Место события (или ссылка): Родовой замок Владыки Хаоса
Пост:

Никогда не имевший привычки болтать много и попусту, Норман молча следовал за новым знакомцем, боковым зрением отмечая про себя то, чем дольше они идут, тем более заметны становятся следы местных жителей: установленные силки на мелкую дичь, пни спиленных деревьев, следы чьи-то ботинок в мёрзлой земле, которая еще неделю назад была мягкой и влажной. Чутье и внимательность не обманули его, и вскоре новоявленные компаньоны вышли к небольшому поселению. Стараясь не отставать от Кая, стрелок спрятался за широким стволом дерева, замирая и осматривая весьма потрепанную деревушку.
Бой, по всей видимости, прошёл совсем недавно — прошли максимум сутки. Об этом говорили полуразрушенные дома и разбросанные вещи: части кровли и мебели, посуда и прочая домашняя утварь, — все это валялось то тут, то там. Лица воинов были усталыми и мрачными, на них не было присущих многим победителям признаков радости и победы. Альвы расположились около костров, пребывая в молчании и разделяя скромную трапезу — обоняние следопыта уловило запах мясной похлёбки в котлах с закопченным дном, а зоркое зрение — поблескивание полупустых бутылей чистой янтарной жидкости у ног незнакомцев. Если бы эти стражи закрепились в поселении как следует, они бы восстановили часть домов, чтобы укрыться от непогоды, а посему Норман сделал вывод, что альвы слишком выдохлись и набираются сил.
— Обойдем их, — еле слышно проговорил Кай, и охотник кивнул, соглашаясь с ним, так как их могли задавить просто количеством.
Но не успел стрелок сделать и пары шагов прочь, чтобы скрыться в темной глухой чаще, как на воинов напали, что являлось дикой неожиданностью как для альвов, так и для Кая с Норманом. Уорд прижался спиной к шершавому стволу дерева, кинув на мага напряженный вопросительный взгляд, а как тот начал метать заклинания во врагов, стрелок достал своё оружие, стряхнул с широких покатых плеч плащ, который только мешался бы в бою и зарядил свой смертоносный арбалет.
Кожа его оголенных плеч и рук моментально покрылась мурашками от холодного ветра; сердце забилось с удвоенной скоростью, а обычно спокойный взгляд сменился лисьим прищуром. Своего первого альва, находящегося ближе всех к их укрытию, стрелок уложил точным выстрелом в голову. В пылу боя с незнакомцами, остальные не заметили, откуда прилетел болт, продолжая лихорадочно защищаться от врага, пришедшего с другой стороны. И, хотя мужчина не был знатоком альвийской тактики, он решил, что волшебная сила их врагов сейчас на исходе, ведь удержание обороны и отшвыривание заклинаниями в ответ занимает меньшего расхода сил, чем полноценное нападение.
Вторая стрела, пущенная из арбалета, к великой досаде стрелка, прошла в метре от цели, и Норман вновь спрятался за стволом дерева, чтобы не выдать их с Каем позиции. Дело было ясно как день — для более точного выстрела нужно подобраться к этим ублюдкам намного ближе. Кинув взгляд в распалившегося алоглазого друга, уничтожающего противников одного за другим, Норман зарядил арбалет и зажал одну из стрел в крепких ровных зубах, после чего рывком побежал ближе к неприятелям. Спустившись с пригорка и едва ли не растянувшись на ледяной земле из-за того, что сапог зацепил выступающий корень одного из деревьев, Норман сделал точный выстрел в одного из магов. Зарядить последний болт мужчина не успел — его заметил другой неприятель и метнул в деревенщину заклинание, от которого Уорд с трудом смог увернуться, прокатившись по земле. Колдуну требовалось время, чтобы прочесть следующее заклятье, и стрелок сорвался с места как ужаленный, отбросив арбалет в сторону, чтобы его не повредили в пылу битвы. Он, несмотря на меньший рост, был более силён физически, а потому буквально снес альва с ног, повалив на землю и, в пылу короткой борьбы, вонзил ему прочную стрелу от арбалета в глаз. Противник тут же обмяк и перестал сопротивляться, и Норман, тяжело дыша, скатился с него, привычным движением вытащив широкий охотничий нож из самодельного кожаного чехла, прикрепленному к ремню.
Однако эта победа была недолгой — на мужчину начали надвигаться два стражника, выставив перед собой магические щиты. Уорд шумно сглотнул, соображая, как он разберётся с этими козлами, как эти двое тут же разлетелись в разные стороны, причем буквально. Стрелок поднял голову к холму и, увидев Кая, который упростил своему новому другу задачу, решил оставить благодарности на потом. Короткими перебежками охотник добрался до угла одного из раскуроченных жилищ, понимая, что неизвестные борцы сыграли для них одну из важных задач — отвлекающую.
Мимо, пошатываясь и подвывая от боли из-за серьезного ранения в плечо, проходил альв с ненавистной Каю геральдикой. Охотник резко метнулся к нему, и, схватив за шкирку, притянул к себе, прижав спиной к своей широкой груди. Большая мозолистая ладонь Нормана зажала неприятелю рот, а острое лезвие охотничьего кинжала полоснуло ублюдка по горлу. Опасаясь быть обнаруженным, Уорд не выпускал из рук дергающегося врага, который заливал всё вокруг своей паршивой черно-алой кровью, и только когда альв, наконец, издох, тихо опустил его на землю, выглядывая из-за своего укрытия.
В живых оставалось чуть менее десятка колдунов, и, пока мужчина лихорадочно соображал план своих действий, на глаза ему попалась одна из початых бутылок. Откупорив крышку, стрелок поморщился от резкого алкогольного запаха — либо это была выпивка, либо своеобразная настойка черт знает для каких целей. В любом случае, эта жидкость может отлично гореть.
Выжившие воины очень удачно столпились вместе в метре от полыхающего костра — половина из них выставила отражающие щиты, а другие — атаковали. Уорд медленно перевел взгляд на костер, рядом с которым стояла шайка этих длинноухих, после чего замахнулся и отправил бутыль прямиком в огонь, вновь скрывшись за полуразваленной стеной. От удара о землю и горящие угли стекло разбилось, а пламя, подпитываемое горючей жидкостью, ярко вспыхнуло во все стороны. Большой удачей стало то, что у парочки стражников загорелись плащи, что спровоцировало разлад в их системе защита-нападение, и какое-то время эти ублюдки стали уязвимы для атак.

Место события (или ссылка): Некоторые осечки стоят головы
Пост:

На вопрос о том, стоит ли по его мнению ей проверить содержимое тех двух бутылей, которые Шеду отбросил подальше, он ответить не успел - девушка тотчас подхватилась и направилась к ним, уже всё решив и без него. Впрочем, это даже было к лучшему, потому что Шеду бы все равно лишь пожал плечами и ничего путного не сказал. Теперь же он порадовался любопытству волчицы, авось расскажет, если что-то интересное учует.
Грэй, прихлебывая эль, наблюдал за полуосвещенной девушкой. Вот она откупорила одну из бутылей, подняла горлышко чуть ближе к носу и на секунду замерла, прислушиваясь к запаху, помедлила пару мгновений и забила пробку на место. Бутылка вернулась на землю, а ее место в руках девушки заняла другая. С ней Дарина проделала то же самое - вытащила пробку, приподняла чуть ближе к лицу, замерла, прислушиваясь к запаху. Но эту бутыль вульфарка закупорить не спешила, Шеду даже вдруг показалось, что лицо ее исказилось, впрочем, это могла быть лишь причудливая игра света и тени в неверных отблесках костра. Тем не менее тишину она нарушила именно выражением неприязни к содержимому стеклянной емкости. И одновременно с этим обнаружила ему кусочек своей жизни, да притом выходило, что жизнь была у нее не такая уж обыкновенная.
С алхимиками Шеду иметь дела не доводилось, ему вполне хватало время от времени наведываться к тем, кто умел сготовить яд удовлетворительного качества и держать язык за зубами, большего ему не требовалось, а с этим могли справиться как аптекари средней руки, так и самоучки-зельевары местного разлива. Так что в целом Шеду весьма слабо себе представлял, чем таким могут заниматься алхимики. В его представлении они были чем-то вроде лекарей для аристократов, и отличались от простых лишь тем, что за свои услуги просили плату больше. Из слов девушки он сделал вывод, что ее отец и есть алхимик, и по его разумению это вполне согласовывалось с предыдущим его предположением о том, что вульфарка принадлежит к знати, недаром же волосы белые. И коль уж Дарина заподозрила в содержимом бутыли алхимическое снадобье, то Шеду рассудил, что, должно быть, это и есть та дрянь, которой была смазана стрела, вырубившая его посреди степи. Так что с тем, что оставлять это здесь не стоит, бородач был совершенно согласен.
- Точно, оставлять не будем, - кивнул Шеду. - Надо бы его вообще вылить под ближайший куст, - предложил он как бы походя. Ему отчего-то казалось, что девушка хочет забрать снадобье с собой, и хотя это было лишь его предположение, ни на чем, в сущности, не основанное, он уже заранее возмущался против ее мнимого решения, словно это снадобье ему личное оскорбление нанесло, а ему это прощают.
Несколько запоздало ему подумалось, что то, чем его вырубили, должно было быть довольно концентрированным, а эта бутыль для чего-то высокой концентрации была явно великовата, что вернуло его к тревожной мысли о том, где же тогда пузырек с концентратом.
Дарину, как оказалось, тревожили схожие мысли. На ее слова Шеду усмехнулся:
- Придут, это верно. Придут в любом случае, от того ли заказчика, от другого ли, - он сделал долгий глоток, утер усы рукавом. - По-одиночке их выслеживать - что блох на немытом ловить - гиблое дело.
Шеду в красках представил себе этого самого "немытого" с его блохами. Вот как человека погружают в воду, оставляя только нос над водой, чтоб блох вывести, так, образно говоря, следовало и этих паразитов выводить. На этом мысль Грэя тонула в образности и переходила куда-то в философский разрез, и туда Шеду за ней уже не следовал: про философские вопросы пущай профессора думают в своих светлых чистых комнатах, забитых книгами (по крайней мере Шеду казалось, что у всех профессоров поголовно комнаты под завязку забиты книгами), а ему и без того есть, чем голову занять.
Вопрос Дарины прозвучал как-то неожиданно, а секунду спустя Грэй понял, что еще и неожиданно уместно: есть и впрямь хотелось. Ну да он от еды вообще никогда особо не отказывался, даже если вроде как был сыт, так что когда вульфарка начала копаться в сумке, Шеду вытянул шею, словно пытался заглянуть внутрь и выяснить, что съестного там есть.
- Точно, - подтвердил он, - ужасно. Я бы сейчас целого изюбра стрескал. Но сойдет и... - он запнулся, потому что не знал, что же у нее есть, но тут на свет начала появляться снедь, и он продолжил поспешно, довольно скалясь: - ага, и мясо сойдёт, и хлеб тоже. А как я сыру рад - не передать! Но ты всё-то погоди доставать, у меня тоже кой-чего припасено, я ж в степь не с пустой сумкой поперся, - спохватился он, поставил бутыль на землю, предварительно сделав глоток, а затем подыскав ей устойчивое положение, снял заплечный мешок, распустил завязки и сунул нос. В мешке было ничерта не видать, так что в основном Шеду ориентировался на ощупь, выудил оттуда завернутую в ветошь горсть орехов, кусок мяса и ржаную лепешку. Большую часть еды он, конечно, оставил в мешке: девушка поутру вернется в свой барский дом и без еды не останется, а ему еще не один день на своем пайке держаться. Конечно, сейчас, когда пошел лес, совсем без еды он не останется, но всё же охотник из него так себе, а такому лосю, как он, долго без мяса ну никак нельзя, он от этого грустнеет. В подрагивающем свете костра Шеду заметил, что выудил тот кусок мяса, который уже успел покусать, но менять уж не стал, девка-то вроде нормальная, не из тех, кто от еды нос воротит, если еда не на серебряной тарелочке подана. Но на всякий случай достал нож из-за голенища и протянул златоокой:
- Вот, ежели тебе надо чего порезать.
Сам-то он не видел много смысла в нарезании еды, бери да кусай, чего её рассусоливать, но волчица-то благородных кровей, хоть какой-то минимальный комфорт ей, небось, все равно надобен.
Шеду подхватил бутыль и хорошенько пригубил, с удовольствием отмечая, как крепкий вульфарский эль согревает душу.
- Так это, - начал он неловко. - Ты, значит, дочка алхимика? - он сам не знал, на кой он спрашивает про это. - А чего такого самого опасного он за свою жизнь сделал? - ему было интересно, насколько лучше яд, изготовленный знатным лекарем, того яда, что намешивает обыкновенный, близкий к народу, но если на этот вопрос ответом будет история про то, как он кого-нибудь богатого со свету сжил - это ему тоже было бы по душе, так что формулировка вопроса оставляла простор для ответа. Вообще-то ему было гораздо более интересно, почему дочка знатного человека по ночам надирает уши браконьерам, ведь могла бы себе, небось, телохранителей нанять, как у принцессы, но отчего-то всё сама. То ли блажь такая, то ли у вульфарской знати тоже полагается все-таки уметь не только вилку в правильной руке держать, но и за себя постоять. Но об этом он покуда спрашивать не спешил.

Место события (или ссылка): Никогда не стоит сдаваться (альтернатива)
Пост
На запас неизвестно чьей крови сомнительного срока годности птенец посмотрел с благородной брезгливостью, но заботу оценил:
- Благодарю. Ты уверена, что это запас не для лекарского крыла? - для чего еще нужно хранить в Академии подобный запас, да еще в относительно потайном месте, Сам-Ри сходу прикинуть не мог, и эта неизвестность настораживала даже больше, чем странная скрытная доступность оных запасов. - Я буду иметь в виду, что он тут есть... - "на случай, если с Каурто что-то случится, а поблизости не случится даже кошки". Кусать кошку, впрочем, вампиру тоже не очень-то хотелось. Он еще раз брезгливо передернул плечами и предпочел уделить все внимание книгам. Опять же, непонятно, чем девушке не угодило выбранное им место. Может быть, читать в общем зале воспрещено?
Птенец недоуменно подергал ушами и сдался. В конце концов, девушке как бывалой виднее, куда садиться стоит, а куда - нет. Но то, как проворно и ловко она все находила в этом непримечательном помещении, вамфири немало изумило. Он даже покачал головой, усаживаясь за указанный столик и обкладываясь книгами. Сам-Ри по жизни весьма мало тревожили проблемы окружающих, посему принцесса совершенно напрасно тревожилась за его душевное равновесие в процессе поисков информации.
Как и следовало ожидать, та оказалась весьма обрывочна и неточна, да и то большей частью касалась мифологии и рассуждений на тему. По всей видимости, эти существа возникли действительно недавно. Настолько недавно, что самым полезным оказался самый тоненький и самый свежий свиток. Судя по нему, синий лис, покорно свернувшийся в ногах принца, даже питания не требовал. Лишь немного внимания и близости обожаемого хозяина. Принц взглянул вниз, потом наклонился и мягко огладил пушистую шерсть. Лис замахал хвостом и улыбнулся, жмурясь от удовольствия. САм-Ри перевел взгляд на девушку:
- Я уже разобрался со всем, что мне нужно. А твои дела как?

Место события (или ссылка): http://chesare.magicrpg.ru/viewtopic.php?id=1116
Пост:

Тео приподнял брови, но нервный вдох задержал. Он умел держать эмоции и по праву гордился этим. Отчего ему не пришло в голову, что лесным братьям совершенно не нужен свидетель, которые точно знает, где они находятся, и вполне может привести стражу? Довольно глупая наивность и недальновидность с его стороны. Однако в его мире одинокий всадник априори представлял угрозу, поскольку мог отбиться от лесных тварей - а значит и от разбойников. От таких одиночек старались держаться подальше, посему Тео с трудом представлял себе последствия страшнее потери остатков достоинства и одежды.
Нет уж. Шансов у него почти никаких, но все же следует поискать способ... Способ..
Способ был. Одной из немногих оставшихся способностей дракона была телепортация, в этом мире срабатывающая через раз и весьма своеобразно. Ему очень, очень повезет, если не впаяет в камень где-нибудь в горах в виде вычурной прожилки или не утопит в огромном внешнем море. Впрочем, Внутреннее тоже без полной формы не переплыть.
Но это его единственный шанс, шанс, который стоит использовать только в момент, когда смерть уже заглянет в глаза и не останется иного выхода. Бард вынырнул из размышлений, осознавая, что должен испытывать страх. Страх был - но загнан в темные глубины души, так, чтобы и показаться не смел. Смелость требуется и для выступления на сцене. Разумеется, это совершенно разные виды страха, и все же дракон давно приучился давать себе волю лишь тогда, когда позволит ситуация, и держал, держал себя, словно в стальном панцире, каждый мускул, каждая жилка - под жестким контролем. Не вздрогнуть. Не дать исказиться чертам - подобные люди чуют за версту малейший признак испуга и он провоцирует их. Держаться. Держать себя. Ежеминутно, ежесекундно, мягко, размеренно вдыхая и вдыхая - он ведь жив, до сих пор жив, а значит, шанс избежать опасности все же есть. Подтвердилось это после совещания разбойников,которые, кажется, решили сохранить ему жизнь - до поры. Что ж, это уже хорошо, даже если его... продадут? Словно раба? Впрочем, сие не слишком беспокоило юношу - служить хозяину он умел, и достаточно хорошо. От хозяина можно и сбежать при случае. Значит, все не так плохо, верно?
Самоконтроль дал жирную трещину, когда его довольно бесцеремонно вздернули на ноги, не особенно беспокоясь о сохранности, и куда-то поволокли. Острая боль в поврежденном плече вынудила его вскрикнуть, согнуться пополам.
- Заткнись! - тут же прилетело по голове - и бард действительно заткнулся. Не столько от угрозы или страха, сколько от неожиданности. Появление нового лица никак не вписывалось в происходящее, и бард с надеждой воззрился сквозь рассыпавшуюся челку на потенциального спасителя. Руку как раз удалось удачно придержать так, что та мало-помало переставала болеть - только глухо и обидно постреливала жгучими искрами от шеи до запястья.
– Я с донесением от Глайна. Он срочно созывает людей. Велел явиться вам в ставку без промедления. Полным составом.
Судя по составу фразы - он знал этих "санитаров леса". Знал, а значит, даже если крохотная искра сочувствия, привидевшаяся Тео, действительно теплилась в душе парня, вмешиваться он не станет. Тео теперь лишь добыча разбойников. "Лишь?" Он неловко пошевелил пальцами, проверяя, работает ли рука. До тех пор, пока он остается у них, - можно продумывать шанс убежать или уговорить наиболее сочувствующих помочь незнакомцу. Что бы им ни пришло в голову делать с его телом, до тех пор, пока оно живо и двигается, есть возможность искать выход.
А до тех пор не стоит срываться. Держаться, бард. Держаться, как держится зажатая струна - и оттого голос ее лишь слаще. Держаться. Не лопнуть, словно жила под неумелой рукой...
Юноша опустил голову, отводя взгляд от нового лица и более не надеясь на него - лишь ожидая следующего решения пленителей. Едва ли поволокут в таинственную ставку, а если та действительно "полным составом", - то и охранять его некому. Во всяком случае, сейчас. Не это ли новый шанс?

Место события (или ссылка):Ссылка
Пост:

Помешкав пару мгновений, альв пожал протянутую ему руку, слегка сжав ее, чтобы не было заметно, как дрожит его собственная.
- Кай, - он представился еще короче, чем человек перед ним. Да и какая разница, как его зовут, как его звали раньше, если он практически наверняка уже изгнанник. И звать его никак. Ему едва ли удасться очиститься от обвинений, и уж точно никак не доказать, что Квиллан не была разбойницей. Но все, что Кайлан сейчас хотел, это убить колдуна, виновного во всех несчастьях, что свалились на его голову за последние два - да, два месяца.
Разжав руку, альв молча повернулся и направился сквозь лес по знакомому пути - троп здесь как таковых не было. Путникам повезло больше никого не встретить. Через час передвижения по сквозняку среди лесных исполинов послышались запахи и звуки, выдающие если не цивилизацию, то по крайней мере, какое-то обитаемое место. Кайлан присел, спрятавшись за запорошенным снегом кустом, и поглядел вниз - там, под склоном, покрытом выступающими корнями, виднелась деревушка. Или то, что от нее осталось - жителей видно не было, некоторые дома были разрушены, но были костры, вокруг которых по двое по трое сидели солдаты-альвы с гербами, но не в виде черной змеи на малиновом поле, а со светло-сиреневым филином на черном. На первый взгляд, людей среди них не было, однако некоторые замерзшие воины натянули на головы капюшоны. Значит, покорить деревню не удалось, подумал бывший Владыка этих мест. Еще одна потеря. Кто знает, сколько жителей погибло? За последние недели альва стремительно покидали все, кого он знал... А солдат было не так уж много. Штук пятнадцать, и казалось, что еще примерно столько же должно быть в замке и в патруле. Куда же они все делись? Замок штурмовало более пятидесяти, с десяток он видел в тот день валявшимися на земле, сраженными его людьми... Значит, вполне могло быть так, что тридцать и осталось. Не так уж плохо, учитывая, что у Кайлана и Сета в замке было примерно столько же. Это они оплошали. Кайлан взял больше половины с собой, на охоту за мамочкой, вот так они и проиграли. Останься они в замке, кто знает. Осаду бы выдержали, а там, может быть, и мамочка бы вернулась, а они под защитой надежных стен, в замке...
Но полно рассуждать о том, как могло бы получиться. План дядюшки удался. И он вполне мог знать о том, что племянничек выжил, и планировать его ответный удар. Кайлан только шепнул Норману:
- Обойдем их.
Воины дяди не были приспособлены к службе на границе, как люди Кайлана, дядины владения были в безопасных лесах в глубине земель клана, и воинам не нужно было тренироваться в том, как быть все время начеку и замечать каждую подозрительную белку. Но каждый альв здесь был приемлемым магом-разрушителем. Пусть и не чета настоящему школяру, магу, который изучал Хаос более продвинуто, тем более не чета кому-то калибра Кайлана, но все же их было пятнадцать, они были обучены сражаться группой и каждый был настоящим боевым магом. Встреча с этим отрядом могла окончиться плачевно. Да и Кайлану не хотелось бы рыть еще одну могилу для нового знакомого. Однако, только альв тронулся с места, то же самое сделали и воины внизу - альвы повскакивали со своих мест и построились для отражения нападения. Откуда-то в них полетели стрелы и заклинания, от огненного шара загорелась палатка, один из вражеских воинов внезапно схватился за голову и упал, крича, и Кайлан решил помочь неведомым нападавшим, швырнув область молчания в группу дядюшкиных солдат, а затем принявшись убирать одного за другим убийственной магией Хаоса. "Враг моего врага — мой друг," как говорил Норман.

Место: Альтернатива, Родителей в школу
Пост: Ольшин запыхтел, отчаянно вытягивая шею и пытаясь убраться подальше от горячего дыхания. Тем более, что он всей кожей уже ощущал клыки этого типа. Разумеется. Откуда ж было несносному альбиносу знать, что уши, вернее, кожа за ними - его слабое место? Парень принялся заливаться багрянцем, почему-то даже не пытаясь треснуть всерьез - наверное, потому что портфель далеко! - и активно отпихиваться. Слава Шиархи, вамфири наконец его отпустил, и парень смог дальше делать вид, что все замечательно, все просто улетно!
Хотя желание придушить этого клыкастого засранца стало только сильнее. Или все-таки зажать! Безумие какое-то, ходит, дразнится - и все впустую, ну!
Появление учительницы заставило парня вернуться за парту. Не то, чтобы он был очень примерным учеником - все-таки шкодливая натура всегда давала о себе знать - но идти на прямую конфронтацию он пока не собирался.
Не собирался, пока не сел за стол. Слабый-слабый запах, доносящийся от дневника, который лежал на парте как-то подозрительно криво, привлек его внимание практически сразу. Ольшин украдкой огляделся в поисках неизвестной поклонницы - или поклонника? - рискнувшей вложить надушенную записку в дневник, да еще так небрежно, потом перевернул страничку обложки и завис. Отступившая было краска снова залила его плечи и шею, несмотря на поползший по спине холод. Он отлистнул еще страничку, еще одну, отчетливо понимая, что покупать ему новый дневник - при любом раскладе. Впрочем, это, конечно, были сущие мелочи. Парень со смесью смущения, гнева и не до конца осознаваемой радостью захлопнул объект издевательств Арнэо и повернулся к нему. Тот как раз начал опять творить какую-то ерунду - и самое возмутительное - от его имени!
В общем, парень не придумал ничего умнее, как дернуть наглого альбиноса на себя, грубо притягивая его за длинные волосы, и неловко, словно на мягких игрушках тренировался, поцеловать в манящие бледные губы. А потом на весь класс заявить:
- Ольшин Таргоро, ты забыл у меня дневник!