да ты уж понял, небось, про чего я тебе толкую, а? - бородач весело хохотнул и легонько пихнул локтем юношу в бок. - Примета приметная была у пришлого, хотя люди разное сказывают. Одни говорят, он, вроде бы, всегда носил перчатку искуснейшей работы из кожи чёрных харреков, да с когтями из железа, а другие - что то не перчатка вовсе была, а натурально у него кожа на руке такая была, то ли болезнь, то ли иллюзия, то ли ещё чего. Правая длань - чёрная. Смекаешь?
[indent] Грэй опрокинул залпом остатки напитка в себя, хотя в том уже тепла не осталось, а краем глаза всё поглядывал на собеседника, довольный, что смог поведать страннику-барду такую историю, которой тот ещё не слышал, угадывая эффект, произведённый рассказом, по его лицу, озаряемому не слишком щедрым светом звёзд и лун. На несколько мгновений повисла тишина, так что стало слышно тонкий ультразвуковой писк летучих мышей.

Тео новой порции того пойла, что девчушка обозвала грогом, обрадовался, и даже посетовал, что ему нечем возместить траты, хотя трат тех было — гроши, да к тому же из чужого кармана. Хотя, конечно, если б не ловкие руки Шеду, привычные из этого самого чужого кармана тащить лишнее, сидели б они сейчас без питья.
— Ну придёт время — спрошу с тебя этот долг, в накладе не останусь, баюн, — успокоил он юношу с коротким смешком.
Тео, конечно, был прав — чтобы делать своё дело хорошо, нужны были и регулярные тренировки, и регулярная работа, ведь любая промашка могла обойтись непомерно дорого. Другое дело, что Грэй раньше как-то не думал, что ремесло барда может тоже быть непростым. Просто ничто раньше его на эту мысль не наводило. Барды для него были… ну вот как бабочки — яркие, лёгкие, чего-то там себе порхают и бед не знают, вкушают с княжьего стола, увиваются за чистенькими служаночками — в таком духе. Как картинка из книжки, даже срать не ходят. И только сегодня, понаблюдав чуть за случайным бардом, и то — из-за собственной настороженности, наконец начал складывать картинку, более близкую к реальности, в которой вообще-то не так уж сладко быть перехожим певцом, оказывается, и даже служение господам может окончиться в любой момент тем, что ты окажешься в тонкой не по погоде одежде без гроша в кармане на берегу моря в сомнительном окружении.
— Может, и так, — неопределённо отозвался Шеду. Всё таки его байка больше похожа на случайное нагромождение слов, в отличие от того, как складно обычно рассказывают барды. Но спорить всё же не стал — ни к чему, — а продолжил рассказ как умел.
Шеду понравилось, какое впечатление произвела его история: бард будто кружился в водовороте своих внезапных озарений, как бывает, когда куча разрозненных ниточек-сведений вдруг увязываются в цельный гобелен. И ещё он угадывал в барде себя самого, свои чувства, когда сам узнавал это всё. Невероятно — другие миры и гости оттуда! Да какие удивительные. И связанные с чем-то давно знакомым! Почти детский восторг чувствовал Шеду, когда собирал эту легенду по крупицам. И сейчас ему было тепло видеть исполненного чувствами Тео. Впрочем, для Шеду история значила чуть больше, ведь он имел прямое отношение к Чёрной Длани, тогда как для барда это лишь одна легенда из сотен других.
— Ну я только этим одним интересовался, — бородач пожал плечами, — хотя, вон, слыхал про Чёрных Всадников? Это когда усопшие из земли вставать начали. Тоже, вроде бы, мироходцы. Я, правда, сам их не видел, не знаю, потому ли они чёрные, что доспехи у них чернёны, али руки у них тоже такие. Ну да эти уже сгинули, пришли и пропали. А тот вон долго протянул. Но про него всё равно мало чего известно, — протянул Грэй, безнадёжно махнув рукой, — уж больно давно дело было, никто уже про это ничего не помнит, даже легенд не осталось. Только, считай, Длань осталась, но там… — Шеду осёкся. Размяк от этой согревающей пародии на грог, от наивного юноши, от самодовольства, что знает то, что известно мало кому, от костра в ночи — и едва не сказал лишку.
— Ну, сам понимаешь, — закончил он совсем не так, как собирался. Но кое-что из сказанного самим Тео его заинтересовало: — Говоришь, слышал уже о людях с одной чёрной рукой? — «Может ли быть, что он не один был? Так, пожалуй, даже ближе к правде, если их с самого начала несколько прибыло, и вместе они всё это так устроили. Хм. Быть может, просто записи только один вёл?» — А что слышал? Меняю свою историю на твою. А то, может, потом и ещё чего добавлю к своей сверху, — Грэй хитро оскалился. Ему бы только собрать историю целиком! И ещё бы тот шифр разгадать, то точно не айлейские буквы. Или айлейские? Может, в ту пору алфавит другой был? Как узнать-то теперь…

[indent] Удивительно буднично бард сказал это «скрещивать с ними оружие», так, что бородач даже и не понял, верить этому или нет. Всё-таки юноша был щуплым, и с музыкальным инструментом его представить было намного легче, чем машущим мечом, а вернее — двумя мечами, коими он, тем не менее, обладал. Не говоря уже о схватке с несколькими рыцарями, которые прошли через Айлей, будто шаркань сквозь водную толщу, и оставили за собой разрушительный след. А с другой стороны — не было и ни толики бахвальства в этом. «А разве всадники и через земли вамфири прошли?» — вдруг подумалось Шеду, но внимание последовало за словами барда. Сам Шеду тоже слышал всякие слухи про героев, которые последними выступили против Всадников, уж тут плели всякое, хотя про то, что они из других миров были — такую версию слышал впервые. Соль и Тарон, тотчас всплывшие в памяти, на иномирцев не походили, насколько помнилось Грэю, и руки у обоих были самые обыкновенные, хотя, конечно, не могло статься, что они лишь вдвоём выступили против душегубов, и как знать, кто у них в союзниках ходил. Вспомнились и колечки Соль, и Шеду закурил по такому случаю.
[indent] Уж во всяком случае то, что пересказывал Тео, вполне согласовалось с тем, что успел собрать Шеду, а посему и говорили они об одном и том же пришлом. Выходило так, что Тео выпало пообщаться с иномирцем, каковой участвовал в победе над Всадниками и был, как выходит, земляком тому чернорукому, который стоял у истоков Длани! И даже видеть их письменность! Это, конечно, делало Тео очень ценным для его целей, но следовало делать всё по уму, дабы не порождать в светлой голове юноши лишних мыслей и подозрений.
[indent] — Так я, выходит, через два рукопожатия с иномирцем знаком? — заинтересованно хмыкнул бородач. — Преинтересные знакомства случаются в странствиях, что ни говори. А скажи-ка, друже, коли тебе довелось бы увидеть их чужеземные закорючки, ты бы распознал их? — он вгляделся в выхваченное светом костра лицо барда. — Я вообще-то не из праздного любопытства спрашиваю, — он чуть помедлил, на лету складывая историю, но заминку эту можно было бы трактовать и как неуверенность, что дальнейшее можно рассказывать. — Такая у меня нынче работа — узнать всё возможное про то, как Чёрная Длань зародилась, вот и собираю по крупицам то тут, то там, — в сущности он даже не приврал. — Мда. Ну и попалось мне кое-чего в руки. Текст. У меня с грамотой, видишь ли, не очень хорошо, но тут уж буквы совсем какие-то незнакомые. Я думаю, тут одно из двух — либо уж наша грамота за столько времени переменилась так сильно, либо не наша эта грамота вовсе. Но я гляжу, ты вроде бы не балбес, и коль скоро и у знати пожил, и на иномирные буквы посмотрел, так может и различил бы.
[indent] На это можно было только надеяться. Как много времени певец успел провести в компании мироходца? Успел ли хотя бы алфавит выучить? Вроде бы, профессия его обязывает к хорошей памяти на всяческие тексты, так, быть может, запомнил чего-нибудь? А если и запомнил, то как споро сможет читать? Ведь надобно и перевести всё ему, Шеду. Даже если усадить его за рукопись прямо завтра же на корабле, вероятно, во время плавания у Тео будет не так много времени на чтение, так что за 4 дня, что они проведут под парусом, он вряд ли управится… Шеду почти позволил этому захватить себя, но всё же сам себя оборвал. Это всё имело бы значение только в случае, если Тео и правда мог читать текст на чужом языке. И если его вообще не отпугнёт то обстоятельство, что речь о гильдии убийц идёт, с коими мешаться не у всякого глупости хватит. Одно дело Шеду — по нему с порога видно, что за себя постоять сумеет, а другое — Тео. Хоть он и имеет при себе два выдающихся меча, и уж наверное умеет ими пользоваться, а всё же не похоже, чтобы у него было так уж много практики в боевом деле.
[indent] — Хотя у тебя, небось, нет охоты в историю Длани лезть, — Грэй махнул рукой, как бы показывая, что в общем это дело не так и важно, — это я пойму, всё-таки своя жизнь всякому дороже, чем какие-то изыскания в смысле истории.
[indent] С другой стороны оставалась вероятность, что Тео из тех вдохновенных певцов, что витают среди легенд, мифов и сказаний о героях и злодеях, которые последнюю корку хлеба отдадут за хорошую историю. Думать так Грэю позволял вид барда — его не по погоде одежонка, чрезмерно длинные волосы, кои, как кажется, должны бы создавать некоторые неудобства в походных условиях, да и мечи, которые и свистнуть было бы не зазорно — баснословных денег небось выручить можно. Удивительно даже, что ещё не спёрли. Или не порешили где-нито в дорожке.
[indent] Докурив цыгарку, он швырнул остаточек в костёр.