Сколь могут быть несчастны надломленные души, хранящие внутри себя целый клад из боли и забитых поглубже, словно грязное тряпьё, страданий. Но, в то же время, что может быть лучше подобных личностей для существ, что питаются болью, что упиваются чужими горючими слезами, разъедающими подсознание? Кошмары, родившиеся благодаря большому всплеску негативной магической энергии, были голодны, а потому почувствовать и найти ту самую жертву для них практически не составляло труда. Хорошим подспорьем оказалось ещё и то, что эти создания практически не были изучены. На их стороне имелся и в полной мере использовался эффект неожиданности.
Стоило преподавателю школы Дагона, альву, бывшему наёмнику сомкнуть глаза, как он провалился в бессознательную темноту, где его уже поджидал опасный враг и паразит. Память и немалый жизненный опыт жертвы давали существу огромные возможности, ведь крупная жила чёрной тоски виделась живительным источником. Тварь ликовала, ведь не могла придумать жертву лучше! Альв оказался на перекрестье дорог. Обычное местечко, имеющееся на любом тракте, с указателем, шелестом трав и листвы. Вокруг не было ни души, где-то неподалёку заливалась местная пернатая обитательница, из ближайшей деревни слышался брехливый лай сторожевого пса, а солнце приятно согревало своими ласковыми лучами, ложась мягким покрывалом на непокрытую голову и облачённые в рубаху плечи. Всё выглядело достаточно радостным и безоблачным, но если бы альв пригляделся, то в одном из камушков, лежавших у указателя, он распознал бы маленького кутёнка, едва слышно поскуливающего то ли от страха, то ли от боли. Это существо напоминало одного из его учеников, по крайней мере, преподавателю чудилось, что он знает этого волчонка.
Вокруг царила всё та же безмятежность, под маленьким зверьком медленно расплывалась лужа крови, струйка которой, будто по склону, побежала в сторону бывшего наёмника. Она текла медленно, почти лениво, не спотыкаясь ни о пыльную землю, что должна была впитать жидкость, ни о травы, ни о камушки, будто этих препятствий просто не существовало. Однако чувство тревоги за ученика, поселившееся в душе преподавателя, едва ли позволило бы ему пройти мимо несчастного создания.

Стоило альву подскочить к перепуганному вусмерть волчонку, скулящему и слабому, не способному справиться с происходящим самостоятельно, как на небе стали постепенно появляться облака. Белые и объёмные, будто цветки хлопка, собранные в огромные букеты и оставленные заботливой рукой Висанти на потеху озорному ветру, гуляющему в вышине. Зверёк на мгновение притих, чёрный нос его шевельнулся, а острое ухо дёрнулось. Он замер, будто пытался понять, кто поднял его на руки, кто вообще с ним говорит? Заминка длилась недолго. Вмиг стихли шелест листвы, птичий гомон, шорох травы. Со стороны послышался хрип и кашель. Зверёк быстро повернул голову к Эрвелу, оскалился в неприятной ухмылке, не сулящей ничего хорошего. Глаз сверкнул алым, черты мордочки смазались, а шерсть стала тут же осыпаться клоками. На боках волчонка появились крупные проплешины, а из пасти зверёныша с острыми, словно иглы зубами раздался неприятный смех-клёкот, больше похожий на кашель. Зверюга не мешкала, мгновенно кидаясь прямиком в лицо альву и утягивая того в спасительную темноту.

Сморгнув, мужчина оказался на той же развилке. Вокруг всё было погружено в чёрно-белые оттенки, будто он сам стал зверем. Впрочем, стоило альву опустить взгляд, он действительно мог заметить вместо своих сапог – звериные лапы, волчьи лапы, если быть точным. Неведомому существу, выстраивающему сон, будто казалось забавным поменять местами учителя и ученика. На сей раз возле указателя стоял кто-то тёмный, больше похожий на ломаный силуэт. Этот кто-то держал в руках оружие, с которого стекала кровь. Только она имела ярко-алый цвет во всей картине. Запах казался зверю знакомым. Выцветший мир полнился почти осязаемой тревогой, дребезжал на гранях сознаниям, на периферии зрения, а свинцовые тучи лишь увеличивали уровень накала неприятных ощущений и предчувствия скорой неприятной развязки. Силуэт мягко улыбнулся, показался ряд белых зубов, а после выдохнул короткое:
- Иди сюда, дружок, - до боли знакомым голосом бывшего возлюбленного преподавателя, оказавшегося в звериной шкуре. Некто не спешил подходить сам, но протянул ладонь в приглашающем жесте. – Не бойся, я тебя защищу.
Невидимая сила подталкивала Эрве-волка сделать эти несколько опасных шагов. Неподалёку вскрикнула птица. Затихла. Послышался тихий удар о землю. Отовсюду из неоткуда пришла волна непонятного шёпота, не позволяющего трезво думать и оценивать происходящее. Знакомый незнакомец смотрел пристально, терпеливо.