Вот живешь ты себе, преподаешь, никого не трогаешь…ну…или почти никого, кушать-то хочется всем, как ни крути. И вот, в один прекрасный день…солнечный, отчего он был Верэлу, стоявшему сейчас в кабинете ректора, противен вдвойне, выясняется, что ты оказывается жалкий спекулянт, позорящий честное звание учителя академии за глоток, пусть и, без всякого сомнения, первокласснейшей, альвийской кровушки. И наглый щенок, еще вчера и так, и эдак строивший Тшео глазки, теперь выступает здесь в качестве и главного свидетеля, и жертвы, и обвинителя. Не многовато ли для сопляка? Похоже, в самый раз, ведь альв этот собрался основательно подпортить учителю жизнь. «И ведь не хотел же я его кусать…впрочем, этот приятный вкус, словно хорошее вино, разливающийся теплом по жилам…ммммм…милый мой, зря ты дал мне вкусить столь изысканный десерт, ведь теперь я несомненно захочу попробовать это блюдо еще не один раз!» - думал вамфирь, пропуская мимо ушей тираду ректора о недопустимости подобного поведения. Боялся ли Верэл увольнения? Отнюдь. Он отлично знал, что замены ему на данном поприще нет и не предвидится, а значит ректор в худшем случае ограничится строгим выговором. Но даже столь незначительное пятно на своем славном имени Тшео стерпеть не мог, так как ненавидел грязь в любом ее проявлении. Поэтому, как только ректор окончил гневную тираду и спросил, что этот жалкий червь, а именно им по всей видимости должен был сейчас себя чувствовать кровосос, имеет сказать в свое оправдание, Верэл благожелательно улыбнулся и…зааплодировал, после чего и вовсе рассмеялся. И, заметив ошарашенный взгляд начальства, поспешил объяснить причину столь безудержного веселья:
- Какая прекрасная шутка! Браво, мой дорогой юный друг! – нещадно потрепав белобрысое ушастое создание по макушке, Тшео продолжил – Господин ректор, я не перестаю удивляться изобретательности наших студентов, буквально вчера мы с ним поспорили из-за занавесок в моем кабинете. Наш предприимчивый друг утверждал, что солнце – вещь совершенно безвредная, и я легко смогу перенести его полуденный зной. Поскольку я отказался провести эксперимент в классе, он разыграл такой великолепный спектакль, и вот он я, уже полчаса как стою у окна под палящими лучами полуденного солнца – «Не смотря на то, что больше всего это ненавижу, и тебе надо было бы об этом подумать, старый ты хрен и занавесить окно хотя бы частично, когда приглашаешь в кабинет вамфиря» - и в самом деле ничего – продолжая жизнерадостно улыбаться, он ухватил студента за плечо и увлеченно начал рассматривать след на шее – Но до чего искусно сделаны проколы кожи, один-в-один след от укуса, ну, надо же! – всерьез восхитился работой собственных клыков Вэрел – Просто потрясающе! Как думаете, может нам открыть театральный кружок? – спросил он ректора, по-прежнему не выпуская доносчика из своих цепких лап.

Новость о том, что лорд набирает себе свиту, разлетелась очень быстро и стала, наверное, самой обсуждаемой темой. Не прошла она и мимо Герды, тем более что некоторые не забыли подшутить над девушкой, несколько раз она уже слышала о том, не хочет ли она в свиту, и кому как ни Герде  попасть туда, после этого следовали смешки. Такое отношение уже не так сильно огорчало девушку, да и такие вот смешки это всё же не откровенная грубость. Конечно, Герда тоже думала о том, что хотела бы попасть в эту команду счастливчиков, ведь и ей хотелось хорошо жить, а будучи гвардейцем при лорде, эта жизнь обеспечена. В такие моменты лицо её приобретало мечтательное выражение, и девушка становилась ещё неуклюжее. Но все блага, что обещали, не могли даваться просто так и даже такая мечтательница как Герда это понимала. Пришлось бы брать в руки оружие, сражаться, разгребать всякие заговоры, а всё это было совсем ей не по душе. Лучшие из лучших должны быть в такой свите, эх, и от чего я такая неуклюжая, тут мне даже богиня Шиархи не поможет…
Иной раз в мыслях девушки проскальзывало и  то, что сам лорд довольно симпатичен, мужественен, но такие мысли Герда гнала ещё яростнее. Соревнования будут жестокими, да и все наши девушки наверняка не упустят такого шанса, да меня там просто затопчут.
Герда, Герда, и в кого же ты такая.… Хватит думать о глупостях, учиться, надо учиться, а то и так вот вот вылечу из Школы, и что потом делать буду?
С учебой и вправду были проблемы, девушка чудом ещё держалась, нагрузки оказались для неё слишком большими, от того она и отставала.
Вот бы портрет написать лорда…Мысли такого бредового характера селились в голове девушке целыми семьями, не давая сосредоточиться на учебе, и сейчас эта коварная мыслишка выпрыгнула не вовремя, и Герда врезалась в дверь.
Ая-яй…-воскликнула девушка, потирая ушибленный лоб, после чего эту самую дверь открыла и зашла в свою комнату. – А что нам на сегодня задали? А рисовать бы хотелось…

Роксолана, не спеша поднималась  в свою комнату, где её ждали девушки. Каникулы пролетели очень быстро, но у них накопилась куча новостей, как она слышала.
-Спокойнее, Роксолана, спокойнее, - твердила она себе. Она помнила уроки матери. Настоящая леди никогда  не показывает свой гнев, она лишь мягко делает замечание. Настоящая леди никогда не оспаривает решение мужчин….
Девушка вздохнула. Как не оспаривать, если решение несправедливо? Воспитывать ее полной хозяйкой, учить всем секретам правления, ведению бухгалтерии, дать ей надежду самой решать свою судьбу и вдруг..  Вдруг объявить, что возможно ей нужно найти хорошего мужа, который возьмет все заботы на себя! Мужчину, который будет ей приказывать и командовать на ее земле? Ну, уж нет…
А тут еще сообщили, что девочки совсем распоясались. Хорошо хоть Радда не сбежала, пока ее не было. Все в одно, как снежный ком. Всё словно для того, чтобы подорвать ее душевные силы. Нет, у нее все получится, она справится. Ведь ей еще бороться за место гвардейца в свите  принца.  Туда нужны лучшие из лучших, и я буду лучшей. Может тогда отец поймет, что мне не нужен мужчина для защиты. Она сама защитит свои земли.
Внезапно она заметила свою горничную, всю зарумянившуюся и растрепанную, а вдали мелькнула мужская фигура.  Поймав холодный взгляд леди Аллен, девчонка поежилась. Лицо Роксоланы приняло каменный вид, но голос был нежен и сочувственен:
- Милая, надеюсь, ты понимаешь, что больше не можешь работать в моем доме. Жаль, что тебе нужно покинуть эти стены уже к вечеру. Счастливого пути!
И не слушая слезных причитаний, прошла мимо горничной, как  мимо пустого места.
Тихо войдя в свою комнату и ответив на приветствие девушек. Роксолана присела на диван, слушая все те новости, которыми делились девушки, и наблюдала за ними.
- Ликетта? Я смотрю, тебе настолько понравился в мое отсутствие мой шкаф, что ты берешь мои платья без спроса?- невинно спросила она, прервав Ликетту на полуслове.
- Но… я думала… - произнесла та растерянно.
-Рада, что ты еще умеешь думать, - ядовито пропела Рокси, - тебе пригодится в учебе. Поскольку из твоего разговора я поняла, что ты думаешь о чем угодно, только не об учебе. Твои родители будут  в ярости…  А как же твои планы? Или они заканчиваются тем смазливым, но бесперспективным парнем, которого ты встретила на каникулах? Он тебе не ровня…
И повернувшись к Радде, нежно осведомилась:
- А ты чем порадуешь? Зачем ты хотела сбежать? Тебе чуть не поймали… Неужели ты хочешь вернуться туда, где родилась? И все? Это твоя цель? Я разочарована. Ты уж могла бы быть дальновиднее…
И не дождавшись ответа, встала, подошла к окну. Через пять минут гнетущего молчания, девушка произнесла:
- Я хочу остаться одна. А вы сосредоточьтесь на том, что действительно важно.
Послышалось шуршание одежд, хлопнула дверь и вновь наступила тишина.

всё таки решила по посту
Обычный рабочий день в компании студентов, фолиантов и магии. Люблю ли я то, чем занимаюсь? Пожалуй да, доля садизма во мне есть, а только с ней можно стать преподавателем в школе магии. Доля неожиданности чтобы заинтересовать? Да не доля, нескромно говоря её во мне было целое ведро. Можно ли заподозрить рыжую, улыбчивую преподавательницу, казалось бы только что выпустившуюся из Академии и спокойно гуляющую со своими же студентами в зверстве на экзаменах да и вообще в учёбе? Нет, скорее заподозришь в том, что она согласится на  предложение студентов сходить в кабак. Но вот незадача... Такая я бываю далеко не всегда и, дабы студенты не расслаблялись, устраиваю им возможность пощекотать, а то и взорвать нервы и мозги. То контрольная по всему материалу, то трактат немыслимых размеров. Зверство,да? Но в жизни всё именно так и происходит. Неприятность всегда неожиданна. Я могу раз спустить на тормозах все прогулы, глупые отговорки и выпады, второй, третий...но наступает тот самый момент расплаты. В этом то и секрет того, что мой предмет всё же знают довольно неплохо, ибо мало ли что взбалмошной преподше в голову придёт,да?
Но сегодня не день кары. Сегодня обычный день, когда тема объяснена, задания выданы, а впереди ещё сорок минут непонятночегоделания. Откровенно говоря хочется самой куда-нибудь смотаться и дать выдохнуть как и себе, так и студентами, тем более в такой жаркий день и мне и им меньше всего хочется сидеть в душной аудитории, которая ещё хранит приличный запах гари от неудач в практиках нерадивых студентов. Несмотря на открытые окна, запах всё равно раздражает. Но отпустить всех и себя не имею права: прошлый организованный побег заметили и приставили соглядатая буквально в нескольких милях от аудитории.
Внезапно с задних рядов срывается студент и подбегает к моему столу словно ядро из пушки. Очередная банальность?
-Всю эту лекцию я сидел завороженный вашем преподавательским талантом, мастерством изложения и демонстрации сегодняшней темы и..
-Короче!-обрываю я поток шелухи лести, за которой чует моё сердце должна последовать просьба, на которую я, польщённая, должна как минимум согласиться, а как максимум ещё и помочь.
-Но моя мама подхватила какую-то жутко страшную болезнь, не встаёт с постели, плачет, зовёт меня...
Знакомая песня...
-Какая болезненная у вас мама, Сайлес, пятый раз за месяц ей настолько плохо... Идите!-отпускаю бедолагу.
Ну никакой фантазии... Ну нет бы там я не знаю, пьяные собаки зовут играть в карты и я решил согласиться, или ещё что-нибудь интересненькое...
Углубившись в мысли, только сейчас вижу что перед моим столом выстроился "хвост" из страждущих студентов.
Ну началось...

Каурто Кай-Эртум
Спасибо) Да, писать от третьего без проблем, на прошлой ролевой нахваталась, вот и скачу с первого на третье)

Каурто Кай-Эртум
Мерси, переношу)

Благодарю, за прочтение поста, но настолько портить канона, чтобы он стал лысым (не известно же сколько продержусь в ролевой, а доигрывать подбитым каноном не всякий возьмется), из-за шутливого поста, нет желания.
Спасибо, за потраченное время. Пост был удален, чтобы не вызывал сомнений у иных игроков, которые захотят пойти на эту роль.

Мораа специально выделила сегодняшний день для помощи альвам. Смотреть на их страдания она больше не могла, а кроме троблингов помощников, увы, не находилось. Поход планировался пару дней. Правительница выбирала тех, кто пойдет с ней на разведку, ведь не видя масштабов катастрофы, нельзя точно рассчитать ресурсы и силы для обрядов по восстановлению почвы. В итоге, собравшись отрядом из восьми троблингов, Морра скомандовала выдвигаться в дорогу.
С самого утра и до самого вечера дочь вождя со своими войнами навещала поврежденные земли, высматривая масштабы нанесенного ущерба и подмечая для себя сроки, за которые нужно вернуть почву к жизни и шансы. Отряд, которым они выдвинулись, был лишь разведкой. Безусловно можно было рассредоточить силы и отправить на осмотр земель несколько групп, но правительница приняла решение осмотреть повреждения сама. Итог её похода медленно и верно складывал все новые километры в одну большую территорию, полностью подтверждая слова страдающих альвов. Потери могли быть глобальными, ибо лето выдавалось слишком засушливым. Для восстановления земель нужны были все силы её народа, а потому Морра строила планы на ближайшие несколько суток. Она уже рассчитывала, кто куда направится и каким именно способом сможет помочь. Естественно, каждую группу поведет под личным контролем сама правительница, а потому первоначальные расчеты времени на все это требовали корректировок.
К последней запланированной части поврежденной земли на сегодня, шаманы дошли в сопровождении звезд. Чистейшее небо, и дорога из лунного света, и лишь прохладный легкий ветер шептал о том, что чувствует сейчас земля.
Поверхность её покрывали глубокие трещины, и если Морра не ощущала страданий от того, в каком состоянии почва, то хотя бы пыталась понять какие проблемы в будущем это может принести.
-Разжигайте костры. Попробуем на сегодня облегчить страдания этих краев, – отдав указ, женщина медленно пошла по земле, следуя к окончанию трещин, чтобы обозначить место для обряда.
Троблинги засуетились, занявшись поиском нужных бревен и ветвей для розжига. На выделенное место войны быстро сгрузили необходимое и разожгли костер. Спустя время, когда огонь начал затухать, Тиаморра набросала в него трав, что они сушили под лучами солнца в прошлый летний сезон. Полынь, шалфей, чабрец, немного лаванды и розмарина мгновенно вспыхнули на горячих углях, и смешанный запах от трав еле уловимо дурманил воздух. 
Двое крепких троблингов несколько поодаль от костра сели на землю. В ногах у них были зажаты тамтамы, а остальные шестеро создали круг вокруг огня. Следующий воин поднес к своим губам варган, проверил тот на звучание и затих, ожидая команды Морры. Двое других поспешили проверить звучание своих инструментов, для чего погремели самодельными деревянными погремушками, внутри которых был сухой горох. У Морры и оставшихся троблингов в руках дрогнули бубны, оповещая всех о том, что пора начинать.
Морра подняла руки к небу:
– Я обращаюсь к тебе, богиня Висанти. Услышь нас, не оставь эту землю, не оставь нас.
Первые удары по тамтамам обозначили начало движения. Троблинги все подняли руки к небу и повторили за Моррой слова, призывая богиню воздуха помочь им навести тучи и оросить землю дождем. Ритм рассчитывался всего на два счета, быстрый, четкий. Движение было по часовой стрелке, на каждый первый бой войны выставляли правую ногу вперед, а левой притаптывали сухую почву. Очень быстро к бою тамтамов присоединился варган и погремушки. Ритм постепенно увеличивался и набирал громкость. Морра завела песню дождя. Хоть это и являлось набором непонятных слов, главным было то, что мелодия воссоединялась с её голосом. В последнюю очередь добавились бубны, что в такт позвякивали на поднявшемся ветре.
Чистое небо затянула белесая дымка, что постепенно превратилась в серую пелену, которая сгущалась и тяжелела с каждой минутой. Но заклинательница все подгоняла и подгоняла тамтамы. Ветер продолжал нагонять тучи. Их танец все ускорялся, набирая насыщенность и темп. Он потерял всякий счет времени и завершился только тогда, когда на открытое плечо Морры упала первая капля. Дождь разразился яростным громом и молниями, в миг накрывая сухую землю тяжелой стеной дождя.
-Она снова не оставила нас, правительница, – проговорил здоровяк за спиной Морры, на что женщина повернулась и несколько сдержанно улыбнулась.
-Она никогда и не оставит.

Мягкий свет лился из окон, за окном что-то громко обсуждали птицы - обычные звуки утра каждый день будили Лис. Ещё немного и к ним примкнёт шуршание платьев горничных и лязг стали охраны - пора вставать, пока кто-нибудь не зашёл, чтобы поинтересоваться, проснулась ли графиня. Неудобно будет, если её застанут... заспанной, с чуть растрёпанной причёской, умостившейся в кресле. Кажется, она никак не могла уснуть от тревоги за мужа, несмотря на радостные вести, пришедшие из Сарборо. Она покормила и уложила Адельма, а сама далеко за полночь нашла покой после десятка страниц книги. Кстати...
- Вот ты где, - тихо произнесла графиня, поднимая небольшой том с пола. Поднявшись, она положила книгу на полку у камина и первым делом пошла проверить своего малыша. Юный граф мирно посапывал - подоткнув лёгкое одеялко, Лис ещё немного полюбовалась на ангельское личико этого чуда и отправилась в уборную.
Чуть больше получаса она приводила себя в порядок - хорошо, что за годы жизни простой цветочницей она научилась сама справляться с застёжками на платьях. Но мода шла вперёд и пара последних её творений творений висели в шкафу - наряды для приёмов, с которыми одна графиня точно не сдюжит. Может, прав Ариман - ей пора найти себе помощницу? Умную девушку, которая всегда была-бы рядом. Чуть больше, чем простая служанка, чуть меньше, чем знатная фрейлина... Это стоит обдумать.

Когда Алисия вернулась, нянька уже качала малыша на руках, что-то шутливо объясняя проснувшемуся графу.
- Миледи, - женщина присела в реверансе и передала наследника в руки матери.
- Доброго утра, Лиана. Нет, не уходи. Пока я кормлю, подготовь одежду - погода на улице замечательная, отправитесь с Адельмом в сад.
- Хорошо. Вы пойдёте с нами?
- Нет, к сожалению, я и так довольно много обязанностей опустила на плечи Рэйвиса. Пора всерьёз заняться делами Лигвы, пока мой муж в отъезде.
- Да одержит наш граф славные победы, миледи! - с этими словами служанка удалилась в гардеробную.
- Да будет так, - согласилась Алисия и с грустью посмотрела в окно, выходящее на север. Где-то там, далеко, её любимый выполняет свой долг и свою миссию. Встряхнув головой и отбросив печальные мысли, она улыбнулась Адельму - малыш что-то прогукал на своём непонятном детском языке.
Я должна быть сильной ради своих мальчиков.

Пробный пост по заявке Акция №4, Глава Дома Исцеления, Вальзар Ноа

Никто никогда не смеет говорить, что глава Дома Исцеления чего-то боится. Не только говорить, но и думать не смеет, ни думать, ни даже подозревать. Иначе это не глава Дома. Тем не менее, Вальзар Ноа чувствовал это некомфортное ощущение — тонкая струйка страха скользнула в душу в тот самый момент, когда он первый раз взял на руки сына. Своего странного сына, первенца, непостижимое воплощение Света, отражение самой сути Дома Света. Как пепельная нить горького дыма вплетается в аромат свежего утра, приносит тревогу и острое ощущение беды.

Как так вообще получилось? Почему сын вбил себе в голову, что отец его ненавидит и боится? Вальзар не пытался его переубедить, по крупицам выстраивая мир вокруг своей семьи. С запасом прочности. Предусматривая возможные и даже невозможные проблемы, перестраховываясь на каждом шагу. Это люди могут себе позволить роскошь не любить своих детей, у них слишком много отпрысков. Может ли вамфири позволить себе не любить своё дитя, если дети рождаются настолько редко? А как не бояться за жизнь вот такого ребёнка? А как он будет жить, позвольте узнать? Как править, если даже внешность юного принца, безусловного наследника, буквально кричит: «У вас есть прекрасный повод усомниться в моих правах»?!

Страх намертво впечатался в мысли. Глава Дома Исцеления не мог позволить себе роскошь подвергать первенца опасности, только ограждал как мог. После ряда почти удачных покушений, которых Арнэо даже не заметил (но главе Дома доложили), нервы не выдержали. Пришлось злоупотребить волей и отозвать сына из Академии, всего лишь после второго года обучения. Последовавший бунт, бессмысленный и беспощадный, пришлось подавить самым низменным и примитивным образом... стоившим ему супружеского взаимопонимания.

Вальзар с трудом удерживался от желания положить голову на стол. Слишком много глаз вокруг, и если за подчёркнуто безмятежным выражением лица можно скрывать внезапно разбушевавшиеся мысли, то как можно настолько потерять лицо, чтобы запросто устало положить голову на скрещенные руки?

Арнэо, Арнэо... пара сотен лет не пошла впрок. Спасибо, что не стал отыгрываться на младшем брате, великодушно с его стороны.

Перо бегло скользит по бумаге, почерк выдаёт прямолинейный жёсткий характер. Таким должен быть глава Дома Исцеления. Почерк приходится смягчать. Всё приходится смягчать, округляя острые углы, плавно подготавливая Дом к мысли, что наследником станет всё-таки старший сын, а не младший. Таков порядок вещей. Боги были милосердны и отплатили за всё с лихвой — у него двое сыновей, они ладят между собой. Птенцом тоже можно гордиться. Эти трое смогут вместе выстроить правильную политику, сохраняя семьи, сохраняя жизни, приумножая славу Дома и высоко удерживая его достоинство.

Почти две сотни лет, что Арнэо спал под усиленной охраной... Вальзар невольно улыбнулся, поймал чужой вопросительный взгляд и еле заметно покачал головой, мол, это не по вашему адресу. Первенец на самом деле думал, что родители без малого два века занимались только тем, что делали ему младшего братика и упивались своей возможностью никому не показывать старшего сына? Чтобы перестроить мышление окружающих нужно время. Чтобы ликвидировать опасность, тоже нужно время и хотя бы временная передышка от сосущего чувства страха за жизнь ребёнка. Кажется, даже боги его неправильно поняли и поторопились с наказанием.

Может это я что-то неправильно понял? Перестарался?

Когда наконец-то остался один, и то не смог расслабиться. Ушёл к себе, и только за запертой дверью в полном одиночестве смог, наконец, снять маску. Ломило затылок и в глазах сухость, как будто песка насыпали. Неприятное сосущее ощущение в животе, что-то знакомое. Что это? Вальзар сухо рассмеялся. Он просто забыл поесть. Снова. Придуманная сыном отеческая нелюбовь, и та пошла впрок. Способный политик. Будет. Ещё рано, несмотря на успешно решённый союз с альвами. Рано. Нужно ещё раз всё проверить. Только при этом постараться не умереть от голода, это было бы слишком. Особенно для главы Дома Исцеления.