→ Трясина
Под ногами наконец-то появилась твердая почва, и Мэррис с удовольствием пошел с обычной скоростью. Ему так надоело выискивать путь, примеряться, проваливаться и выползать из густой чавкающей грязи, - это невероятно утомляло его. А теперь ночной воздух стал приятен и свеж, луна взошла, земля пружинила под ногами, и юноша почувствовал прилив сил: казалось, ему ничего не стоило идти так хоть всю ночь.
Мэррис благодарил судьбу, что послала ему Даса - сам он бы плутал на болоте, пока не погиб. "Добрый человек, так возится со мной. Жаль только, что я ничем не смогу ему отплатить," - сокрушался юноша. Он старался поспевать за своим проводником, отчего-то чувствуя, что вызовет его разочарование, если отстанет или подаст какие-то признаки слабости. Когда-то одна из жертв его отца, молодая и полная сил девушка-вульфар, которой настолько везло, что им удалось даже выбраться из башни и улизнуть от стражников, назвала его слабаком за то, что юноша не смог поспеть за ней и начал спотыкаться уже через пару часов непрерывного бега. Мэррис пытался оправдываться, что потерял много сил, когда переподчинял отцовского зомби, но оправдывался он мысленно и перед собой, считая, что девушка все равно не воспримет его всерьез. Девушка эта была растерзана взявшимися ниоткуда хищниками, почти сразу же после того, как оторвалась от своего вымотанного спасителя. Мальчика эти хищники боялись, от него пахло гибелью. А самому Мэррису потом влетело за зомби, которого он испортил: Дэмиан пробовал научить того заклинаниям третьего порядка, и ему "почти удалось", что он и повторял между ударами плетью. Юноша все еще слышал слова "жалкий книжный червяк", брошенные ему с презрением, и чувствовал руку, что оттолкнула его с дороги. Но сильнее всего он чувствовал вину - если бы он только мог бежать быстрее, они бы спаслись...
Дас вдруг остановился и посмотрел на него. "Какая-то опасность впереди? Или он думает, что я устал идти?" - подумав так, Мэррис вспыхнул, что, к счастью, скрыла ночная темень.
Они продолжили путь. Чем дальше от топей, тем слаще пах воздух. Юноша ощущал какие-то светлые эманации, и это поднимало ему дух. С каждым шагом он чувствовал, как темное прошлое выветривается из него, как в нем появляется надежда на лучшую жизнь. Радостное возбуждение начало покидать его уже ближе к утру, когда с неба исчезла луна. Из предрассветного мрака вынырнуло старое покосившееся здание с приветливо светящимися окнами. Из здания доносились голоса. Осознав, что люди, настоящие живые люди совсем близко, Мэррис замедлил шаг и почувствовал, словно в его животе заворочалось что-то холодное и склизкое. Тревога хозяина передалась Пушистику, и монстр ободряюще прижался к его ногам.
- Пришли, - сказал Дас, отступив от двери, словно приглашая Мэрриса зайти первым, но юноша словно застыл, ощутив, насколько он там будет ни к месту: веселящиеся добрые люди и грязный оборванный мальчишка, несущий смерть всему живому, а с ним штопанный голем плоти с горящими глазами и зубастой пастью. Взглянув на Пушистика, Мэррис наверное впервые в жизни подумал, что не такой уж он и милый на первый взгляд. Но стыд и страх показаться слабаком перед Дасом все же вывел юношу из ступора и заставил войти в трактир.

Зайдя внутрь, юноша почувствовал, как сильно он на самом деле устал, замерз и проголодался. Ночь была теплой, но только не по сравнению с горящим очагом, а ел юноша в последний раз где-то сутки назад. Реакция трактирщика успокоила Мэрриса - он-то боялся худшего: что на них нападут. Ведь тогда бы Пушистик стал защищаться, чего бы юноша точно не выдержал. А предложение оставить монстра на улице он воспринял не очень хорошо. Дело было даже не в том, что Пушистик был его лучшим другом вот уже много лет, просто голем плоти всегда защищает хозяина, всегда находится рядом, нельзя просто отправить его прогуляться на часок-другой, как обычного зомби. Мэррис читал об этих существах и очень хорошо помнил примечание о неконтролируемых големах плоти: ведомые фантомными инстинктами, немертвые твари уничтожают все на своем пути. Конечно, его любимец имел хозяина, магическая связь с которым была даже сильнее их дружеских уз. А если Пушистик почувствует, что Мэррис в опасности? Кто тогда остановит его?
Он бы и дальше мешкал, но Дас приободрил его. Смутившись и чувствуя бескрайнюю благодарность за обещание о нем позаботиться, юноша вышел с Пушистиком за дверь, отойдя чуть подальше от входа, в самый темный и укромный уголок.
- Побудь тут, дружок, чуть подальше, чтобы никого не напугать - попросил Мэррис, опустившись перед монстром на одно колено и потрепав его по холке. Подумав еще, он добавил:
- Пушистик: не нападать ни на кого. Не привлекать внимания. Не сходить с места. Ждать меня.
Глаза зомби сверкнули, словно в знак того, что тот понял команду. Уподобившись послушному псу, монстр улегся на землю, опустив голову на передние лапы, и прикрыл глаза. Мэррис кивнул и вернулся в трактир, все еще опасаясь за любимца. Вернее, за окружающих, - едва ли среди них найдется воин, способный одолеть голема плоти до того, как будет разорван живьем. Но Дас велел юноше не бояться, и Мэррис постарался забыть свои опасения. Ему это легко удалось, ведь он так устал, что пошатывался на ходу. Миновав барную стойку и занятых своими делами посетителей, юноша поднялся по лестнице и прошел в нужную комнату. Если кто-то и бросил на него излишне любопытный взгляд, он, вымотанный и погруженный в свои мысли, этого не заметил.

Мэррис присел на край кровати, с трудом удержавшись от того, чтобы не рухнуть на нее. Когда трактирщик принес завтрак, юноша не был уверен, что не уснет лицом в тарелке.
- Если господа захотят в баню, я растоплю печь и натаскаю свежей воды. Там и постираться сможете. А то я смотрю, вы издалека, - добавил трактирщик, и Мэррис вдруг осознал, что представляет из себя не самое лучшее зрелище. Мокрый, извалявшийся в грязи и тине он, наверное, был похож на болотное чудище.
- Да, мы всю ночь шли. А баню растопи чуть позже, старик, мы отдохнём и спустимся, да, Мэррис? - услышал юноша ответ Даса.
- Нет, я, пожалуй, воспользуюсь этим предложением сейчас, - пробормотал он, встряхивая головой, чтобы отогнать сонливость, и мысленно добавил: "Неприятно было бы спать в таком виде в приличном месте."
Приличным местом этот трактир можно было назвать с натяжкой даже по сравнению с лужей, в которой Мэррис собирался провести эту ночь до встречи с Дасом, но башня, в которой юноша провел всю свою жизнь, была ненамного лучше этого места. Мэррис поднялся с кровати и последовал за удалившимся трактирщиком.
- Извините, - тихо сказал он в спину спускавшемуся с лестницы старику.
- Да? - обернулся тот.
- Я бы хотел воспользоваться вашим предложением... Насчет бани, то есть, - проговорил Мэррис, от смущения не находивший других слов. Он и сам уже злился на самого себя за эту глупую стеснительность.
- Конечно, господин, - любезно улыбнулся трактирщик. - Я позову вас, когда все будет готово.
- Благодарю вас, - еле слышно отозвался юноша, злясь на себя еще больше. Если бы он только мог, он бы дал себе хорошего пинка. Больше всего ему хотелось сейчас убежать обратно в лес. Сделав глубокий вдох, юноша вернулся в комнату и принялся за еду. Полученный им заряд неловкости подарил ему второе дыхание. Или уже третье - он не считал. Мэррис осторожно взял одну из кружек и исследовал содержимое. Он раньше никогда не пил ничего, кроме обычной родниковой воды. Он отхлебнул и поежился: напиток был действительно очень пряный, но не неприятный.
Спустя некоторое время трактирщик снова постучал в дверь и пригласил Мэрриса следовать за ним. Баня в этом месте практически ничем не уступала подобной комнате в лесной башне. Показав, где что лежит, трактирщик с улыбкой вышел и закрыл за собой дверь. Юноша постирал и тщательно отжал свои вещи, разложив их для просушки поближе к печке, счистил грязь с сапог, а уже после этого принялся за себя. Горячая вода взбодрила его, словно смыв с кожи не только грязь и пот, но и усталость от странствий по болоту. Вытеревшись насухо полотенцем, Мэррис надел слегка влажные, но чистые вещи и пригладил мокрые волосы. Он редко смотрелся в зеркало и не интересовался своим внешним видом, от чего не подумал, что обнаружившиеся на его коже после мытья алые, похожие на ожоги линии могли насторожить тех, кто не был знаком с их природой. Со стороны могло показаться, что парень прислонился лицом к узорчатой каминной решетке, только вот узоры эти сбегали с лица на все его тело, остановившись на запястьях и лодыжках. Юноша постарался прибраться после себя, после чего вернулся в комнату, не забыв по пути поблагодарить трактирщика. Мэррису показалось даже, что он не смог бы уснуть до самого вечера, но сон сморил его сразу же, как только он присел на край своей кровати. К счастью, упал он головой на подушку. Очнулся юноша уже после полудня, сразу ощутив неловкость и смущение и приготовившись извиняться перед Дасом за свою слабость.

Никогда ему раньше не доводилось спать на постели с подушкой и всем прочим. В фамильной башне у него было каменное ложе с каким-то то ли плащом, то ли шкурой в качестве одеяла - очень холодно зимой и в плохую погоду, учитывая трещину в стене от окна до самого потолка его кельи. Комната в этом трактире казалась Мэррису роскошной, а если в постели и были клопы, он бы об этом не узнал.
- Неплохо спалось, спасибо, - пробормотал юноша, немного щурясь на свету. "Сколько же я проспал?"
Глядя на Даса, принесшего еды, Мэррис чувствовал себя крайне неловко. Он был бесконечно благодарен этому человеку. Столько заботы о нем, а что он мог дать в ответ?
Мэррис не задумывался, почему ему помогают. Он знал, что если бы кому-то понадобился, то тут же сделал бы все, что угодно, из кожи вон вылез, но помог бы. Только никому он не нужен. Всю дорогу сюда его преследовала одна мысль: а не лучше было бы ему остаться в фамильной башне? Что он может дать людям? Печать Рока не даст ему возможности заниматься мирным трудом и вообще находиться рядом с живыми людьми, а воином он быть не может в силу своего характера. Ничего не может ни создать, ни разрушить. И маг он еще весьма посредственный. Совершенно никчемное и бесполезное существо, как часто говорил его отец.
Юноша сел на край постели, пытаясь пригладить волосы рукой и подавляя зевок. Его ноги неприятно гудели от непривычно долгой ходьбы - все-таки он был книжником, а не атлетом.
- Благодарю вас... Если я чем-то могу отплатить вам за вашу помощь, то я весь в вашем распоряжении, - смущаясь и немного краснея, заявил Мэррис.
И это не было пустыми словами. Юноша действительно жаждал быть полезным, ответить взаимностью, хотя и не считал, что кому-либо может принести хоть какую-то пользу.

Мэррис машинально принял хлеб, взглянул в ярко-голубые глаза, моргнул и отвернулся. На его лице появилось печально-задумчивое выражение.
- Мой... мой отец был некромантом с болот. Как и его отец и многие до него. Он занимался созданием улучшенных умертвий, экспериментировал, - юноша откусил кусочек своего ломтя, прожевал и с трудом проглотил: в горле словно встал ком. - Я не знаю точно, какие у него были планы. Он иногда совершал набеги на ближайшие тракты и пополнял армию зомби, а еще он проводил исследования, пытался сам стать умертвием. Он сейчас... он... Он погиб. Наш дом подвергся нападению, как я понял. Скорее всего, он просто был занят каким-то экспериментом и не смог как следует обороняться, - быстро проговорил Мэррис, слегка забывшись. - Его армия была довольно внушительной, но они обычно просто стояли без движения, если отец был без сознания и не командовал ими, так уже бывало при его... попытках. Ну, превратиться в лича.
Он опустил глаза и теперь разглядывал пол.
- Меня не было с ним, я убежал днем ранее... Я не мог смотреть... на то, что он делает. - голос Мэрриса слегка дрогнул. - Я никогда этого не мог. А когда я вернулся, дом уже был разграблен, а все зомби нейтрализованы. Я решил, что там мне больше нечего делать, и пошел прочь из леса, но заблудился. - юноша снова почувствовал тоску. Дэмиан был его отцом, хотя и ужасным отцом, и ужасным человеком. Если бы он сам не был ужасным сыном, Дэмиан мог бы быть все еще живым. Мэррис не мог больше продолжать и доел кусок хлеба, чтобы прошел спазм в горле, вызывавший боль и мешавший ему говорить.
- А эти следы, - он рассеянно провел пальцами по алой полосе на щеке, бросив взгляд на Даса. - Отец называл это Печатью Рока. Я не очень разбираюсь в их природе, мне неизвестно их происхождение. Но из-за них я вот такой. - Мэррис протянул руку и взял принесенное Дасом яблоко. Через пару мгновений сочный живой плод высох и сморщился. Юноша положил негодный плод на место. - Я могу это сдерживать, но на растения все равно действует. На животных действие чуть слабее, нужно просто держаться подальше. На людей еще слабее, тоже нужно держаться подальше. Мой... Мой отец верил, что если меня, ну, вывести из равновесия, Печать станет более эффективной. Я знаю, что он как-то поместил ее в меня, но не знаю как. Он пытался управлять ею. В общем, у него ничего не выходило...
Тут Мэррис заколебался, но сразу же одумался. Дас не помешанный на приобретении власти над миром кровожадный некромант. Ему ни к чему Печать Рока, и он должен быть предупрежден, чтобы самому не попасть под ее действие.
- Только когда я злюсь или пугаюсь, она убивает людей на месте. Злиться мне очень сложно... А напугать может,
Мэррису стало трудно говорить, когда он вспомнил. Второе яблоко, лежавшее на столике, начало сохнуть, подобно первому.
- Он убивал людей перед моим лицом... Так, что их кровь брызгала на меня... Остальные просто падали замертво...
Юноша заметил второе яблоко, с ужасом взглянул на Даса и вскочил с постели, забившись в дальний угол. Он прижал ладони к лицу и сел на корточки, съежился, попытавшись успокоиться.

Отредактировано Мэррис Вэйш (27.07.2014 04:09)

Мэррис вздрогнул, когда Дас положил руку ему на плечо. Он не привык к человеческим прикосновениям. Случаи можно было пересчитать по пальцам, и то больше половины их были лишь пинками тяжелыми сапогами. Это было странное ощущение, такое непривычное, но не неприятное. Тепло чужой руки, так заботливо сжавшей его плечо, слова утешения и предложение помощи уняли его панику. Мэррис отнял руки от лица и удивленно заглянул в глаза Дасу.
"Печать на него не действует? А почему на него не действует печать?" - мысленно вопрошал Мэррис. Взглянув на своего собеседника глазами мага смерти, он не обнаружил перед собой нежить. Однако, фон его жизненной энергии выглядел странно. Сейчас юноша еще более отчетливо чувствовал силу, исходящую от этого человека. Но это его не пугало, а скорее внушало еще большее доверие. Нельзя было винить юношу за эту доверчивость. Он считал всех людей по умолчанию добрыми и беззлобными, а от Даса не видел ничего, кроме бескорыстного добра. Зачем ему было так заботиться о Мэррисе, если он не был добродетельным человеком? Едва ли он делал это из страха или какого-либо расчета: взять с юноши было нечего и он был слишком безобиден, чтобы вызывать страх, не говоря уже о том, что Дас не выглядел тем, кто вообще может испытывать страх.
"Кто же он такой? Какой-то паладин Тармины?" - думал юноша, все так же вопросительно и удивленно глядя в глаза своему утешителю.
- Правда? - тихим, чуть хрипловатым голосом спросил Мэррис. Он чувствовал признательность, но не верил, что можно избавиться от Печати Рока. Его отец ведь изучал эту силу, пытался удалить печать с сына, - предположительно, для того, чтобы иметь возможность убить его без опасения, - пытался переместить ее куда-то еще... Все попытки были тщетными и весьма болезненными для Мэрриса. Но юноша верил словам Даса о том, что все будет хорошо.

Мэррис поднялся на ноги, совершенно успокоившись, и даже немного повеселел. Он не мог не радоваться тому, что рядом с ним был кто-то, кому не повредит его проклятие. Тому, что рядом с ним вообще кто-то был... Юноша не любил быть один, хоть и не знал другой жизни. Рядом с ним были лишь зомби и, порой, когда не был занят, отец. Хотя иногда он думал, что ему лучше всего держаться подальше от людей. Как бы ему ни хотелось завести друзей, человеческие жизни значили для него куда больше.
Юноша уже было хотел спросить Даса, куда они отправятся дальше, но тут в дверь, громко постучав, ворвался трактирщик.
- Доброго дня, господа дорогие. Вы с нами останетесь до вечера? Мой сын женится, и к нам из Селентеи приезжают музыканты. Пиво и вино за наш счёт!
Мэррис посмотрел на Даса, но тот лишь пожал плечами. Видимо, это значило, что решать ему. Юноша задумался. С одной стороны, оставаться здесь ему было опасно, то есть, не ему самому, а окружающим людям, и пиво с вином его особенно не прельщали, а с другой - неловко было отказываться от приглашения. Да и любопытно было бы поглядеть на свадьбу. Все в мире людей было ново для жителя глуши вроде Мэрриса.
- Можно остаться, - полувопросительно-полуутвердительно проговорил юноша. "Когда еще приведется случай посмотреть на такое событие?" - добавил он мысленно, искренне надеясь, что до конца этого дня ничто больше не вызовет у него страха и не спровоцирует новый взрыв смерти.

- Ну что, поможем?
- Да, конечно, - с энтузиазмом отозвался юноша и вышел из комнаты следом за трактирщиком. - Куда нужно идти? - спросил он, догнав старика на лестнице.
- Вниз и налево, господин, - ответил тот, добродушно улыбаясь.
"Вот оно, настоящее испытание воли," - подумал Мэррис, и имел в виду вовсе не работу на кухне. Он с радостью бросился помогать, надеясь, что чистка яблок достанется не ему - очень боялся что-то испортить. Несмотря на Печать Рока, сильно мешающую работать со свежими продуктами, готовкой в фамильной башне занимался именно Мэррис, как самый неравнодушный к еде. Его отец очень часто забывал поесть, дни и ночи просиживая в лаборатории или библиотеке, и уж точно не собирался отвлекаться от своих исследований ради каких-то банальных бытовых обязанностей. Иногда он забывал даже выставить зомби на кухню.
Мэррис сбежал вниз по лестнице и прошел мимо многочисленных людей, снующих туда-сюда с припасами, посудой и стульями. Кухней в этом трактире была душная, прокопченная комнатка, а вход в нее располагался прямо за стойкой. С потолка свисали пучки сушеных трав, окорока, связки колбас, вдоль стен стояли бочки с выпивкой и валялись мешки с мукой, крупами, фруктами и овощами, столы были заставлены различными кушаньями, над огнем на вертеле подрумянивался поросенок. Там командовала пожилая грузная женщина, успевавшая и готовить, и проверять готовность блюд, и громким голосом раздавать приказания паре хлопочущих там же девушек и прочим помощникам. Замерев на пороге и пару раз глубоко вздохнув, юноша постарался успокоиться, изгнать из головы лишние переживания и сконцентрироваться на подавлении Печати. Но не успел он и слова сказать о том, что его отправили помогать, как женщина схватила его, сунула ему в руки нож и подтолкнула к мешку с яблоками, одновременно с этим покрикивая на какого-то парня, осторожно несущего одно из блюд. Мэррис поспешил заняться делом, ему уже было не до его страхов, и Печать не подействовала на свежие фрукты. Вся эта непривычная суета оглушала юношу, но зато помогала сдерживать силу Печати лучше всяких медитаций. Когда он закончил с этим мешком, вездесущая кухарка отобрала у медленно соображающего юноши нож и всучила небольшой бочонок с выпивкой.
- Неси во двор, давай. - И тут же кинулась к вертелу. Мэррис же послушно потащил бочонок во двор, по пути гадая, на какую работу подрядили Даса.

Отредактировано Мэррис Вэйш (29.07.2014 20:46)

Солнце уже начало клониться к закату. Во дворе было еще больше шума, суеты и ярких красок, это совершенно дезориентировало. Юноша вцепился в порученный ему бочонок, словно утопающий, и понес его к пирамиде таких же, стоящей чуть поодаль от стола.
- Вроде это все, можешь отдыхать, - сказал ему какой-то парень, сидевший тут же, на одной из бочек, с трубкой во рту.
Почувствовав, что сейчас чихнет, юноша поспешил отойти в какой-нибудь темный уголок. Такое большое скопление народа словно душило его, путало мысли.
Заметив своего благодетеля, Мэррис не смог сдержать улыбку. Не насмешливую, ни в коем случае, - просто Дас очень забавно смотрелся, увитый гирляндой цветов и с таким серьезным и мрачным выражением лица. Кажется, он не привык к подобному. Юноша даже почувствовал некую вину за то, что предложил остаться на праздник.
Вдруг со стороны пошатнувшегося сарая в дальнем конце двора раздался не очень громкий испуганный визг. Мэррис тут же поспешил туда, вспомнив, что там был оставлен Пушистик. Оказалось, одна из девочек, рыжеволосое веснушчатое создание с ярко-зелеными глазами, обнаружила голема плоти. Сам же монстр смирно лежал, как Мэррис его и оставил, но при виде хозяина тут же вскочил и завилял коротким хвостом. "Хозяин велел ждать его, и вот я дождался. Я хорошо себя вел," - истошно транслировал он в разум юноши по их ментальной связи, и тот с ласковой улыбкой потрепал некроголема за уши. Девочка слегка отошла от первого испуга, но ее глаза еще не вернулись в орбиты.
- Э-это к-кто, собачка? - спросила она тихим дрожащим голоском.
- Ну, эээ, возможно, что-то наподобие, - несколько растерялся Мэррис. Он бы объяснил до мельчайшей детали, кем является его любимец, как его делать и вообще всю эволюцию этого вида голема за три тысячелетия, но что-то подсказывало ему, что не стоит даже упоминать, что это существо по сути умертвие, а он сам - некромант. Эти люди кажутся дружелюбными и ко всему привыкшими, но некоторые "знакомые" юноши, жертвы его отца, ясно дали ему понять, что магов смерти нормальные люди обычно не жалуют. Мэррис попытался успокоить девочку.
- Не бойся его, он совсем не злой. Его зовут Пушистик.
Кажется, юноше удалось несколько разрядить обстановку. Со страхом разглядывающая жутко светящиеся глаза, чудовищные грубые швы и, конечно же, выпирающие из пасти острые зубы, малышка фыркнула, услышав это имя. Пока что это был истерический смешок, но уже хоть что-то. А монстр, совершенно не подозревающий о своей устрашающей наружности, стуча хвостом по земле и прикрыв глаза, наслаждался лаской хозяина, почесывавшего ему уши. Страх девочки окончательно уступил место любопытству.
- А можно его погладить?
Мэррис в последний момент заметил, что она подошла к нему слишком близко, и отошел подальше, уступив ей Пушистика. Монстр оценил приблизившегося к нему человеческого детеныша как совершенно не опасного, и позволил девочке робко дотронуться до его шеи. Он уже достаточно времени провел со своим хозяином, чтобы понимать его без слов. Даже если бы монстр был способен чувствовать боль, а девочка ткнула бы его в глаз, он все равно не посмел бы ни напугать ее, ни тем более атаковать. Да и вообще, за все время, что он тут лежал у всех на виду, это был первый случай, когда он кого-то испугал. Мэррис все это знал, но все равно чуточку беспокоился. Послеживая за Пушистиком, он изредка бросал взгляд во двор, высматривая Даса. В его компании юноша отчего-то чувствовал себя гораздо спокойнее.
К сараю подошел улыбчивый старый трактирщик.
- Какие-то проблемы, господин? - обратился он к Мэррису. Старик уже хотел что-то продолжить, не дав юноше ответить, но рыжая девочка оказалась еще быстрее.
- Смотри, дедушка, он совсем не страшный! Это Пушистик! - звонким голосом сообщила она.
- Прошу прощения, господин, я всех предупредил, чтобы не беспокоили вашу зверушку, - с несколько озабоченной улыбкой проговорил трактирщик.
- Все в порядке, правда, - смущенно пробормотал Мэррис. - Это я должен извиниться, он действительно на первый взгляд кажется жутковатым...
- Тогда пойдемте, господин, поможете нести угощения. - Старик уволок помедлившего юношу на кухню, к счастью, схватив лишь за рукав. Уходя, Мэррис обернулся на своего любимца и его новую подружку. Он жалел, что не мог передавать по ментальной связи команды - воспринимались только голосовые. Сам некроголем чувствовал беспокойство хозяина. Он не мог сказать ему "Все будет отлично, не беспокойтесь", но постарался передать ему свое настроение и готовность продолжить выполнение приказа до его следующего возвращения.

Отредактировано Мэррис Вэйш (01.08.2014 13:54)

Мэррис, мысленно погрузившийся в работу, вздрогнул от неожиданности и чуть не вскрикнул, когда ему на глаза упал цветочный венок. Ему повезло, что он еще не успел взять в руки блюдо: кухарка наверняка прибила бы его на месте, если бы он уронил что-нибудь. Юноша не чувствовал никакого раздражения, но сердце в груди колотилось как бешеное.
- Передали?.. - приподнимая мешающий смотреть венок, он повернулся к Дасу, фыркнул и поджал губы, чтобы не рассмеяться. Нет, венок из незабудок неплохо смотрелся на волосах его благодетеля, и цветочный аромат, чувствовавшийся даже среди запахов кухни, не был неприятен, но в сочетании с таким лицом... Даже если бы Мэрриса разозлил неожиданный испуг, вид подкравшегося мигом разрядил бы обстановку. Человек этот всегда так серьезен и даже немного угрюм. Мэррис подумал, что Дас и так не очень доволен всем этим, а смех мог усугубить его состояние.
- Благодарю вас. Красивый венок, - сказал юноша, повернувшись обратно к столику с угощениями. Венок он устроил на шее, чтобы не мешался, - все же он был великоват. "Надеюсь, он доживет до конца празднования." Несколько незабудок увяли в тех местах, где венка касались пальцы Мэрриса, но в целом цветы пока что держались. Юноша и не помнил, когда ему в последний раз удавалось так хорошо подавлять действия Печати Рока. Он подозревал, что это заслуга Даса, и снова почувствовал себя виноватым перед ним.
Но нужно было еще перетащить все эти кушанья во двор. Мэррис аккуратно взял блюдо и состредоточился на том, чтобы не уронить его по дороге. Расставлять угощения на столах ему не доверили - принесенные блюда тут же подхватывали люди, знающие, куда что лучше ставить. Наконец, когда юноша в очередной раз пришел на кухню, его оттуда выпроводили, заявив, что больше ничего таскать не нужно. Казалось, они так быстро со всем этим справились, но выйдя во двор, на свежий воздух, Мэррис обнаружил, что уже, оказывается, вечер. Небо было приятного оранжевого оттенка, уже появились вездесущие комары и ночные запахи.

Хоть трактирщик и улыбался, его слова несколько омрачили этот день для Мэрриса. Он пошел следом за Дасом, сев за стол так, чтобы с одной стороны с ним никто не сидел - на самый краешек скамейки. Скоро он забыл свою грусть, так как послышались звуки свадебного поезда, а затем процессия во главе с очень красивой повозкой подъехала к трактиру.
Похоже, праздник обещал быть очень веселым. Люди смеялись, болтали, рассаживались. Гостей было так много, что Мэррису пришлось вплотную прижаться к Дасу, чтобы не свалиться со скамьи. Ему было странно находиться среди всех этих людей, так близко от них, даже возникало ощущение нереальности происходящего. Заиграла музыка, гости гомонили, а жених с невестой, встреченные и поздравленные отцом жениха, направились к жертвенному костру, а затем они и некоторые родственники принялись бросать в огонь специально подготовленные приношения, произнося при этом молитвы и речи с приятными пожеланиями молодым. Мэррису было плохо видно и слышно с его места, и он чуть не съехал с края скамьи, пытаясь что-нибудь разглядеть. Впрочем, он не жалел, что сел сюда, - ему вовсе не хотелось испортить этот праздник.
Жених и невеста (или уже муж и жена) подошли к столу и сели во главе, осыпаемые поздравлениями остальных гостей.
Мэррис разглядел их - такие веселые, лучащиеся счастьем, в платьях, наряднее, чем у всех остальных, с цветочными венками на головах. Гости торжественно осушили за них бокалы, и начался пир.
Сперва был разрезан и подан каждому свадебный пирог, к которому весь день никого не подпускала кухарка, испекшая и украсившая его своими руками. Пирог, да и остальные кушанья, такие красивые и аппетитные, оказались невероятно вкусными. Или юноше так казалось, потому что он никогда такого не ел, - он не был особенно талантливым по части кулинарии, да и некоторые продукты на столе видел впервые в жизни. Через некоторое время спокойная музыка сменилась быстрой и веселой, и молодые, а вслед за ними еще несколько гостей, встали из-за стола и пустились в пляс. Вокруг столов забегали, играя и громко смеясь, дети, одна из девочек бросала в танцующих цветочные лепестки, и юноша не до конца понял, ритуал ли это, или она просто дурачилась, однако же никто ее не остановил. Все больше гостей оставляло свои тарелки, парни чинно приглашали краснеющих девушек, девушки с хохотом тянули с мест смущающихся парней. Мэррис перестал выглядывать из-за Даса - ему нравилось наблюдать за празднеством, но вовсе не хотелось участвовать в плясках.
Солнце закатилось, оставив лишь горящую розовую полоску на горизонте. На темном небе зажглись звезды, воздух сладко пах ночью и влажной травой, а громкая музыка и смех заглушили всех сверчков.

Отредактировано Мэррис Вэйш (06.08.2014 16:53)

Высоченный и необычно массивный альв-полукровка с гладко выбритой головой попивал дешёвое вино, предвкушая славную потеху. После нескольких месяцев простоя и безделья от гильдейского контакта пришло сообщение, что его с  ребятами хотят нанять для одного дельца: наказать зарвавшегося паренька, что перешёл дорогу заказчику. Сам заказчик, настоявший на личной встрече с исполнителем, человечишка с тонкими усиками, бородавкой на лбу, тощий, бледный, дёрганный, производящий впечатление типа весьма скользкого, то и дело снимал и одевал свой капюшон и жарко шептал в длинное, посечённое шрамами альвийское ухо обстоятельства заказа, перемежая их совершенно лишними подробностями. Перебить всех на свадьбе в "Старом муле"? Раз плюнуть. Две сотни серебром. Половину сейчас, половину потом. Но какое дело посторонним людям до того, что тебя отвергла какая-то девка? Да и страшный ты, какую тебе ещё девку, перерезать бы тебе горло, но тогда ведь мы не получим оставшуюся половину...
Парни загорелись сразу. Лихие разбойники не любят сидеть сложа руки. Игра в кости да выпивка занятия хорошие, но ничто не сравнится со старой доброй кровавой резнёй. Наконец этот мерзкий человек заткнулся и ушёл. Они договорились встретиться с ним после дела тут же, в этой таверне, сюда он и занесёт деньги. А потом унесёт ноги. Может быть.
Они притаились в лесу, подальше от тракта. Селентея слишком близко, а неприятности никому не нужны. Надо сделать дело быстро и чисто, чтобы результат их деятельности обнаружили только спустя некоторое время, когда их самих и след простынет, а от жертв останутся лишь обглоданные болотными тварями кости. Главарь свистнул по-птичьи, и двадцать человек начали подкрадываться к ярко освещённой таверне. Гульба шла полным ходом, музыка раздавалась далеко, люди пили, плясали, веселились, не подозревая о надвигающейся угрозе. Может, можно было даже не красться, но осторожность превыше всего. Разбойники народ лихой, но подохнуть раньше срока никто не планирует. Ребята взяли на изготовку мечи и топоры, а семеро стрелков прицелились по цветному хороводу из тяжёлых луков. Они подошли так близко, как только могли, оставаясь незамеченными. Свет от костра и факелов заиграл на их оружии. Главарь махнул своим топором и лучники выпустили стрелы. За первым залпом быстро последовали второй и третий, после чего разбойники с громким боевым кличем ринулись к разом запаниковавшей толпе и принялись рубить, резать и колоть разбегающихся с воплями гостей.

Отредактировано Квиллан Аса-Фадири (12.08.2014 09:47)

Гости так перепились, что с трудом соображали, куда убегать, что уж тут говорить о сопротивлении. Ни у кого из них к тому же не было оружия. Они бежали прямо под ножи, как овцы на бойне. Кто-то из ребят поджёг трактир, пустив в него парочку огненных стрел, и теперь этим овцам было некуда прятаться.
И тут, в самый разгар их славной потехи появилось какое-то ужасное чудовище. Хитрый альв-полукровка, и без того державшийся подальше, отскочил к своим лучникам, и вовремя: чудовище пронеслось сквозь них, оставив от его лучших людей кровавые ошмётки, и угрожающе замерло, закрывая собой странного парня в потрёпанной робе. Яркий свет выхватил это поистине устрашающее существо, полностью залитое кровью, и, как с удивлением отметил главарь, проштопанное в местах соединения конечностей с телом. Явно нежить. А значит, парень, которого эта тварь защищает - некромант. Что в свою очередь значит, что с каждым нанесённым разбойниками смертельным ударом пополняется его потенциальная армия. Но пока что этот парень просто прятался за своим чудовищем. Похоже, ему не было дела до разбегавшихся гостей, а то бы он уже науськал эту тварь на разбойников, и для них всё было бы кончено. Главарь зычно прокричал своим оставшимся в живых ребятам команду отступить и перегруппироваться. Его нельзя было назвать трусом, но в безнадёжную битву он никогда не бросался. Впрочем, он и не отступал: он всегда пытался до конца решить проблему. Три человека убито, один ещё жив и пытается собрать свои кишки, его тоже можно записать к убитым. Оставшихся ещё вполне хватит на этого некроманта. Однако главарь не учёл реакцию своих людей: они так перетрухали, что перестали слушаться его приказов! Пятеро ребят во главе с парнем, слишком часто, по мнению главаря, спорившего с ним, бросились к некроманту, намереваясь покончить с ним. Но тут произошло нечто странное. Все пятеро вдруг дёрнулись, словно наткнулись на невидимую стену, и повалились где стояли. Мёртвые, все до одного. Главарь забыл все ругательные слова, которыми хотел покрыть своего вечно склоняющего народ к бунту соперника. Но он всё же был не из тех, кто замирает посреди боя, подвергая опасности своих людей. Полукровка вырвал оружие из рук остолбеневшего от ужаса лучника, прицелился и пустил стрелу в некроманта. Против злого колдовства всегда хорошо помогала добрая сталь. Несмотря на альвийское происхождение по матери, главарь был не очень хорошим лучником, но парень в робе упал, и то хорошо. Деморализованные и уже готовые показывать пятки ребята пришли в чувство и снова бросились было на мечущуюся толпу, но тут произошла ещё одна странная вещь: вокруг некроманта начали падать все. Альв-полукровка в магии был куда большим профаном, чем в стрельбе, но не смог не заметить, что радиус действия этой поганой штуки увеличился. Парочка особо ретивых разбойников свалилась, как и парочка гостей, над которыми те уже занесли клинки. Громким ругательным словом главарь приказал своим людям отступать, и сам, не теряя времени, побежал в лес, подальше от занимавшегося пламенем "Мула".
Работу они и так выполнили, агонизирующий некромант добьёт оставшихся, доли серебра погибших разделятся между выжившими, так чего ещё желать?